— Ага, — ответил Банни. — Она крепче, чем кажется. А еще я готов о ней заботиться, если она меня не прогонит.
— Повезло ей с тобой.
— Поживем — увидим. Эй, у меня к тебе тоже вопрос: ты почему приехал без пистолета?
— Господи, амиго, я же в восстановительном отпуске после случая с Дарой. С тех пор как мне выдали телефон психолога, сомневаюсь, что мне позволят брать оружие на дом.
— Ясно, — ответил Банни. — Психологические консультации. Ага. Извини. Ну и как оно?
— Ты про консультации?
— Нет. Про всю эту историю с Картером, а то видишь ли…
— Тебе лучше не знать.
— Я и не хочу. Но, слушай, теперь я перед тобой в долгу. Так что… какая ни понадобится помощь — просто попроси.
— Нет, — решительно покачал головой Гринго. — Такие долги никогда не погашаются — ты прекрасно знаешь. Но в это… лучше не влезай.
— Я тебя умоляю! Прямо сейчас ты помогаешь мне хоронить пару тел.
— Да, амиго, трупы двух плохих людей, которые пришли сюда, чтобы совершить очень плохие поступки. Тех, кого я случайно на вас навел. Мы оба — сотрудники благословенной «Гарда Шихана», и, независимо от мнения суда, то, что мы сделали, и то, что собираемся делать, — абсолютно правильно. Меня это устраивает. Черт возьми, как хорошо хоть ненадолго вернуться на сторону ангелов! Тот кошмар, в который я влип, когда ввязался в чужую схему быстрого обогащения, не имеет к тебе отношения, и я не вправе тащить тебя за собой.
— Но…
— Никаких «но»! Теперь ты обязан заботиться не только о себе, но и о ней. А она, помоги ей бог, этого заслуживает! И ты заслужил ее, если уж на то пошло. Я исправлю, что натворил, только ты держись подальше. И хватит об этом, хорошо?
— Хорошо.
Они подошли к небольшой проплешине среди деревьев, ограниченной с одной стороны нависающей скалой. Кто-то нарисовал на камне большую клоунскую рожу.
— От клоунов у меня мурашки по коже, — признался Банни.
— Хочу напомнить, что мы пришли сюда, чтобы закопать двух покойников.
— Справедливо.
Гринго потыкал в землю лопатой.
— Вроде достаточно рыхлая.
В этот момент облака разошлись, и на них упал мягкий серебристый лунный свет, сделав бледную улыбку клоуна чуть ярче.
Несколько минут они копали в полной тишине, пока…
— Поверить не могу… прямо из жопы?
Глава сорок восьмая
Памеле Кобелихе Кэссиди все это не нравилось. Причем категорически.
Уже восемь часов они наблюдали за вновь открывшимся пабом «Прыгающая форель», который располагался в самом центре квартала Кланавейл. Казалось, в него набились все жители квартала, за исключением тех, кто стоял и пил у парадных дверей. Паб находился на площади, которая фактически являлась центральной, с исходящими от нее во все стороны улицами. Кобелиха, будучи старшим офицером, расставила на каждом выезде по патрульной машине. Она также затребовала дополнительные силы, но ей отказали. Паре североирландских политиков приспичило приехать с визитом именно сейчас, чтобы возвестить о сотрудничестве в новом духе, и Гарди должна была проследить, чтобы никто из местных болванов не приблизился к гостям и не откатил англо-ирландские отношения на целое поколение назад.
Приказ, который получила Кэссиди, был предельно прост: оставаться вежливыми, но заметными. Роль полиции тут была двоякой: во-первых, убедиться, что больше не будет новых нападений со стороны тех, кто находился по другую сторону в этой возможной войне банд; и во-вторых, не выпускать Томми Картера и Франко Дойла из виду. Но реальность заключалась в том, что Кобелиха не видела ни того, ни другого уже шесть часов — с тех пор, как они скрылись в пабе. Уже не в первый раз она задумалась: если под пабом окажется какой-нибудь подземный ход, то полицию опять выставят идиотами.
Насколько ей было известно, большую часть дня детектив-инспектор О’Рурк провел, разговаривая по телефону с представителями прессы. Ему пришлось яростно отрицать обвинения Томми Картера в адрес полиции о сговоре с целью убийства Джимми Морана. Каким-то образом Картер опять приземлил их на задницу.
То, как они с О’Рурком уходили с похорон, надолго останется в ее памяти: эти взгляды, полные чистой ненависти, и это гнетущее чувство надвигающейся опасности — несмотря на то, что они были в церкви. Единственным подобным опытом в ее жизни был случай, когда она сопровождала убийцу детей в суд.
Скорбящие, насколько могла судить Кэссиди, пили довольно крепко. Кто-то приходил, кто-то уходил, и все чаще мужчины, собравшиеся у дверей паба, бросали в сторону полиции нехорошие взгляды.
Она посмотрела поверх машины на Пола Нормана — патрульного настолько молодого, что с его лица до сих пор не сошли прыщи. Как могла она попыталась одарить его теплой улыбкой.
— Расслабься, а? Никогда не видела, чтобы парень так дрожал после моего единственного гетеросексуального свидания.
Парень попытался улыбнуться, но вид у него был такой, будто он вот-вот обмочит штаны. Кэссиди мысленно выругала себя. Следует помнить, что к ее чувству юмора люди привыкают не сразу. Боже, как она скучает по Динни Малдуну! Чем скорее они прижмут к ногтю Картера, тем лучше.
Кэссиди посмотрела на выпивох, сидевших у входной двери в «Прыгающую форель». Бесконечно скучные попытки «подколоть», направленные в ее сторону, она уже давно перестала воспринимать всерьез. Стоит уронить пару шутников на тротуар, как все стадо немедленно усваивает урок. Однако сейчас она была бы рада даже шуткам. Косые взгляды в ее сторону и тихие беседы, которые вели эти люди, разбивавшиеся на кучки, тревожили гораздо больше.
На полицейской службе бывают ситуации, когда кажется, что ты больше невластен над судьбой. В глубине души ты понимаешь, что именно произойдет, но уже не в силах это остановить. Сегодня вечером единственным, что играло им на пользу, была плохая погода — лучший друг полицейского.
Непрекращающийся дождь — порывами довольно сильный — держал скорбящих в основном внутри, а полицейских — вне поля зрения. Теперь же чертовы облака рассеялись и наступил холодный зимний вечер.
Телефон в руке зазвонил. Вызов от детектива-инспектора О’Рурка.
— Кэссиди, как обстановка?
— Не очень, сэр. Дождь прекратился, и местные начинают проявлять активность.
— Есть какие-нибудь признаки двух наших ребят?
— Никак нет, сэр. В последний раз их видели в 15:45 входящими в «Прыгающую форель», и с тех пор они оттуда не показывались.
— Вы уверены, что они там?
Кэссиди ожидала этот ненавистный вопрос.
— Мы не видели, чтобы они выходили, сэр, так что, полагаю, да.
— Ясно. В любом случае паб скоро закроется.
