— Спасибо, сеньор. Какие новости из больницы?
— Надеюсь, Ребекка Товар выздоровеет, но медицинская бригада, которая ее лечит, настроена не столь оптимистично.
— Что с ней случилось?
— У нее врожденный порок сердца; врачи полагают, что об этом никто ничего не знал. Разряд электрошокового пистолета оказался для нее фатальным. Она все еще в коме, и никто не знает, проснется ли.
Я молча кивнул. Настроение у меня было самое мрачное.
Комиссар пристально посмотрел на меня, пытаясь разгадать мой ответ.
— Вы же догадываетесь, что я обязан вас спросить, какого черта вы делали с недозволенным видом оружия?
— Это было частью расследования, которое я провел в «Дип веб», пытаясь отследить покупку «Тейзера», который Ребекка Товар использовала при нападении на свои жертвы, — солгал я.
— Вам придется составить объяснительный отчет; надеюсь, вы это понимаете.
— Да, разумеется. Вы хотите передать мое дело в Департамент внутренних дел?
— Напишите отчет, а там посмотрим. Однако сегодня день чествования. Вот только где же, скажите пожалуйста, ваша партнерша?
— Какая партнерша?
— Заместитель комиссара. Обо всех событиях мне вчера рассказала инспектор Гауна, что меня удивило. Я позвонил заместителю комиссара Сальватьерре, но ее телефон был выключен. Она так и не объявилась?
— Думаю, она вот-вот придет, не волнуйтесь, — ответил я.
Но, простившись с ним, я отправился к Эстибалис.
— Слушай, где Альба?
— Должно быть, отключилась на выходные; звоню-звоню и не могу дозвониться… Вообще-то она должна быть здесь, — сказала Эсти, сжимая в руке пластиковый стаканчик.
Я достал мобильный и набрал телефон ее матери. Ньевес тут же взяла трубку.
— Ньевес, с какого момента ты ничего не знаешь об Альбе?
— С пятницы после обеда. Она заехала в отель забрать засахаренный миндаль, который ей передал дедушка. Ее в последние дни тянет на сладости; надеюсь, сахар у нее не поднимется… Потом ей позвонила твоя невестка, девушка Германа, и они куда-то отправились вместе. А что случилось? Она не вышла на работу?
У меня так закружилась голова, что пришлось опереться о стол.
И тогда я понял: Герман был ловушкой, приманкой, очередной дьявольской хитростью, чтобы выиграть время.
Настоящими жертвами Ребекки были Альба и моя дочь.
70. Дом Альбы
23 января 2017 года, понедельник
Мы с Эстибалис наперегонки сбежали вниз по лестнице, сели в машину и помчались к дому Альбы на улице Прадо. Нажали кнопку домофона, но никто не ответил. Сосед, который пришел с покупками, открыл нам дверь, и мы поднялись на этаж. На звонок Альба не ответила, изнутри не доносилось ни звука.
Я в отчаянии заколотил кулаком в дверь. В ответ — тишина. Молчание Альбы снедало меня изнутри. У Эстибалис давно иссякли ее небольшие запасы терпения.
Мы с тоской посмотрели друг на друга. Мы походили на двух растерянных детей, а не на пару опытных профессионалов.
— Я поговорю с Милан, — сказала Эсти, — пусть прощупает ее мобильник.
Я рухнул на лестничную площадку третьего этажа и привалился к стене. Свет погас, стало темно, но я ничего не замечал. Ужас, державший меня за яйца, был намного чернее. А главное, я не переставал думать о том, что, как мне казалось, слышал от Ребекки.
— Она говорила что-то о богинях и моей дочери. Якобы она должна проверить, довольны ли они. Я не вникал в смысл этих слов, они показались мне слишком бредовыми…
— Не грызи себя, Унаи, — ответила Эсти. Щелкнула выключателем, и на лестничной площадке снова зажегся свет. — Мы должны начать поисковую операцию, как только поймаем сигнал ее мобильного. Ты — специалист по профайлингу, ты свое дело сделал; а теперь составь мне список возможных мест, куда Ребекка могла отвезти Альбу. Если она не убила ее до того, как заняться Германом в субботу, мы, возможно, найдем ее живой.
— Как раз собирался это сделать; сейчас же приступаю.
— Ньевес говорит, что Беатрис-Ребекка заехала за ней в пять вечера и было еще светло. А с Германом она договорилась встретиться в субботу в час дня в Витории. У нее было почти двадцать часов, чтобы расправиться с Альбой. Это дает нам лимит максимум десять часов, чтобы добраться до места, где она ее спрятала, и еще десять часов на то, чтобы вернуться. Очень широкая вилка времени, географически она охватывает слишком большое расстояние.
— Посмотрим, получится ли что-то с мобильником, но, может быть, пора предупредить Пауланера и скоординировать поиски в Кантабрии, — сказал я, записывая в блокнот все возможные места преступления. — Многие точки в моем списке сосредоточены именно там.
— О’кей, займусь Пауланером. Список готов?
Я вырвал листок и протянул Эсти. Список начинался с мест в Кантабрии, которые могли привлечь Ребекку: кельтская деревня в Кабесон-де-ла-Саль, дворец графа Сан-Диего, гора Добра, Фонтибре, шале Сауля, скалы Коста-Кебрады от пляжа Арния до Портио… Слишком много топонимов. В Витории предстояло проверить ее кабинет в доме Пандо-Аргуэльес — Герман так и не узнал, где проживает его подруга. В Алаве мне пришло в голову только еще раз наведаться в туннель Сан-Адриан или в Барбакану.
Я взял мобильный и, позвонив Гектору, в двух словах изложил ситуацию и попросил перечислить кельто-иберийские урочища на алавесских землях, где рядом находилась бы река, пруд или любой другой водоем.
Их оказалось не так много. По моей просьбе Гектор добавил в список все, что так или иначе связано с кельто-иберийской культурой. С этой задачей он справился довольно быстро и переслал список мне. Поиски должны были включать в себя городища в Ластра, в Оларизу, урочище Ла-Ойя…
— Скажи, что я неправильно понял, Эсти. Скажи, что этого не происходит.
— Альба жива, Унаи. Альба не может быть мертва. Такой цельный человек, как она… не может быть мертв. Это невозможно. Она нас не бросит. Она самая сильная из нас троих, — повторяла Эсти вслух словно литанию.
Мы спустились на улицу. На головы нам обрушился подлый дождь, в лица ударили ветер и сырость, не предвещавшие ничего хорошего.
— Звони Ньевес, пусть привезет из Лагуардии ключи от квартиры Альбы. Надо убедиться, что ее нет внутри и она не потеряла сознание от эклампсии, — приказал я.
Но нет, квартира была пуста. Ни следа Альбы.
Мы приступили к поисковым операциям в Алаве и Кантабрии.
К полудню пришли хорошие новости. На выезде из Лагуардии кто-то из местных нашел в кювете выключенный телефон.
Камеры видеонаблюдения, которые проверили коллеги из полицейского участка Лагуардии, обнаружили кадры с машиной Ребекки, точнее, Беатрис Коррес. Теперь мы знали, что они направлялись на север, но затем пропали из виду где-то на местных дорогах.
