Нет, с ним ничего не могло случиться.
Я добрался до заведения своего друга минут через пять, Эстибалис кивнула мне с порога.
В аптеке, которая некогда перешла к Асьеру по наследству, время словно остановилось: пол шашечками, как шахматная доска, флаконы из лиможского фарфора, где хранились активные вещества, старинные медные весы.
Но, увидев Асьера в забрызганном кровью белом халате, неподвижно лежащего на полу девятнадцатого века, я почувствовал, как мое сердце будто провалилось вниз. Я бросился к другу, пытаясь нащупать у него пульс.
Эстибалис озабоченно смотрела на меня.
— Успокойся, Унаи. Он не мертв, просто без сознания. Не знаю, почему, черт возьми, «Скорая» до сих пор не приехала, — я вызвала ее давным-давно. У Асьера рассечена бровь, поэтому столько крови. Похоже, его ранили в голову и оставили лежать в нокауте.
Было чуть больше половины восьмого, Витория лениво просыпалась. Большинство лавочек Старого города открывались после десяти, но на улицы уже выходили сонные люди, добиравшиеся до работы на автопилоте. Никто и представить себе не мог, что на полу в аптеке лежит окровавленный фармацевт.
Я не мог прийти в себя от потрясения. Мимолетная мысль о том, что друг, которого я знал с первого класса, может быть мертв, парализовала меня, и на мгновение я усомнился, насколько разумным было мое решение вернуться в полицию, тем более в отдел уголовного розыска, работа в котором подразумевала столкновение с мертвыми телами каждые несколько недель. Готов ли я к этому? Я действительно этого хочу?
К счастью, голова у Асьера оказалась покрепче моей — по крайней мере, затылочная кость, где растущая на глазах шишка свидетельствовала о том, что кто-то ударил его по затылку. Но больше всего впечатляла кровь, хлеставшая из правой брови.
Потом я заметил, что в руке у него что-то зажато, и это мне не понравилось. Я взял салфетку из туалета для персонала, чтобы вытереть кровь, а заодно осторожно, потихоньку от Эстибалис, разжал кулак.
«Позволь мне для начала поговорить с ним», — умолял я Эсти взглядом, когда мы тащили тело Асьера в заднюю комнату, где у него имелся небольшой кабинет.
Напарнице это вряд ли пришлось по вкусу, но она вняла моим просьбам и согласилась.
В подсобке стояла софа, на которую мы уложили Асьера. Вскоре он зашевелился и открыл глаза. Лицо его исказила гримаса острой боли.
«Как ты?» — жестом спросил я друга. В этот миг я ненавидел себя за то, что не могу говорить. Я даже не смогу объяснить ему, как переволновался за него, как на долю секунды испугался, что он мертв.
— Круто меня отделали, — с отвращением пробормотал Асьер, глядя на окровавленный халат. — Помоги мне избавиться от этого дерьма. Через полчаса придут фармацевты; не хочу, чтобы они знали о случившемся. Слышишь меня? Они ничего не должны знать.
«А что случилось?» — Я показал ему экран мобильного.
— Какой-то придурок подкрался сзади, ударил меня по голове, и я потерял сознание. Скорее всего, какой-то начинающий наркоман… как же я от них устал! Давай посмотрим, не украл ли он что-нибудь, — сказал он, силясь подняться.
Я удержал его и вновь уложил на софу.
«Ты его не видел?» — настаивал я, тыча пальцем в экран. Раздраженно подумал: «Почему ты лжешь мне, приятель?»
— Я стоял у электрической панели и включал свет; сдуру оставил дверь незапертой, и кто-то ударил меня сзади.
«Все равно не верю», — подумал я.
«Асьер, перед тем как напасть сзади, тебе рассекли бровь; ты защищался, у тебя костяшки пальцев разбиты в кровь. Ты видел его, чувак. Ты знаешь, кто он, но не хочешь говорить. Что, черт возьми, здесь происходит?» — писал я, теряя терпение.
— Скорее всего, наркоман. Я ничего не видел, — упорствовал он.
«Это не тот район, где наркоманы бродят средь бела дня. Мы приехали, потому что кое-что обнаружили, расследуя убийство Аны Белен Лианьо. Ты действительно намерен все отрицать?» — написал я, немного устав от упорной лжи Асьера.
— Что отрицать?
«Что ты открыл с ней совместный счет, когда она выиграла в лотерею».
— Я не обязан ничего тебе объяснять, Унаи. Это личная тема.
«Она перестанет быть таковой, как только ты окажешься подозреваемым в убийстве».
— У тебя уже есть ордер на арест?
«Ты совсем идиот, приятель…»
«Пока нет, но, если ты откажешься давать показания, инспектор Гауна арестует тебя за отказ сотрудничать с полицией. Она имеет все необходимые полномочия. — Я показал ему экран, раздосадованный тем, что он заставил меня написать эти слова. — Есть еще кое-что, о чем я также хочу тебя спросить. После того, как я на днях рассказал тебе, что Ана Белен мертва, ты что-то говорил своей жене?»
Арасели, жена Асьера, была хорошим человеком, но в прошлом у них уже возникали проблемы из-за ее патологической ревности к его бывшим девушкам, да и после женитьбы Асьер был далеко не святым. Интересно узнать, каким образом мой приятель справился с непростым делом — сообщить Арасели о смерти Аннабель Ли. В самом деле, очень интересно.
— Не втягивай в это Арасели, Кракен, — бросил он мне, и лицо его в нескольких сантиметрах от моего побагровело от ярости. — Или мы с тобой поссоримся. Арасели ни в чем не виновата. Даже не думай с ней разговаривать.
«А может, ты не хочешь, чтобы я ее видел, потому что вы сцепились друг с другом, и это ее лицо ты пометил костяшками пальцев?» — подумал я.
В этот момент к нам подошла Эстибалис, никогда не отличавшаяся ангельским терпением; на ее лице было написано «вы уже и так поговорили достаточно».
— Привет, Асьер. Вижу, ты не хочешь облегчить наше расследование и собираешься подать жалобу на невидимого наркомана?
— А что, это поможет? Вы побежите его арестовывать и принесете мне в наручниках на подносе? — ответил он: за это время к нему вернулся обычный язвительный тон.
— Не валяй дурака, так ты ничего не добьешься, — ответила Эстибалис. — Ответь на вопрос, и я перейду к делу. Итак, почему ты снял двести тысяч евро со счета, который вы поделили с Аной Белен Лианьо за два дня до ее смерти?
Я эту подробность не знал, Милан ничего мне не сказала. Слова Эсти потрясли меня. 200 000 евро? Для чего понадобилось Асьеру столько денег?
— Я уже сказал своему другу Кракену, что не собираюсь ничего объяснять, пока у вас не будет судебного ордера, — ответил он.
Взглянув на мрачную физиономию Асьера, я понял, что мы ничего от него не добьемся. Вообще ничего.
— А что сказала Ана Белен, узнав, что ты отщипнул кусочек от ее приза? Может, она возмутилась, вы поссорились, и она назвала тебя вором, который воспользовался удобным случаем? — не отступала Эстибалис, войдя в роль. — И ты убил ее, чтобы забрать половину, прежде чем она от тебя отстанет, — ведь деньги на общем счете принадлежат тебе по закону?
