Дежурная взяла трубку.
– Олег Николаевич, это Люда! Пришли люди, их много. Собаки ихние сожрали зубы. Нет, не пьяные. Трезвые, хорошо одеты, не бомжи.
– Мы живем в Ложкине, – крикнула Марина, – не беспокойтесь, деньги есть, не проблема заплатить за прием.
Людмила положила трубку.
– Присядьте, доктор идет.
Маневин огляделся по сторонам.
– А где можно расположиться?
– Тут нет стульев, даже крохотной табуреточки не видно, – пожаловалась Нина.
– Не на полу же нам устраиваться, – фыркнул Собачкин, – если в помещении отсутствует мебель, предложение сесть звучит странно.
– Что мне велено, то я людям и говорю, – отбрила Людмила, – а вот и профессор.
Перед нами возник мужчина примерно одного возраста с Феликсом.
– Добрый вечер, господа, меня зовут Андрей Петрович, – произнес он. – Кто первый?
– Я! – ответили все хором, молчал только Егор.
Ветеринар решил заехать с другой стороны.
– Чья собака?
И опять услышал хор голосов:
– Наша!
– Понял, – обрадовался ветеринар, – вы все привезли одно животное.
– Вот делать людям нечего, небось денег мешки занычены, работать нет нужды, – вздохнула Людмила.
– Пойдемте в кабинет, – велел Айболит, – там побеседуем.
Комната у доктора оказалась большой, посреди нее стоял оцинкованный стол.
– Значит, собака проглотила зубы, – повторил врач, – поставьте ее для осмотра.
Феликс быстро выполнил его указание.
– Кусается? – осведомился Андрей Петрович.
– Никогда, добрее Мафи только бабочки, – заверила я.
– Встречаются среди чешуекрылых вампиры-кровососы. Чем они милее с виду, тем гаже у них характер, с людьми та же история, – заметил врач. – Зубы у пса на месте. В хорошем состоянии. Что-нибудь еще?
– Нужны МРТ и КТ, – заявила Нина.
– А смысл? – спросил Андрей Петрович. – Клыки в пасти. Хотите удостовериться лично?
– Вы нас не поняли, – остановила я ветеринара, – Мафи проглотила челюсть. Но не свою!
– А чью? – изумился Айболит.
Я показала на «отца» невесты.
– Его.
Егор поманил доктора рукой, тот подошел к нему. «Отец» Марины улыбнулся.
Андрей Петрович попятился.
– Это сделала собака?
– Да, да, – подтвердил хор голосов.
Ветеринар отошел подальше от Мафи.
– Впервые сталкиваюсь с подобным случаем. Как она проделала сие безобразие?
– Никто не видел, – объяснил Дегтярев, – мы ужинали спокойно, и раз – у Егора во рту пусто.
Андрей Петрович покосился на «папу».
– Вам не больно?
– Нет, – ответил тот.
– Неужели вы не поняли, что лишились моляров и премоляров? – продолжал изумляться Айболит.
– Да они лежали на столе, – ответил Егор.
– Я положил его зубы около своей тарелки, – добавил Сеня, – отвлекся на время, потом глянул: а нету их!
– Зубов? – уточнил ветеринар.
– Да, – подтвердил Собачкин, – мы испугались, вдруг Мафи станет плохо, и приехали на рентген.
– М-м-м, – пробормотал врач, разглядывая нашу компанию, – давайте я оформлю историю болезни, сделаем вам исследование.
– Конечно, – кивнул Сеня, – если у вас есть вопросы, задавайте, мы ответим.
Доктор застучал по клавиатуре компьютера, потом вытащил из принтера листок и попросил:
– Ваш случай неординарный, внимательно прочитайте текст.
– Можно вслух? – спросил Собачкин.
– Это даже лучше, – обрадовался Андрей Петрович.
Сеня откашлялся.
– Я, фамилия, имя, отчество, владелец суки женского рода подмосковная беспородная.
– Это пагль, – обиделся Дегтярев, – наполовину мопс, наполовину бигль.
– Сейчас исправлю, – пообещал доктор, и вскоре Сеня зачитал новый вариант:
– Я, фамилия, имя, отчество владельца суки женского рода, подмосковной беспородной, метиса пагль на приеме у врача Кушанкова сообщаю, что моя пагля беспородная, напала на фамилия, имя, отчество полностью, огрызла у него во рту все зубы, и теперь я прошу сделать ей исследование желудка на предмет обнаружения в нем человеческих моляров и премоляров. С моих слов записано верно, оплату манипуляции произведу полностью сразу. И подпись.
– Вроде верно, – пробормотал Сеня.
– Теперь сообщите свою фамилию, – попросил ветеринар.
– Собачкин, – назвал Семен.
Андрей Петрович вздохнул:
– С псом мы вроде разобрались. Скажите, что у вас в паспорте написано.
– Собачкин, – повторил Сеня, – фамилия у меня такая. Со-бач-кин!
– Собачкин владелец собаки, – протянул ветеринар.
– Не-не, я не он, – возразил Семен.
– Доктор, – вмешался в разговор Феликс, – разрешите я попытаюсь спокойно, последовательно объяснить вам суть дела. Фамилия Семена – Собачкин. А у Егора были съемные виниры, которые нынче все кому не лень рекламируют. На дорогах билборды стоят.
По мере того как мой профессор говорил, лицо Андрея Петровича светлело, и в конце концов он воскликнул:
– Бог мой! Собака слопала съемный протез!
– Да, – обрадовалась Нина.
– Сейчас все сделаем, – пообещал Айболит.
Домой мы вернулись часа через два.
– Нина, поставь чайник, – попросил Дегтярев, – мы потратили кучу времени…
– Отдали гору денег, – добавила домработница. – И что? А ничего! Не глотала Мафи зубы.
– И куда они делись? – прошамкал Егор.
– Исчезли, – хмыкнул Собачкин.
– Не переживай, сделаем тебе новые, – пообещала я. – А кто храпит в гостиной?
– Хуч, – отмахнулась Марина.
– Нет, он спит около буфета, – возразил Кузя, – когда мы уезжали, заперли дом.
– Ой! – схватилась за голову Нина. – Нас ограбили! Воры в особняк влезли.
– Легли у камина и теперь выводят рулады, – пробурчал полковник, – пошли в гостиную. Егор, Сеня, Феликс впереди, женщины в середине, я и Кузя замыкающие. Двигаемся.
Мы проследовали в самую большую комнату дома и увидели на диване мирно спящего человека.
– Карина, – подскочил Егор, – мы о ней забыли. Эй, вставай, ты не дома!
Квартирная хозяйка «отца» открыла глаза, зевнула и села.
