Анюта сложила пальцы рук в замок.
– Я решила у мамы выяснить, в чем дело. Она мне потихоньку рассказала, что мой дедушка, которого я вообще никогда не видела, и дед Василисы очень давно нашли клад. Они работали строителями.
– Мне мама сообщила, что они были военными, – поправила ее Василиса, – какое-то здание разбирали и обнаружили чемодан.
– Военные могут и строительством заниматься, – не стала спорить Прыгина, – по версии моей бабушки, к которой я тоже с вопросами пристала, дедушка с друзьями в лесу случайно откопал сейф, открыли они его! А там! Сокровища! Золотые украшения! Деньги! Деда я не знала, он давно умер.
– Моя мама про деньги ни гу-гу, – вставила словечко Вася, – только про ювелирку говорила. Военных было несколько человек. Клад полагалось государству сдать. Но их начальник иначе решил:
– Нас никто не видел, разделим все поровну и станем богатыми. Все спрятал какой-то человек, не государство. У нас всё отнимут! Даже то, что мы сами обнаружили.
Ну и дедушка согласился.
– Мой тоже, – кивнула Анюта, – они всё поровну разделили. Потом им дали квартиры в одном доме.
– Да, да, – подтвердила Герасимова, – вот тут полное совпадение в рассказах старших. Дальше белиберда. Человек, что предложил себе украшения забрать, тоже по соседству поселился. Во втором подъезде я, в третьем Анюта, а тот дядька то ли в первом, то ли в четвертом жил. И они долго дружили. Все очень давно случилось. Мой дедушка умер еще до того, как папа на маме женился. А потом война разгорелась. Летом, как всегда, мы уехали на дачу. Мария Николаевна, бабушка моя, часть драгоценностей спрятала в бачке унитаза, завернула их в клеенку, запихнула в банку и слила воду. А деньги закопала в ящике с цветами, он у нас на балконе стоял. Когда мы вернулись, в туалете было пусто, а в гортензиях ничего не тронуто. Бабушка страшно расстроилась, плакала. Но в милицию никто не пошел: ни она, ни родители. Потому что их сразу спросили бы: что пропало?
– Услышали бы, что дорогая ювелирка, – перебила ее Анюта, – и начали бы допрашивать: откуда у вас это? Папа мой еще с договорами химичил. Там указывали совсем мало заработка, а на руки давали больше. Могут в органах это понять, и отца накажут.
– Порыдала бабуля и утихла, – продолжала Вася, – а потом мать Соньки Волковой у нее спросила: «Вы ключи от своей квартиры доверяете Прыгину? Наверное, когда на лето уезжаете, просите его цветы поливать? Или он за кошкой смотрит? Сколько за услугу берет?» Бабушка изумилась:
– Мы с Прыгиными в соседских отношениях, дети наши в одном классе учатся. Но я никогда не просила Ивана к нам заходить. Домработница наша приезжает, цветы поливает, Мурку мы с собой всегда берем. С чего вам в голову пришло, что Ваня нам помогает?
– Дочь моя, Соня, видела, как он ключом дверь вашу открывал, – смутилась Волкова, – уж простите, у меня такая проблема с гортензиями и геранью. Нас с дочкой из милости пускает пожить моя подруга. Денег нет дом снять, она нам летнюю кухню предоставляет. Но цветы взять нельзя, приятельница их не любит. Увезти их я не могу, ездить домой несколько раз в неделю для полива хлопотно. Я обрадовалась, когда Сонечка прибежала с сообщением: «Мамочка, Герасимовы уехали на дачу, я видела, как они с чемоданами и сумками в свою машину сели. А вчера Прыгин поздно вечером их квартиру ключами открыл и вошел туда. Поговори с бабушкой Василисы, вдруг он согласится тебе помочь. Правда, у нас нет таких денег, как у Герасимовых. Но, может, он согласится взять твои маринованные огурчики, помидорки, салат охотничий, картошки мешок. Поделишься с ним запасами на зиму».
Мать Волковой не пошла к Прыгиным, решила сначала у моей бабушки уточнить, платит ли она соседу и сколько? Вдруг он ей по-соседски помогает. Неудобно же получится.
Анюта закатила глаза.
– И тут война началась! Мой отец ринулся к Волковым, заорал на Соню: «Врунья!» Ее мать возмутилась: «Не смейте так разговаривать с моим ребенком!» Папа ей по-пролетарски ответил, послал ее далеко и надолго, поспешил к бабушке Герасимовой и налетел на нее: «Старая дура, оговорила меня? Когда я у тебя цветы поливал, чтобы они все сдохли?» Бабуля ему в ответ: «Не говорила я такого. Девочка Волковых все придумала!» И такая битва разразилась. Отец стал кулаками махать, Волков ему в нос дал, папа на него кинулся с табуреткой, на весь подъезд взвыл: «Знаю, кто ваши драгоценности из унитаза спер. Баба твоя! Завела любовника, продала сокровища!»
– Они чуть друг друга не убили, – уточнила Василиса, – а до той истории с цветами дружили. После вранья Сони наступил полный и окончательный разрыв. Через некоторое время буря улеглась. Но Анюте и мне запретили общаться с дочерью Волковых. Мы вместе подошли к ней на перемене и спросили:
– Зачем ты Ивана Николаевича оболгала? Он даже близко к двери Герасимовых не подходил!
Глава тридцать третья
Соня руки к груди прижала.
– Делайте со мной что хотите, правды не скажу, иначе меня убьют.
Прыгина передернулась.
– Нам тогда лет по тринадцать исполнилось, не злопамятные мы были. Испугались, начали Соню трясти: «Рассказывай!» И она нам такую историю выложила! Ее мать, Варвара Тимофеевна, вместе с мусором случайно выкинула сумку, в которой лежали все накопленные деньги. Не заметила пропажи, вернулась в квартиру и начала гладить. Стол, на который она клала вещи, стоял у окна. Варвара нет-нет да и смотрела во двор и видела, как к помойке подошел Иван Прыгин. Он вытряхнул ведро, потом вдруг начал рыться в отходах, вытащил из них сумку, открыл ее и убежал в дом. Варвара заметила, что кошелка очень похожа на ту, что служит ей «сейфом», но не придала этому значения. В те годы легкая промышленность СССР не очень-то заботилась о разнообразии товаров для населения. У большинства людей были одинаковые пальто, шапки, обувь. Частый сюжет в кинофильмах и книгах тех лет: главный герой пришел усталый домой, поел, принял душ, лег спать и лишь в кровати понял: да я сейчас нахожусь в чужой квартире рядом с посторонней женщиной. Как же так? Вошел в свою блочную пятиэтажку, открыл ключом дверь… кухня, ванная, в комнате моя мебель, посуда. Да и жена с виду тоже родная: халат байковый, расцветка «павлин», на голове «химия»…
На следующий день Варвара полезла в шкаф и едва не лишилась чувств. Вместо знакомой сумки с семейными накоплениями лежало несколько грязных разорванных полотенец. Она хотела их вчера выкинуть. Волкову осенило, что она перепутала сумку с тряпками. Варвара бросилась к Прыгину, потребовала отдать ее собственность. Иван Николаевич ее выгнал со словами:
– Еще чего придумала!
Мать Сони долго плакала, бедная семья стала совсем нищей.
– Да, я придумала, как отомстить твоему отцу, – всхлипывала Соня, – он нас обокрал.
Василиса прервала рассказ и начала жадными глотками пить чай.
– Софья рассказала историю, которая вызывает вопросы, – прогудел полковник. – Как можно перепутать сумку, где лежат деньги, с грязными, приготовленными на выброс полотенцами?
