Я прошептала:
– Нет.
– Мы с мамой и бабушкой тоже не хотим лишаться комфорта, поэтому и трудимся постоянно, – договорил папа. – Учти, родители не вечны, но мы о тебе позаботились, оставим солидные накопления.
Василиса замолчала.
– В советские времена люди пребывали в уверенности, что, выйдя на пенсию, они будут отдыхать, жить на то, что собрали. Никто не подозревал о наступлении перестройки, перестрелке, диком капитализме, – донесся из прихожей голос Марины.
– Верно, – согласилась Василиса, – папа умер первым, за ним ушла мама. А я по образованию актриса. Заработок был крохотный, я продала все, что имела. Единственное богатство – квартира. Дачи давно нет. Меня раньше звали в сериалы, но я гордо отказывалась, думала: Станиславский меня не одобрил бы! Сейчас я с радостью помчусь на любые съемки, даже в самую глупую рекламу. Но меня не приглашают, думают, опять нос задеру: «Фу, хочу в «Трех сестрах» сняться». Я одна, помочь мне некому ни морально, ни материально. Несколько дней назад возвращаюсь вечером домой, вхожу в прихожую и ощущаю посторонний запах. Описать его не могу, у меня никогда такого парфюма не было. Мне страшно стало, вдруг в квартиру вор проник? Но замки нетронуты.
Сеня вздохнул, и я поняла, какая мысль появилась в голове у Собачкина. Сейчас открыть дверь можно и без ущерба для замка. В особенности если последний установлен давно.
– У вас какая дверь? – уточнил Дегтярев. – Стальная?
– Нет, нет, – возразила Василиса, – ее еще папа покупал, когда последний ремонт делал. Очень красивая, дубовая.
– Угу, – пробормотал Кузя.
Глава восьмая
– Значит, вас смутил посторонний аромат, – уточнил Сеня.
– Да, – подтвердила Василиса, – но самое шоковое было впереди. В доме царил полный порядок. Ничего не тронуто, не украдено. Хотя красть у меня вроде нечего. Даже столовое серебро продала. Захожу в спальню, а там…
Герасимова нервно огляделась по сторонам.
– На прикроватном столике коробка. И записка: «Возвращаю взятое напрокат». А в коробке ожерелье редкой красоты, очень дорогая вещь фирмы «Болин и Ян». Их работы сейчас хранятся в Алмазном фонде. Страшно представить, сколько оно стоит. Вот!
Василиса вынула из сумки коробку и открыла ее.
– Вот это да! – ахнула я. – Как ты не побоялась с такой ценностью одна ехать!
– Никому не известно, что у меня при себе, – пожала плечами Герасимова.
– Оно точно настоящее? – пробормотал Собачкин.
Василиса погладила крышку коробки.
– Поэтому я и примчалась к Даше. Упаковка, похоже, подлинная, но сейчас могут сделать что угодно. Мне хочется узнать: это на самом деле работа «Болин и Ян»? Если это так, то перед вами лежит не один миллион в валюте. Знакомых ювелиров у меня нет, идти просто так к кому-либо страшно. Можете найти человека сведущего, который проинформирует меня по всем возникшим вопросам, связанным с украшением, объяснит, как, кому и где его лучше продать? Ну и еще…
Герасимова сделала очередной глоток кофе.
– Каким образом драгоценность попала ко мне? Если это не подделка, хочется выяснить, кто и по какой причине сделал мне сей царский подарок? В случае признания ожерелья репликой я тоже хочу услышать ответ на этот же вопрос. За прекрасно сделанную бижутерию можно выручить очень даже неплохую сумму. Но основные вопросы: как некто вошел в мой дом? Кто он?
– Нам нужен список тех, кто имеет или имел ключи от вашей квартиры. Домработница, бывший любовник, массажист, мастер по маникюру, – заявил Дегтярев.
Герасимова грустно улыбнулась:
– У меня нет необходимых средств, чтобы платить людям. Я живу одна. Ранее был роман с одним мужчиной, мы прожили вместе три года. Он постоянно предлагал мне продать квартиру, уехать с ним в США, приобрести там дом в провинции. Я категорически отказывалась. Иосиф ушел к другой. Расстались мы без скандала, мирно, но связь не поддерживаем. Знаю только, что он улетел в Америку с дамой, которая в отличие от меня ради любви продала все, что имела. Не подумайте, что я следила за этим господином. Он в день вылета письмо мне прислал, сообщил радостную весть об отправке на родину деда. Тот, якобы американский солдат, соблазнил во время Второй мировой войны советскую медсестру. Ну да все подробности не нужны, от них только голова заболит. Я живу одна! Во всем доме!
Я опять изумилась:
– Если по сию пору ты занимаешь квартиру детства, то на первом этаже там был магазин, а следующие пять жилые.
Василиса пустилась в объяснения:
– Вместо гастронома там теперь модельер обосновался. Вход в его ателье с улицы. А в подъезд со двора. Я живу на втором этаже. Жильцы с третьего, четвертого, пятого продали свои апартаменты, а новые владельцы все живут за границей. В Москве ни разу не показывались. Консьержки нет, я ей платить не могу.
– Видеокамеры есть? – осведомился Сеня.
– Старый домофон, – уточнила Василиса, – вводишь номер квартиры и два ноля, у меня звонок дребезжит.
– Техника на грани фантастики, – хмыкнул Кузя, – уже давно существует нормальная аппаратура. Вас нет дома, кто-то в дверь трезвонит, соединение срабатывает через интернет. И хозяин, находясь где угодно, ведет беседу с гостем, который не понимает, что его в квартире нет.
Я пнула Кузю под столом ногой. Неужели он не понял, что у Герасимовой нет денег?!
– Денег сейчас нет, – словно подслушав мои мысли, сказала Василиса, – зарплату в театре выдадут через три дня. Тогда я смогу отдать часть вашего гонорара. Если, конечно, вы разрешите платить в рассрочку…
– Неприлично брать деньги с одноклассницы! – воскликнула я. – К нам порой обращаются знакомые, мы всегда работаем для них бесплатно.
– Я могу расплатиться, – сконфузилась Василиса, – просто не за один раз. У меня принцип не брать ничего даром.
Собачкин кашлянул:
– Хорошо вас понимаю. Возьмешь какую-то ерунду у человека бесплатно, пройдет время, он к тебе обратится и попросит выполнить нечто неприятное. И ты попадешь в ужасное положение. Отказать тому, кто ни копейки в свое время у тебя не взял, неприлично, но и желание благодетеля невозможно осуществить. Лучше не зависеть от чьих-то подарков. Но у нас тоже есть принципы: мы никогда не берем гонорар за незавершенную работу. Лишь после того, как устроим вам встречу со щедрым дарителем, выясним стоимость колье и ответим на все ваши вопросы, вот тогда выставим счет.
– Хорошо, – сразу повеселела Герасимова, – это очень удобно. Я как раз деньги соберу.
– Запишите телефон, – вдруг сказал Кузя, – Валерий Нечаев, ювелир и оценщик, знает о драгоценностях все и даже больше. Позвоните ему, покажите ожерелье. Возможно, Слава знает его историю. Для вас консультация будет бесплатной.
