И самым натуральным образом похлопал по месту с другой стороны от себя.
– Пока светило не скрылось, желательно, чтобы вы, фэсс Лейр, занялись потопом в шестом студенческом корпусе, – безэмоционально проговорил проректор. – Иначе его окончательно затопит.
Мне казалось, или смотрел он в этот момент на меня?
– А там потоп? – совершенно ненатурально удивился Павиан. – Не знал, не знал… Вот неприятность-то…
Кряхтя, как старый дед, которого подняли со смертного одра, эльф поднялся с кровати, запахивая полы своего золотого халата.
– Что ж, вы можете принять солнечные ванны вместе с фэссариной Сенфрид, – сказал он. – Моя кровать в вашем распоряжении.
– А фэссарине Сенфрид неплохо было бы отправиться на практику по некромантии, которая в данный момент проходит у их группы, – ледяным голосом продолжил проректор. – Профессор Грифруто горел желанием доверить вскрывать сегодняшний труп именно ей. Не стоит лишать ее этого удовольствия. Если она не хочет новых санкций, конечно.
Новых санкций я не хотела, поэтому отправилась за Павианом, пробурчав себе под нос, что главным удовольствием для меня было б не видеть больше никогда одного темноволосого дракона.
– Вы можете испытать это удовольствие хоть сегодня, фэссарина, – полетело мне в спину холодное. – Если откажетесь от обучения в академии.
Вот шиликнуны, я и забыла, какой у драконов тонкий слух!
– Знаете, я лучше пойду вскрывать труп, – чарующе улыбнувшись, я сделала дракону реверанс. – Горько сожалею лишь об одном – что он не ваш.
И скрылась из виду, прежде, чем Аэлмар успел что либо ответить.
В общем, мы с Павианом отправились каждый по своим делам. Он – в шестой корпус, я – в подвалы.
Но прежде мы заглянули в нашу с Сурией комнату, где Павиан открыл ее запертый магией комод, а я пустила в ход подаренный ей мне наборчик с косметическими средствами ядовитых колеров.
Вообще-то я убрала ее подарочек подальше, не рискнув даже разбираться, что там такое и что где у меня от этих чудодейственных кремов и мазей повыскакивает. Но то, что я сегодня увидела на дальнем плацу, заслуживало кары.
Сурия сегодня перед вечеринкой обязательно будет наводить марафет в купальнях.
Вот и пусть наводит.
Как говорится, кто к нам с вредной косметикой придет, тот ею и воспользуется.
ГЛАВА 15. Для тех, кто в «ТАНКЕ»
– Я хочу на это посмотреть.
– Нет!
– Нельзя лишать меня такого удовольствия, Хэлли! Это слишком жестоко даже для тебя!
В своем обычном картинном жесте Павиан прикрыл глаза рукой, а я задумалась. Вообще-то он даже мне свою жилплощадь для завершения моего коварного плана любезно предоставил. Вернее, для того, чтобы пожать плоды рук своих и насладиться возмездием.
Нельзя вот так просто эльфа разочаровывать.
Обычное карманное зеркальце с деревянной ручкой, которое сейчас было у меня в руках, было настроено на передачу изображения с большого зеркала, что находилось в нашей с Сурией купальне.
Хотя, громким словом «купальня» это небольшое помещение язык не поворачивался назвать. И все же это было лучше, чем вообще ничего.
Вообще-то купальни на этаже были общими – одна женская, другая мужская. Но нам с боевой драконессой посчастливилось иметь в покое свою собственную.
Правда, иногда там из кранов вылезали блудички, но я не в претензии.
Соединив магической связью два зеркала, я удостоверилась, что Сурия, прихватив все свои уходовые средства, отправилась чистить перышки, и приготовилась к фаер-шоу.
Засела я в покоях коменданта – дабы обезопасить себя от гнева Фурии, разумеется. Кстати говоря, вот у эльфа была купальня, так купальня – с огромным бассейном, водопадом, пальмами и прочими атрибутами роскошной жизни.
– Ты покажешь мне это зеркало, дриада! – заявил Пав. – Иначе я отказываюсь от нашего уговора!
Ссориться мне с ним было нельзя, а уж нарушать наш уговор, который был выгоден мне со всех сторон – тем более. Поэтому пришлось допустить эльфа до зеркальца.
Оно продолжало показывать наши нетерпеливые физиономии, отчего Павиан откровенно заскучал и принялся корчить рожи. Ну, вернее, как рожи – сам-то он думал, что это различные одухотворенные и возвышенные выражения его прекрасного лица.
– Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи… – почему-то пришло мне на ум, пока я любовалась на представителя высшей расы.
Эти слова стали словно сигналом. Или заклинанием.
Потому что гладь маленького ручного зеркальца зарябила, а затем подернулась фиолетовым туманом.
А затем, уже из этого фиолетового тумана проступило лицо Сурии.
Мы с Павианом как по команде отпрянули, но затем стали смотреть еще внимательнее, ожидая какого-то глобального… зрелища.
Боевая драконесса, замотанная в розовое полотенце и с тюрбаном на волосах, стояла перед зеркалом в купальне нашего покоя и, что-то напевая, наносила себе на лицо крем из баночки.
Тот самый, который она презентовала мне, и которым я подменила ее крем.
Мне действительно было интересно, что она мне уготовила. Поэтому я ждала с нетерпением.
– Джерла-а-ас, любо-о-вь моя, – нещадно фальшивя, заливалась соловьем драконесса. – Джерла-а-ас, к страсти твоей готова я-а-а…
Затем она склонилась над раковиной, чтобы нанести на буковую палочку зубной гель, опять-таки, не ее, а презентованный ей мне в наборе. Очень хороший, отбеливающий гель. Освежающий такой…
Наверное, именно с геля она поняла, что что-то не в порядке.
И подняла голову к зеркалу.
Мы с Павианом дружно ахнули: резцы Сурии весьма заметно удлинились, отчего драконесса стала неуловимо смахивать на бобриху. Но этим дело не ограничилось – прямо у нас на глазах они покрылись лоснящимся мехом, отчего возникло очень странное, но не скажу, что приятное ощущение, что у Сурии во рту завелся какой-то пушной зверек.
Но это были не все метаморфозы. В силу вступил чудодейственный крем. Правда, почему-то подействовал он не на само лицо, а на брови Сурии, которые зазеленели и заколосились необычайно длинным и пышным образом.
Фурия молча отступила назад, расширившимися от ужаса глазами пялясь в зеркало. Она явно пришла в состояние шока, поэтому не до конца осознала все произошедшие с ней изменения.
На мой взгляд, пушистых зубов и кустистых бровей в качестве мести ей было более чем достаточно. Но тут подоспела тяжелая артиллерия – шампунь…
Сурия сорвала с головы полотенце, и…
И весь пятый корпус студенческого общежития потряс до основания удивительный звук, сочетающий в себе истошный визг и злобный гротанный драконий рык.
