Йоши ввел мне инъекцию особых охранных наноботов, те обнаружили вторженцев и уничтожили их. Я ничего не почувствовал, так что пришлось поверить японцу на слово. Снова просветив меня примерно через полчаса после инъекции, он удовлетворенно кивнул:
— Ты чист, Алекс.
Хайро, услышав это, показал Йоши одними глазами на Тиссу, общавшуюся с парнями в соседней комнате за стеклом, и японец кивнул.
— Она в порядке? — тихо спросил я, внутренне холодея. — Это наша… настоящая Мелисса?
— Наша. Она в полном порядке, — успокоил меня Хайро.
Закончив с этим, мы поднялись ко мне, где тут же устроили совещание.
В гостиной моих апартаментов, помимо нас, уже собрались Ханг, Тисса, Тобиас, Томоши и все выжившие безопасники: Хайро Моралес, Йошихиру Уэмацу, Вилли Брисуэла и Сергей Юферов. Дьюла и Мэнни были в Дисе.
Пара минут ушла на то, чтобы представить Тиссе тех, кого она раньше не видела, да и с Хайро и Вилли ей пришлось знакомиться заново — во флаере они не общались.
Все расселись прямо на полу, кроме Тиссы, отправившейся нарезать сэндвичи и готовить кофе, и Сергея, который занял позицию у двери и взял на себя мониторинг границ периметра базы. Время перевалило за полночь, зевали и безопасники, и ребята. Единственным, кто мог бы выспаться, был Томоши, но и он заразился от нас и беспрестанно тер глаза.
Нам, вернувшимся из Сковородки, рассказывать было особо не о чем, так что мы в основном молчали, вещали Хайро, Вилли и Йоши. Сергей помалкивал, уставившись в экраны. Судя по красным глазам, густой щетине и впалым щекам, все это время он работал над безопасностью базы, восстанавливая поврежденное и добавляя дополнительные элементы защиты.
Рита и Эд пошли на поправку. Еще в начале века они вряд ли пережили бы нападение наемников «Детей Кратоса», в лучшем случае восстанавливались бы долгие месяцы. Эд, которому пуля задела позвоночник, мог бы остаться инвалидом. Но финансовые ресурсы клана, медицинские технологии и прикормленные врачи сделали то, что лет пятьдесят назад считалось бы невозможным, — подняли Риту и Эда на ноги.
— Оба рвутся на базу, — рассказал Хайро, запретивший мне связываться с ними самостоятельно. — Но всем будет спокойнее, включая докторов, если Эдвард и Рита пройдут полный курс реабилитации. Врачи говорят, нужно еще пару недель. Их гражданские тесты перенесли на осень, так что у них будет время и поправиться, и подготовиться.
Из-за тестов я пропустил прощание с погибшими друзьями. Трикси, его деда Гарольда и других погибших сожгли в крематории, который, как оказалось, располагался в нашем здании в подвале. Быть похороненным в земле в наше время — роскошь, доступная только сверхбогатым людям, и сделать это можно только на собственном участке или в фамильном склепе.
Тело Марии отправили к старшей сестре в израильский дистрикт, а Роя — к родителям в бельгийский. Хайро и Вилли присутствовали только на прощании с Маликом, и то замаскировавшись. Всем семьям погибших перечислили компенсацию в размере годового дохода, но это только для начала. Я пообещал себе, что, когда (если) дела клана наладятся, мы возьмем на себя заботу о семьях пожизненно.
Внутренний голос нудел: «Хочешь откупиться? Хорошая попытка приглушить совесть, Алекс, но признай — все они погибли по твоей вине», — и я с ним не спорил. Да, они умерли из-за того, что я топовая «угроза» и, даже зная о том, как опасно ею быть, приблизил к себе слишком много людей. Но моя вина только в этом. Случившееся полностью на совести даже не тех, кто убивал, а тех, кто отдал приказ. Наемники — лишь инструменты, орудие в руках того, кто его использовал. У меня нет прямых доказательств, но я их раздобуду. Пока не знаю как, хотя варианты есть. Главное: Джошуа и Вивиан Галлахеры стали для меня врагами номер один.
Сердце требовало действовать немедленно — да только месть подождет. Малика это все равно не вернет, а мне важно сначала разобраться со всем тем дерьмом (снова!), что щедро насыпали небеса и небожители. И все же мантра о том, что месть — это блюдо, которое лучше подавать холодным, не охлаждала сердце, пылающее гневом…
Об этом и примерно в таком ключе я думал, слушая Хайро. А он, закончив рассказывать о прощании, посмотрел на меня.
— Алекс, что тебя волнует больше всего?
— Безопасность, — не раздумывая ответил я. — Вам удалось связаться с дядей Ником?
— Удалось не только связаться, но и решить вопрос с космической яхтой. Есть пилот-ветеран, с лицензией. Мы его пробили — он нам подходит. Готов заключить контракт на год, просит сто тысяч фениксов.
Он сделал паузу, и я спросил:
— В чем подвох?
— Да нет там подвоха, — встрял Вилли. — Все решаемо.
— Есть, — подняв голову, пробормотал Сергей, занявший позицию у входной двери. — Целых три. А если со мной считать, то четыре.
И снова уткнулся в экраны наблюдения. Паузой воспользовалась Тисса, раздавшая нам сэндвичи и кружки с кофе. Молча поели, после чего я спросил:
— Так что там с пилотом?
Безопасники переглянулись. Хайро пожал плечами и заговорил:
— Сразу скажу, что других вариантов нет. Пилоты есть, но они не годятся. Катать в космосе аристо — запросто, а связываться с нами… никто не хочет. Это риск. Сам понимаешь, Алекс, объяснять каждому, кто именно будет на яхте, мы не можем, а ввязываться во что-то непонятное, что требует договора разума, пилоты… мягко говоря, желанием не пылают.
— Ладно, что не так с вашим подходящим пилотом?
— Во-первых, он русский… — начал загибать пальцы Хайро.
— Ни черта он не русский, — проговорил Сергей. — Фишелевич он!
— Юферов, твою мать! — выругался Вилли. — Что за антисемитизм?
— Я за факты, — ответил тот. — А за «антисемитизм» сам кому хочешь рыло начищу, Брисуэла. Охренел такое говорить, когда тело Маши еще не остыло?
— Сергей! — одернул того Хайро.
Инженер заткнулся.
— Ну и что, что пилот русский? — спросил я.
— Он не говорит по-английски. И по-испански тоже не говорит.
— Это решаемо, вон у нас есть Сергей, если что, переведет, — сказал я. — Да и автопереводчики никто не отменял.
— В опасной ситуации, требующей скорости реагирования, может стать критичным недочетом, — проговорил Юферов, не отрывая взгляда от экранов.
— Во-вторых, он инвалид, — добавил Хайро. — У него нет ног. Армия новые не предоставила, так как свои он потерял не на службе.
— Бионические протезы? — спросил я, невольно посмотрев на глаз Ханга.
— Говорю же, решаемо, — сказал Вилли.
— В-третьих, он выпивает, — продолжил перечислять Хайро.
— Да все, кого я знаю, выпивают! — воскликнул я. — Ну в Дисе точно!
— Он не выпивает, — заметил Сергей. — Он бухает! Поверь, Алекс, это разные вещи. Этот товарищ вам яхту пропьет, вот увидите.
