И если бы не Виктор, сделка провалилась бы.
– Витя, извини, – искренне произнёс Антон. – Не знаю, что делал бы, если бы не ты. Спасибо, дружище!
– Одним «спасибо» не отделаешься, премию выпишешь! И немаленькую!
– Фигня вопрос!
– И отпуск на пару недель, я Таньке давно обещал куда-нибудь слетать.
– Договорились!
– И неплохо бы машину….
– Так! Не наглей.
– Надо же было попробовать, – Виктор засмеялся.
Настроение заметно улучшилось.
– Я на Пал Виталиче сорвался. Надо будет ему прикупить что-то в качестве извинения.
– Для внука приставку, – посоветовал Виктор.
– Да, точно. Он упоминал что-то такое, помню.
– Сам-то что теперь будешь делать? Снова поедешь?
Антон не знал, что ответить. Виктор задумчиво произнёс:
– Если честно, даже предположить не могу, как поступил бы на твоем месте. Ты ему звонил?
– Ага.
– И что он сказал?
– Послал.
– Вот ведь гадёныш!
– Я попрекнул его деньгами. Он сказал, что они ему не нужны. Тогда я спросил, может, он сам будет матери лекарства покупать?
– И правильно сказал. Он хотя бы знает, сколько ты им ежемесячно перечисляешь?
Антон промолчал. Разговор с Сашкой крутился у него в голове, и не оставляло чувство вины за сказанные слова. Виктор, наоборот, считал, что Антон слишком мягок:
– А ты не спрашивал его, как он считает: именно за это отдал жизнь его отец? Ради этого ты забрал себе артефакт у этого… как его… бандита?
– Филина.
– Да, у Филина! Для этого?! Чтобы он мог бухать и траву курить?! Если бы не знал, что на тебе отразится, сам бы ему по морде надавал.
– Да он пацан просто. Нас вспомни в его годы.
– От нас не зависела жизнь других людей! И хватит его защищать, а то я начинаю думать, что набить морду вам обоим, пусть и через одного из вас, – неплохая идея.
В чем-то Виктор был прав. У всего имелась цена. Сашка получил жизнь, и пусть на не особо выгодных условиях, но это жизнь! Ценнее ничего нет. Надо будет подумать, как поступить, что сказать и сделать.
– Я пойду поплаваю, – Виктор поднялся.
– Давай. Я домой. Ещё раз спасибо.
Выйдя из клуба, Антон сел в машину, завёл двигатель и ещё минут пятнадцать не трогался с места. После всех эмоций, что довелось испытать за день, он чувствовал себя опустошенным. Посмотрел на ладонь, в которой засела половинка артефакта, но, как всегда, ничего не увидел. Ни бугорка, ни выступа. Спрятался мерзкий паразит, замаскировался. Без рентгена не обнаружить, даже прощупать не всегда получалось. Пальцы сжались в кулак и врезали по рулю. Машина обиженно пискнула клаксоном.
Зазвонил мобильный.
Рита.
Ответил:
– Да, малыш?
– Ты скоро?
От звуков родного голоса как-то сразу потеплело. Серо-белая картинка за окном начала наливаться красками.
– Уже еду.
– Хорошо, тогда жду тебя ужинать.
Надавил на педаль.
Мимо мелькали дома, кварталы, улицы. Смазанное пятно иной реальности, в которой не было сталкеров, мутантов, артефактов. Как бы он хотел вернуться туда. Но обратного пути судьба для него, похоже, не предусмотрела.
Вскоре город остался позади. Лента почти пустой трассы стелилась под колёса. Всего каких-то сорок минут отделяли его от вкусного ужина, домашнего уюта и заботливых объятий.
Вспышка боли обожгла затылок, и Антон мгновенно потерял сознание.
Первое, что почувствовал, – вкус крови во рту. Солоноватый, металлический.
Откуда-то слабо доносилась знакомая мелодия.
«Красивая песня, – пришла мысль. – Прямо как у меня на звонке сотового».
Антон попробовал открыть глаза, но вокруг по-прежнему царила темнота. Моргнул несколько раз – тот же результат. Мгновенная паника заставила дёрнуться, на что голова отозвалась сильнейшей болью. И на этот раз не только в затылке. В следующую секунду простой всполох света, отразившийся от стекла, заставил обрадоваться.
Уф! Значит не ослеп, просто наступила ночь. Это сколько же он провел без сознания, что такая темень вокруг? Ведь когда ехал домой, только начинало смеркаться.
Антон протянул руку и ощупал затылок. Пальцы обнаружили здоровую шишку, словно его хорошенько приложили битой. С учётом того, что в машине он находился один, такое вряд ли возможно. Получается, что...
В гудящей от боли голове мысли едва ворочались. Процесс напоминал попытку провернуть ржавые шестерёнки в несмазанном механизме.
«Сашка... Удар пришел через Сашку», – сообразил, наконец.
Снова послышалась знакомая мелодия, и сверкнул отблеск на стекле.
Мобильник!
Антон осмотрелся. Телефон светился под пассажирским сиденьем. Достать его стало настоящим испытанием. Кроме головы болело всё тело: шея ныла, рёбра и грудь словно стискивал огненный обруч. На ощупь отстегнул ремень безопасности, перегнулся и принялся шарить рукой под креслом. Пока аппарат оказался в руке, семь потов сошло.
Покрытый трещинами экран то гас, то снова загорался. Мелодия едва слышно раздавалась из динамика.
Звонила Рита. Судя по часам, он должен был приехать домой часа три с лишним назад. Нормально так отключился! Попробовал ответить. Повреждённый экран не реагировал.
Вызов прервался и появилось сообщение о семнадцати пропущенных.
Дико хотелось пить. Где-то в сумке должна быть бутылка воды. Антон поднял руку и хотел включить потолочный светильник, но тот не среагировал. Пришло в голову попробовать использовать фонарик на мобильном. Как ни странно, но получилось. Часть экрана оказалась работоспособной. Браво, китайские братья!
Вещи оказались разбросаны по всей машине. То, что хранилось в багажном отделении, валялось на приборной панели. Перчаточный ящик открыт, содержимое раскидано на полу и сиденьях. Из руля торчали остатки сработавшей подушки безопасности. Взгляд прошёлся по лобовому стеклу, пересечённому несколькими продольными трещинами. Снаружи его как будто чем-то залили. Чем-то чёрным, жирным, комковатым. Антон нашел сумку, достал воду и жадно напился. Потом открыл дверь. Холодный воздух ворвался внутрь. Снаружи действительно наступила ночь, но не такая тёмная, как думалось. Просто машина сидела в канаве, а весь капот и передние стёкла залило густой грязью. Видимо, накрыло волной этой смеси из земли и воды, когда потерявший управление внедорожник в неё влетел. Она же, скорее всего, и смягчила удар.
