Непонятно, какие ассоциации сработали в сознании, но Антон вдруг понял, что совершает ошибку, направляясь к КПП: ведь туда преследователи поедут в первую очередь. Он резко затормозил. Страх тут же запротестовал – надо двигаться! Движение – жизнь! Но куда?! Бездумно ездить среди казарм?
Воображение нарисовало, как он кружит по укрытой вечерними сумерками территории военной части в безуспешных попытках найти выход из ловушки, но чёрный джип нагоняет его, рыча мощным двигателем, толкает в задний бампер, нависает мрачной, поблёскивающей глыбой.
Внутри нарастало отчаяние. Во рту пересохло. Антон снова посмотрел по зеркалам и случайно увидел своё отражение: ни дать ни взять – загнанный в угол зверь, напуганный, дрожащий, с затравленным взглядом.
Забытое ощущение.
Именно так он чувствовал себя в своё первое посещение Зоны Отчуждения.
Вдруг нахлынули воспоминания: плен, психованные фанатики, жуткие убийства, мерзкие мутанты… Последние события всколыхнули память. Удивительно, но это помогло слегка прийти в себя.
Но не успело волнение немного отступить, как в зеркалах отразился свет фар. Различить в сгущающейся темноте, что за машина едет, Антон не мог, но чутьё подсказывало, что это тот самый внедорожник. И пульс снова подскочил.
Едва сдержав порыв вдавить педаль газа в пол, Антон неспешно тронулся с места и свернул на небольшую аллею. И только когда она закончилась – где-то возле плаца, прибавил скорость.
Небольшая фора у него имелась: парни на внедорожнике сначала проверят КПП и только потом, поняв, что деваться беглецу некуда, начнут неспешно прочесывать ближайшую округу. Но как использовать эту фору? Спрятаться можно, но надолго ли? Оставался вариант выбраться из части тем же способом, что и днём. Правда, придётся блуждать впотьмах, не зная местности и рискуя снова оказаться под обстрелом. Перспектива тоже так себе, но более привлекательная, чем близкое знакомство с «крепышами» из внедорожника.
Сориентировавшись, где находится, Антон повернул в нужную сторону. Что же, если другого выхода нет, он снова перелезет через забор и…
Эхо донесло рокот дизельного двигателя, заставив вздрогнуть. Озираясь по сторонам, Антон чуть сбросил скорость, опустил стекло и вслушался. Звук приближался. Наверное, он недооценил расторопность и сообразительность незнакомцев. Борясь с паникой, начал искать укрытие. Но поблизости не оказалось ничего подходящего.
Как он ни сопротивлялся, но безысходность завладела им и лишила воли. Похоже, то, что он недавно представлял, превращалось в реальность. Нога сама нажала на тормоз. Машина остановилась возле трансформаторной будки.
Антон взялся за ручку двери, собираясь выйти. Он не тешил себя надеждой, что справится с парнями, но решил сделать выполнение их задачи, какой бы она ни была, максимально трудной.
– Ну что, Сашка, устроим махач? – пробормотал он, понимая, что все полученные им удары и ранения отразятся на подростке.
Едва он поставил ногу на асфальт, старательно очищая разум от лишних мыслей и готовясь к драке, как с другой стороны будки промчался внедорожник, направляясь в ту же сторону, куда до этого ехал сам Антон.
Он сначала опешил, а потом решил ловить удачу за хвост без лишних размышлений: сразу прыгнул за руль и поехал прочь.
Когда справа увидел тёмные груды укрытой брезентом техники, сообразил, что оказался возле парка боевых машин. И тут его осенило: из части имелся ещё один выезд – через КТП! А там, насколько он знал, главное, чтобы документ имелся на технику, а уж кто ей управляет – дело десятое.
Надо пробовать! Других идей всё равно нет.
Когда он подъезжал к воротам контрольно-технического пункта, его сердце колотилось как бешеное.
Караульный неспешно вышел из «дежурки». Пока тот обходил машину, Антон внутренне собирался. Старался сбросить сковавшее напряжение, восстановить дыхание, чтобы голос не дрожал. Взгляд скользнул по тускло подсвеченной приборной панели.
«Какая же убогая машина, – мелькнула мысль. – Ей, наверное, лет тридцать, если не больше. Давно на свалку пора, а она всё ещё на ходу».
Только сейчас он услышал запах бензина и смазки, давно впитавшийся в обшивку салона; обратил внимание на отполированный до блеска чёрный пластик руля; почувствовал скол на рукояти переключения передач, в которую он вцепился так, что пальцы онемели…
Расслабил руку и медленно выдохнул.
Рядовой подошёл к нему и посмотрел с нескрываемым изумлением, вероятно, ожидая увидеть за рулём кого угодно, но только не Антона.
– Лопухов?! – изумление оказалось взаимным. – Ты чего тут делаешь-то?
С одной стороны, Антон обрадовался знакомому лицу, с другой, наладить дружеских отношений с парнем он так и не смог.
– Могу задать тот же вопрос. И вообще-то задам! Ты что здесь делаешь? И где взял машину?
– Уезжаю отсюда нахрен, – честно признался Антон.
– В смысле? – не понял Лопухов.
– В прямом. Командиры твои оказались… как бы помягче выразиться… Контрацептивами штопанными: деньги с меня взяли и кинули. Неделю обещаниями кормили и бабло сосали. Да что я тебе рассказываю, ты же со мной торчал всё это время и в курсе всего был. А может и в доле.
Взгляд Антона выражал всю досаду, презрение и обиду, какие он только смог изобразить, подавляя в себе тревогу и нервозность.
– Ни с кем я не в доле, – вспыхнул рядовой.
– Значит, пожадничали. Посчитали, что раз рядовой, то обойдёшься.
– Да мне и не надо!
– Не будь дураком! Что плохого в том, чтобы заработать денег. Только делать это надо честно, как я считаю. И не столь важно, рядовой ты или полковник. Согласен?
– Ну, наверное, – неуверенно ответил Лопухов и спохватился: – Так что ты тут делаешь?!
– Ты вроде не глухой. Я же сказал, уезжаю.
– Документы на выезд показывай.
– А зачем мне документы?
– В смысле? – рядовой опять выглядел обескураженным.
– Да в прямом! Машина мне нафиг не нужна. Мне только до трассы добраться и все.
– И?
– Ну и зачем мне документы?! Поехали со мной! Я у трассы выйду, а ты вернёшься в часть. Только уже богаче на штуку «зелени».
– Ты прикалываешься? – не поверил ушам Лопухов.
– Совершенно серьёзно. Всё, что тебе нужно, – прокатиться со мной, а потом вернуться обратно. Никто и не узнает. А если и узнает, что тебе грозит? Выговор? Максимум. Зато штука будет в кармане.
«Соглашайся, соглашайся, соглашайся!» – уговаривал мысленно Антон.
От волнения свело в животе. Кроме того, жутко хотелось посмотреть в зеркало заднего вида, но приходилось поддерживать зрительный контакт с рядовым. Хотя от мыслей, что внедорожник вот-вот пристроится сзади, пронзив салон светом фар, волосы на затылке начинали шевелиться. Антон и сам не понимал, отчего он так боится тех парней. Не факт, что они приехали за ним. Может быть, он просто всё это себе придумал. Но интуиция подсказывала, что нет, не придумал. Они здесь именно из-за него.
