Жаром пахнуло в лицо, но Барс даже не отвернулся, хотя Сашка, стоявший дальше от огня, прикрылся руками.
– И я не знаю, куда нам идти. Старик не врал, когда сказал, что карта – фуфло. Я думал, раз они на нас напали, то и про карту обманули. Я ошибся. Теперь будем блуждать наугад, пока не найдём ещё кого-то, кто покажет дорогу.
– Хорошо, – согласился Сашка. – Ты поесть не хочешь? А то я бы не отказался перек…
– Нет! – рыкнул Барс. – Некогда!
Он отвернулся, но краем глаза успел заметить, как пацан с кислым видом убрал обратно в рюкзак банку тушёнки.
Ничего, потерпит. Сейчас бы – найти хоть один приличный артефакт! Тем более еды почти не осталось. Ещё одна проблема.
Барс быстро зашагал дальше, всматриваясь и вслушиваясь.
Горящее дерево осталось позади, превратившись в гудящий дымный факел. Запах гари забивал ноздри, мешая улавливать другие запахи и добавляя злости, которой и без того было в избытке.
Самочувствие становилось всё хуже. Эффект от артефактов не просто уменьшался, но и менялся. Если раньше все аномалии казались ему прозрачными, словно мыльные пузыри причудливых форм, но с чёткими границами и завихрениями действующих внутри сил, то теперь они стали просто размытыми цветными пятнами. Он будто наелся галлюциногенных грибов. То есть различать ещё получалось, но определить тип и как близко можно подойти – нет.
Пробираясь через кусты, он неожиданно почувствовал боль в руке, посмотрел на ладонь и увидел глубокую кровоточащую рану в том месте, которым сломал ствол дерева. Регенерация тканей уже началась, но шла непривычно медленно.
– Барс… Барс.., – услышал будто издалека.
Чтоб тебя! Ещё и слух начал подводить! Срочно нужны артефакты!
Он оглянулся и понял, что стоит посреди небольшой поляны совершенно один. Голос пацана, зовущего его, действительно доносился откуда-то из-за деревьев.
Отстал! Как умудрился, мелкий засранец?! Неужели так тяжело идти следом?!
Подавив приступ гнева, крикнул:
– Сашка?
Дождавшись ответа, определился с направлением и ломанулся напрямую через заросли валежника. Почти сразу почувствовал, как за ногу что-то схватило и стало тянуть, резко замедлив.
Опустил взгляд и понял, что задел край аномалии, к счастью, достаточно слабой, едва различимой. Рывком вырвался, злобно фыркнув, но дальше уже перемещался более осторожно.
Со слухом у него оказались действительно нелады: стал обычным, как у самых обыкновенных людей. Непривычно и раздражающе. Ещё это означало, что один из артефактов можно выбрасывать. Только ещё знать бы какой! Не наугад же выдирать. Лучше обождать, организм сам подскажет, что в нём лишнее.
Где же сраный пацан?! Всё, что требовалось, – идти следом! Но даже этого не смог! Только и умеет, что ныть: устал, хочет жрать, справить нужду… Как же достал! Ярость снова начала затмевать разум. Тряхнув головой, чтобы прийти в себя, крикнул:
– Ты где?!
– Здесь! – раздалось справа, где ярким лиловым столбом цвела мощная аномалия.
Барс обошёл её вокруг, стараясь держаться подальше, но Сашку не увидел. Остановился, осматриваясь. В основании аномалии покоился ржавый остов старого «Москвича». Всегда поражали такие находки. Вот кому пришло когда-то в голову пригнать в лес машину и тут бросить?! Что двигало теми людьми, какими целями они задавались? Даже думать об этом не хотелось, не то что выяснять. Но, тем не менее, брошенная техника встречалась в Зоне не так уж и редко, причём самая разнообразная: от тракторов до БМП. Или вот как сейчас – легковушка.
– Я тут! – раздался голос сверху.
Подняв голову, Барс увидел пацана.
Сашка висел в воздухе вниз головой метрах в четырёх над землёй. Одной рукой он зацепился за ветку осины, а невидимая сила тянула его вверх.
– Чтоб тебя! За каким х…
Оборвал сам себя на полуслове. Стиснул кулаки, зажмурил глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
Возникло сильное искушение оставить пацана в аномалии. Но, поборов в себе это желание, Барс стал думать, как помочь.
Самому бы не вляпаться, а то взмоют в небо оба. Спасать будет некому.
Эх, сейчас бы верёвку! Ту, что видели у Штыка. И она была бы у них, если бы этот ублюдок не…
Это уже походило на безумие: мысли постоянно возвращались к случившемуся в схроне, раздувая костёр лютой ненависти. Надо как-то переключаться, а то и до беды недалеко.
– Ты крепко держишься?
– Более-менее, – ответил Сашка.
– Надо, чтобы «более». Потому что если «менее», то тебя поднимет ещё метров на пятнадцать-двадцать, а потом выкинет. Повезёт, если просто на землю упадёшь, но может и в другую аномалию зашвырнуть. Не уверен, что твой артефакт сумеет восстановить тебя из той каши, в которую ты можешь превратиться.
– Он и не будет восстанавливать. Не так работает…
– Перспектива ясна? – оборвал его Барс.
– Угу.
– Я сейчас уроню дерево, за которое ты держишься. Не вздумай отпустить! И когда будешь падать, старайся не попасть на сучки – проткнут насквозь. Понял?
– Да.
С осторожностью Барс исследовал место, где предстояло действовать. Осмотрел ствол, бросил несколько камней и веток, определяя границу аномалии. Осталось придумать, как повалить осину в нужную сторону, чтобы вытянуть Сашку из ловушки. Можно сломать ствол парой ударов, но падение контролировать не получится. Вот если бы вырубить часть. Но ни подходящего ножа, ни тем более топора в запасе не имелось.
Зато рядом валялась груда старого железа. Барс вытянул из брюк ремень, сделав петлю, обмотал им выступающий из земли корень и, зажав свободный конец ремня в кулаке, осторожно пополз к «Москвичу».
– Ты что делаешь? – обеспокоенно спросил Сашка, наблюдая за происходящим сверху.
Барс проигнорировал. С аномалиями он уже привык иметь дело. Важно найти правильный подход к каждой. Сейчас требовались неторопливость и недюжинная сила.
Едва его рука пересекла границу, как тут же возникло ощущение, будто невидимая анаконда начала обвивать кисть, потом запястье, добралась до локтя и принялась тянуть вверх.
Позволив затащить себя ещё дальше, Барс, преодолевая сопротивление, рывком добрался до приоткрытого багажника старой машины. Чтобы схватиться за ржавую деталь, ему пришлось погрузиться в аномалию почти по пояс.
Мощные восходящие силы рванули его вверх. Ремень натянулся, а багажник в другой руке скрипнул петлями. Мускулы напряглись, суставы хрустнули. Барса выгнуло дугой и давило снизу, пытаясь оторвать от импровизированных якорей. Теперь он оказался в аномалии весь. Руки ломило и выворачивало, казалось, мышцы вот-вот порвутся. Он захрипел от усилий. Сквозь шум в ушах Барс слышал, как обеспокоенно звал его Сашка, но по обыкновению не обращал внимания. Зато мысленно орал на аномалию:
