Его размышления прервал треск валежника сзади.
Резко обернувшись, Сашка вскинул дубину.
Никого.
Настороженно прислушался. Треск веток справа. Развернулся на звук. Холодок страха снова прошёлся по позвоночнику.
«Ну уж нет! Хватит и одного раза за день!» – приободрил сам себя.
Снова треск и опять сзади.
Что-то тут не так. Его словно…
Окружали!
– Предупреждаю: я вооружен!
Даже для него самого это прозвучало неубедительно.
Принялся оглядываться в поисках наилучшей позиции. Заметил неподалёку две достаточно крупные и вполне различимые аномалии, образовавшие подобие прямого угла. Если добраться до них, то напасть смогут только с одной стороны.
Подавив в себе желание рвануть бегом – по Зоне бегают только дураки или самоубийцы, Сашка выставил руку и пошёл к намеченной цели.
Почти сразу он обнаружил затаившуюся ловушку, заставившую пальцы мёрзнуть, как зимой.
«Спасибо, батя», – мысленно поблагодарил он, обходя аномалию.
Треск веток раздался сразу с трёх сторон, едва он тронулся с места. Преследователи по-прежнему отлично скрывались, но звук шуршащей листвы выдавал их приближение: они ускорялись, видимо, разгадав Сашкину задумку. Такими темпами он мог не успеть добраться до выбранного места.
Осталось пройти десять метров, девять, восемь…
Треск веток раздался совсем близко. Оглянувшись, Сашка успел заметить лишь низкую тень. Ему стоило труда, чтобы не сорваться на бег.
Семь метров, шесть, пять…
Быстрые шаги за спиной. К нему кто-то приближался. Больше сдерживаться не смог: рывком преодолел оставшееся до аномалий расстояние и сразу развернулся, одновременно замахиваясь дубинкой.
Вовремя.
Похожая на собаку шипастая тварь, названия которой он не знал, прыгнула на него.
Инстинкты сработали мгновенно, и дубинка обрушилась мутанту на голову. Негромко взвизгнув, тварь рухнула на землю и покатилась. Две другие выскочили с разных сторон.
Сашка пятился, пока не услышал позади тихое гудение и не почувствовал, как зашевелились волосы на затылке. Похоже, слева аномалия – электрическая, справа, по всем признакам, – гравитационная. Близко лучше не подходить ни к той, ни к другой: «приласкают» так, что мало не покажется.
Обе твари напали одновременно. Одной Сашка успел двинуть дубиной по колючей морде, но вторая вцепилась в левую руку. От острой боли он закричал. Отбросил дубину, вытащил нож и принялся колоть мутанта в морду. Шипастая тварь стала извиваться, стараясь заставить Сашку потерять равновесие и упасть.
Перед глазами поплыли яркие красные пятна, боль затмевала разум. Соображать становилось всё сложнее. Он кричал не переставая. Тем временем очухались мутанты, получившие дубиной.
Прыжок первого Сашка успел заметить, изловчился и пнул ногой. Мутант проскочил мимо, не успел вовремя остановиться и угодил в электрическую аномалию.
Полыхнувшая вспышка ослепила, а сопровождавший её треск оглушил. В воздухе запахло озоном и горелой плотью.
В этот же момент клыки второй твари вонзились в бедро. Кричать ещё сильнее Сашка уже не мог. Чувствуя, что теряет сознание, собрал остатки сил, постарался представить, в какой стороне располагалась гравитационная аномалия, и шагнул к ней. Зрение начало возвращаться, но от страшной боли перед глазами всё по-прежнему плыло.
Превозмогая охватившую слабость, он развернулся к аномалии той стороной, с которой тварь ухватила его за руку.Напрягся, чуть присел и резко распрямился, забрасывая шипастую псину в гравитационную ловушку.
Раздался визг и следом хлопок. Сашку обдало чем-то тёплым и влажным. Руке сразу стало легче, но обрадоваться он не успел, потому что почувствовал, как его затягивает в ту же аномалию вместе с последней тварью, вцепившейся в ногу.
Понимая, что уже ничего не может изменить, Сашка завопил срывающимся голосом:
– Сдохни! Сдохни! Сдохни!
Схватил мутанта за костяные шипы, не позволяя вырваться, и упал в аномалию.
Сразу после отступления противника Мякиш сходил за пиджаком и поставил мобильник на беззвучный режим. Потом, уже изрядно «остыв», вернулся к спутникам, безбоязненно шарящим по окрестным деревьям лучами фонарей и шумно радующихся одержанной победе, и с ходу зарядил Чебе в челюсть. Мародёр выронил автомат и покатился в густой подлесок, черноту которого с трудом пробивал даже свет фонаря.
– За что?! – завопил Чеба из темноты, но в голосе его звучала не злоба, а недоумение и обида.
– А ты подумай, – холодно сказал Мякиш. – Быстро все манатки собрали, и уходим. Куда угодно уходим. И попробуйте мне только хоть полвыстрела сделать без разрешения!
– Как это – «полвыстрела»? – удивился солдат.
– Лопух, закройся, – сказал Антон.
– Ты с правого фланга заходил? – спросил у него Мякиш, не обращая внимания на недовольные гримасы выбравшегося из кустов Чебы.
Антон кивнул.
– Молодец, всё верно решил, но отучайся от длинных, – Мякиш хлопнул Антона по плечу и демонстративно занялся перезарядкой автомата.
Никому даже и в голову не пришло оспаривать этот приказ, но позже, когда отряд вытянулся в цепочку вслед за подсвечивающим себе дорогу Мякишем, Лопух недовольно сказал:
– Сейчас-то от кого бежим? Мы же их побили!
– Нет, мы просто поставили им фингал, – ответил, не оборачиваясь, Мякиш.
– Да они и так через границу Зоны перелезли: считай, сразу вне закона. А тут ещё стрельба. Бегут, наверное, сейчас в другую сторону.
– Это не те люди, что могут взять и просто убежать, – терпеливо сказал Мякиш. – И цели у них тут совсем не копеечные. Нам надо спрятаться и пересидеть где-то до утра.
– Давайте просто вернёмся обратно, – не успокаивался Лопух и остановился, вынуждая сделать это и других. – Приедет патруль, вызовут усиление, и нас вытащат. Я уж лучше за самоволку отвечу, чем стану мотаться по Зоне непонятно зачем.
– Ответишь, не переживай, – воодушевляюще обнадёжил Мякиш, – а пока рацию включи, только громкость низкую поставь и шагай.
– Что?
– Рацию дай сюда, – встрял Чеба. – Ты что, не слышал, чего тебе мой кореш велел?
– Пошёл ты вместе со своим корешем.
– Чё ты сказал, гадёныш?
– Чё слышал! Скажи спасибо, что в подземелье тебя не пристрелили. Думаешь, я забыл, что ты с дружками нас кинул и продать хотел?! Вот пого…
Лопух резко замолчал и вздрогнул, когда к ним подошёл Антон. Он без слов забрал у солдата рацию и протянул её Мякишу.
