– Значит, дубль два.
Бандит забросил Лопуха снова, не дав тому даже слова вставить.
Зато после поток ругательств было не остановить. Рядовой материл Филина непрерывно, пока взбирался на перила, закреплял веревку, спускал её вниз, выбирал надёжную опору и вытягивал к себе Крота. Ругался негромко, ровно и при этом крайне эмоционально.
Поначалу Мякиш никак не реагировал. Но потом смесь из обиды, досады, злости, безысходности, искренности и даже добродушия, звучавшие в голосе Лопуха, помноженные на удивительно богатый запас нецензурных выражений и фонтанирующую образами фантазию рядового, вызвали непроизвольную улыбку.
Посмотрел на других.
Все, кроме Филина, едва сдерживали смех. Сжимали губы, чтобы те не растянулись в улыбках, отчего не смеяться становилось ещё сложнее. Сашка, так вообще, смотрел наверх с раскрытым ртом и выражением неподдельного восхищения.
– Завязывай ворон считать, – одёрнул его Мякиш, хотя тоже не удержался, чтобы не хмыкнуть несколько раз. – Хватай верёвку. Твоя очередь.
Следом поднялся сам, потом Штык, а последним Филин. Когда бандит уселся на противоположной от Лопуха части перил, тот закончил свою тираду словами:
– … и только попробуй ещё хоть раз так сделать!
Посмотрев на рядового взглядом, полным озабоченности, Филин сказал:
– Что ты говорил? Ничего не слышал. Можешь повторить?
Мякиш, Крот, Штык и Сашка закатились в дружном гоготанье, Филин ухмылялся, и только Лопух оставался серьёзным, не разделяя веселья товарищей.
Вместо этого взялся за ручку двери.
– Хватит ржать, помогите лучше.
– Погоди, – бандит изловчился и ударил кулаком, вышибив замок вместе с куском двери. Створка тут же распахнулась под собственной тяжестью, едва не скинув вниз Лопуха, всё ещё держащегося за ручку.
– Эй! – Сашка успел схватить рядового за рукав и втянуть обратно на перила.
– Филин, ты совсем охренел?! – психанул Лопух. – Нарочно, что ли?
– Ну да, мне же больше заняться нечем.
В доме раздался глухой стук, потом ещё один и ещё, словно посыпались костяшки огромного домино. Мякиш услышал, как в стену над головой что-то с силой ударилось.
– Берегись! – донеслось предупреждение Штыка с другой стороны крыльца.
И сквозь дверной проём стала высыпаться различная утварь, видимо, потревоженная потоками воздуха из открытой двери. Врезалась в стену, а потом вываливалась и летела вниз, где разбивалась о землю. Табуреты, столы, стулья, сковороды, кастрюли, посуда и пара тумбочек образовали груду на том месте, откуда Филин подбрасывал Лопуха, а затем поднимались остальные.
Потом громыхнуло так, что задрожал весь дом. Под ложечкой невольно засосало. Ведь неизвестно, насколько крепко сидел фундамент в практически отвесной поверхности и в какой момент дом решит сверзиться с неё, увлекая за собой непрошенных гостей.
– Что это было? – спросил Мякиш. – Филин, да оторви ты эту дверь уже! Ничего не видно.
Бандит молча дёрнул створку, срывая её с петель и отправляя в полёт – к остальному хламу.
Подняв взгляд, Мякиш понял, из-за чего испытал приступ страха.
Шкаф. Упал откуда-то из недр дома и почти перекрыл дверной проём. Звуки ударов от падающих предметов продолжались ещё какое-то время, потом прекратились.
Спустя полминуты, Мякиш вдруг понял, что затаил дыхание и напряжённо вслушивается в тишину, наступившую в доме. Судя по молчанию, спутники делали так же.
– А в чём это шкаф? – спросил Лопух и протянул руку.
Штык схватил его за плечо и резко дёрнул назад.
– Не трогай! – одновременно с этим воскликнул Крот.
– Дай пройду, – Мякиш поменялся с Филином местами и присмотрелся внимательнее.
Действительно: дверцы, ручки, осколки стекол и даже чашки и тарелки внутри покрывал какой-то бледный, короткий, плотный ворс. Только сейчас пришло в голову, что в момент удара не раздалось закономерного звона разбитой посуды. Теперь стало понятно почему.
Приглядевшись лучше, Мякиш заметил, что тонкие ворсинки едва заметно шевелились, причём ветер не имел к этому отношения.
– Что это? – Мякиш с отвращением вглядывался вглубь дома. – Там внутри всё покрыто этой штукой.
– А вот это плохо, – удручённо покачал головой Крот.
– Почему? Что это за хрень?
– Дружка своего – Филина, спроси. Он лучше знает. Его родня.
– В смысле?
– Дедушка снова шутит, – фыркнул бандит. – Это – «Паучий пух».
– А-а-а, твой билет с того света?!
– Ага.
– Так и что плохого?
– А правда, – вставил Сашка с сарказмом, – что плохого? Может, нам всем такими стать? Он же вон какой сильный и ловкий. Тогда точно с Барсом справимся. А то всего лишь пятеро против одного.
Мякиш отметил, что себя в противники Барса пацан причислять не стал. С этими словами Сашка собрался пролезть к покрытому ворсом шкафу.
– Не, погоди, – остановил Филин, – давай я сначала в тебя с пяток пуль всажу.
– Зачем? – не понял Сашка.
– Как зачем? Ты же сказал: таким, как я, стать. А для этого тебе, дружок, надо сперва…
– Умереть? – вопрос больше походил на утверждение.
– Этот пункт однозначно включён в пакет услуг. Но и помимо этого дохрена всего. Живым и по своей воле я бы туда соваться не стал. Эти нити не зря «паучьим пухом» называют. Если хоть одна на коже закрепится, то размножится, а потом кислотой тебе все внутренности в кисель превратит и свою колонию на останках вырастит.
– Закончили с ликбезом? – недовольно проворчал Мякиш. – Времени и так потеряно много. Филин, тебе, я так понимаю, эта аномалия ничем не грозит. Ну, подумаешь, пару новых пучков подхватишь. Не велика беда. Лысеть начнёшь – сгодятся.
– Ближе к телу, юморист.
– Пробираешься на ту сторону дома, привязываешь верёвку, а мы постараемся подняться по ней так, чтобы не задеть «паучий пух».
– «Чуть что – сразу Косой», – проворчал бандит.
– Смотрю, классикой увлекаешься, – с иронией произнёс Мякиш. – Молодец… а теперь вперёд! Делай, что велено!
Филин подошёл к краю перил, потёр ладони, прыгнул и ухватился за косяк. Движениями заправского паркурщика забрался внутрь дома, и вскоре оттуда послышалось его приглушённое ругательство.
– Что? – сразу встревожился Мякиш.
– Нормально всё, – последовал ответ.
Спустя полторы минуты из дверного проёма выпал конец веревки с завязанными на ней узлами.
– Штык, давай, – кивнул Мякиш.
