То есть, мне Янтарная предпочла подбросить туфли, чтобы я красиво уходила, а Яру – ключи, чтобы он смог войти. Очень интересно, даже слишком.
Лицо Влада вдруг стало серьезным:
– Зачем ты вообще связалась с ним… тем вечером?
– Мне меньше всего хотелось с ним связываться, – призналась я. – Но мы столкнулись, когда я шла на шабаш, и он как-то проследил, где мы собираемся. А потом заявился.
– Интересуется, – бросил Влад.
Как будто это я была виновата в том, что Яру не сиделось ровно.
– А ты знаешь, что Вика вернулась? – отхлебнув чая, я решила перевести тему.
Влад кивнул.
– А ты знаешь, что это она активировала портал? – не унималась я.
Данный факт Влад, видимо, обошел, и он взглянул на меня недоверчиво:
– Ты уверена?
– Вика сама мне в этом призналась, – сдала ее с потрохами я. – Когда вляпалась в тот портал вместе со мной и не смогла выбраться.
Влад посмотрел в окно.
Возможно, я не знала многого, и их с Викой связывает большее, чем бросаемые моей одноклассницей взгляды. Может, у них есть общие тайны, о которых я и понятия не имею. И эти слова ранят Влада. Всегда больно разочаровываться в человеке, который хоть что-то для тебя значит. Уж это я точно знаю.
– Думаю, у нее были на то причины, – наконец заметил Влад.
Я внимательно посмотрела на него:
– Только одна.
Влад не стал ничего выпытывать.
В полной тишине мы допили чай, а потом я не выдержала и ушла учить историю – слишком угнетала создавшаяся атмосфера. Через пару минут Влад пришел в мою комнату, и оставшуюся часть нашей встречи я занималась наукой, а Влад – социальными сетями.
Идеальная тишина, порожденная гордостью.
И да, я могу сколь угодно долго говорить о пустяках, но в те мгновения мне этого не хотелось.
Отец вернулся совсем скоро, и почти тогда же ушел Влад, обменявшись со своим учителем парой реплик и даже не попрощавшись со мной.
Быть может, я разочаровывала его своим упрямством и непринятием.
Как Вика – или даже сильней.
Чем больше значит для тебя человек, тем больше боли он тебе приносит.
***
Ничто так не укрепляет сон, как пара ночей в гостях у своей любимой (впервые увиденной) тети и браслет, подаренный ещё одной. Уже вторую ночь я спала, как младенец, ни о чем не беспокоясь и искреннее отдыхая.
Вести себя так было опрометчиво, но у Яны имелось оправдание – она устала.
Однако мир оказался слишком жестоким и несправедливым, и поэтому уже в половину седьмого утра понедельника прозвенел будильник, так напоминающий мелодию звонка на моем новом телефоне…
Я распахнула глаза и резко села.
На комоде в самом деле лежал мой телефон.
И мне правда кто-то звонил.
Глава 8. Мой зайчик
Я наблюдала за сияющим экраном и никак не могла понять, почему он сияет. И это я сейчас намекаю не на то, что я – доисторический монстр и не разбираюсь в современных технологиях. Экран сиял потому, что кто-то звонил.
Но почему телефон вообще был здесь?
Да ещё и заряженный. Он же у меня сдох почти сразу.
Я перевела взгляд влево и увидела свою любимую фиолетовую сумку.
Очень интересно.
Судя по всему, пропажа вернулась. Но кто поспособствовал ее возвращению? Отец? Или Янтарная? Почувствовавшая мои возмущения, ага. Если это Янтарная, то в своих перемещениях она была как никогда точна. Пусть я обычно и не складываю сумки на комод…
Телефон все ещё разносил встроенную мелодию, которую я так и не поменяла, и я осторожно взяла его в руки.
Номер неизвестный.
Ни мне, ни телефону.
И по ту сторону космического спутника может находиться кто угодно. Начиная от Янтарной и заканчивая президентом. Чьим-нибудь. Или английской королевой. Хотя номер очень похож на российский.
С другой стороны, никто мне отвечать на звонки не запрещал. Быть может, ещё и потому, что до этого утра телефона у меня не было.
Я приняла вызов – рисковая же! – и прислонила телефон к уху.
И принялась молчать.
Если кому-то очень надо, пусть сам говорит.
Через пару секунд по ту сторону раздалось покашливание, и мужской – или, точнее, юношеский – голос произнес:
– Доброе утро. Это… Яна Заболоцкая?
Я голос узнала, и мне захотелось завопить от радости. Странная реакция, согласна. Особенно для уставшей.
Но звонил мне не кто иной, как Ярослав, о котором я так вчера беспокоилась. Причем как раз в тот момент, когда я о нем беспокоилась, он мне не позвонил. Может, и вправду хороший?
Хотя он разбудил меня сегодняшним утром, а совы прощают такое безобразие только своему будильнику.
Я все еще молчала, широко улыбаясь, и Ярик не выдержал:
– Ведьма, это ты?
– Нет, – все-таки ответила я. – Это черт с рогами. А ты чего кашляешь, белый? Меньше надо без рубашек гулять.
– Я уже испугался, что с тобой что-то случилось, но, как оказалось, ты в полном порядке, – заметил Ярослав. – Для тебя самой, естественно.
– Я проснулась не за тем, чтобы выслушивать твои оскорбления, Ярик. Да-да, – заявила я.
– А я не оскорбляю. Нет-нет. И почему ты до сих пор спишь? Тебе не надо на учебу?
– Мне к девяти, лопух, – сказала я. Руки чесались наградить его каким-нибудь прозвищем. – И встаю я обычно на час позже.
– Везет… Нет, слушай, я правда не хотел тебя будить, – оправдался Ярослав. – Просто мне надо было с тобой связаться. Я вновь пытался написать тебе «ВКонтакте», Яна Заболоцкая, но ты так и не открыла личку.
– Тебя нет в друзьях и друзьях друзей, – напомнила я довольно. – И я все равно туда не заходила уже неделю. Не то чтобы я не вижу смысла в этом пустом времяпровождении, но мне то некогда, то никак…
– И тогда я написал твоему черному другу, – продолжил Яр. – Нашел его через твою страницу. И у него личка оказалась открытой.
– Он собирает послания от поклонниц, – опять влезла я. – У него много поклонниц.
– А ты не собираешь? – поинтересовался он, наконец-то отреагировав на мои слова.
– От поклонниц? – уточнила я невинно. – Мои поклонницы обычно обитают среди друзей друзей. Так что я не удивлена, что тут ты промахнулся. С кем не бывает.
Ярослав вздохнул.
Моя бестактность, судя по всему, очень его нервировала.
Но вот что интересно – разговаривая с ним, я чувствовала себя легко и непринужденно, как оторвавшийся от дерева листок. Я парила, поддаваясь воздушным потокам, и не переживала о том, что рано или поздно достигну сырой земли, где чей-нибудь ботинок сломает меня пополам.
