Я достала вещи с заднего сиденья, натянула облегающее синее платье и кинула майку с надписью: я люблю Мексику в Демитрия.
– Оденься.
– Зачем? Мне не холодно.
– Хотя знаешь что? Не одевай! Вернись к тем тёлкам и трахни их.
– Ты правда этого хочешь? – чтобы он бросил меня в таком состоянии и пошел развлекаться? В груди неприятно зажгло. – В тебе говорит ревность, Лулу, – он одел футболку и шорты до колена. Наклонился ко мне. Провел рукой по голове. Я зашипела. На мне нет живого места.
– Прости, малышка, – уткнулся мне в грудь. – Я виноват, что допустил это. Мне никогда так не было страшно, – сердце усиленно разгоняло кровь.
Он переживал? Боялся за меня? Рука против воли легла ему на голову. Поворошила непослушные пряди.
– Прости, что напугал, – глухим хриплым голосом произнес он. Он ведь рисковал жизнью. Столько пуль в него попало, он много крови потерял. Его убить могли. Он рисковал жизнью ради меня. Зачем? Ради простой пленницы? Или уже не совсем простой? Может он тоже что-то испытывает ко мне? Или я просто хочу в это верить.
Глава 21
Целую неделю Дёма ухаживал за мной, как за маленькой. Свозил к врачу. Серьезных повреждений не было, только синяки и ссадины.
«Убил бы их второй раз, если бы смог». Выдал он, как только вышла от врача. Каждый день он мазал мои синяки мазью. Когда он ко мне прикасался, между нами заряжался воздух, искрился. Мне как кошке хотелось потереться об его руку.
Спали мы в одной кровати, но он не приставал ко мне. Хотя и был возбужден. Я освоилась, даже наслаждалась жизнью в этом райском месте с вечным летом.
Чего стоит один бассейн на веранде! Я одела те голубые бикини, что купила в магазине. Долго плавала в бассейне. Демитрий в это время разговаривал по телефону. Легла на лежак. Под вечер солнце припекало не так сильно, как днём. Закрыла глаза, наслаждалась теплом и уставшими мышцами.
Я почувствовала его взгляд, кожу обдало жаром, сладкое томление разливалось медом внутри. Но я не двигалась, не открывала глаз. Он провел по ключице пальцем, слегка надавливая, спустился в ложбинку между грудей. Я слышала, как он шумно выдохнул. Так возбуждающе. Сжала бедра вместе.
Его рука в чашечке купальника. Он сжимает грудь, оттягивает твердый сосок. Закусила щеку изнутри, скрывая стон, что рвется из груди. Но я держусь. Из последних сил.
– Лулу, – голос его низким, волнующе хриплой вибрацией проходит по телу, оседая тяжестью в животе. – Мне нужно уйти. Я вернусь только утром, – что? – Я надеюсь ты не будешь убегать и искать себе приключений на пятую точку? В следующий раз я могу не успеть тебя спасти.
– Дем, – поймала его за руку. – Не ходи к ней. – кровь отлила от лица, я не могу его отпустить.
– Мне нужно, Лулу.
– Что нужно?! Шататься по проституткам? Отпусти тогда меня!
– Нет. Ты моя. Привыкай.
– Я сбегу! Только попробуй выйти отсюда! – он задумчиво потёр подбородок.
– И что тогда? Убежишь?
– Да! – я уже думала, что он останется, поведется на мой ультиматум. А он просто закинул меня на плечо.
– Дёма!
– Я предлагал тебе выход. Просто подождать меня. Даже некоторую свободу тебе дал. Но ты же… – я заёрзала на нем. Живот давило и висеть так вниз головой совсем неудобно. Кровь прилила к голове, я задыхалась от ненависти.
– Черт! Как же я тебя хочу, Лулу, – он сжал ягодицы, проводя между ног. А потом просто запер в нашей спальне. Хочет меня, а идёт к другой.
– Не смей! Если ты уйдешь сейчас, у нас никогда ничего не будет! Я тебе клянусь! Я лучше утоплюсь, чем делить тебя с другой.
– Я по делам, ревнивая кошка.
Конечно по делам. Целую неделю он не прикасался ко мне. И ведь вижу, что хочет секса, но находит его на стороне.
Его шаги удаляляются. Обессиленная опустилась на пол. В груди, орудовал дикий зверь, разрывая все внутренности на куски.
Он ушел.
Я столько раз говорила Лике, своей подруге, что гуляку ничего не изменит. Сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. И что никогда в жизни не обращу на такого внимания. И вот пожалуйста, вляпалась! И ведь только подумаю, что у нас все налаживается, как приходит полный писец.
Я жду тут его, слёзы лью, а он! Схватила с тумбочки ночник, запустила в люстру. Красивая такая, с висюльками – грохнулась на пол. Я почувствовала некое удовлетворение.
Под утро заснула прямо на его разодранной в клочья одежде.
– Какого черта ты тут натворила?
– Отстань! Иди к своей шлюхе, а меня оставь в покое. – Сил больше не осталось.
– Я и пришел к ней, – он тяжело вздохнул и поднял меня на руки, перенес в другую комнату.
– Не трогай меня! – навалился сверху. – После нее.
– Да не было, блядь, у меня никого! После того, как тебя встретил! – он сжимал мои запястья над головой. – прищурилась.
– Что ты за сказки мне рассказываешь? Тебя всю ночь не было!
– И что? У меня были дела. – завозилась под ним. Его член упирает в промежность.
– Ты доиграешься, Лулу!
– Я сказала не тронешь меня после другой.
– Дура! Угораздило же меня связаться с тобой! – шипел он, расстегивая шорты.
– Я сказала ничего не будет. Если ты не был у бабы – докажи! А если силой возьмёшь, то чем ты лучше тех, кого убил?
Он встал на колени, глаза метали молнии, а крылья носа раздувались.
– Хорошо, – сказал, чуть успокоившись. – Сегодня пойдешь со мной, – вышел из комнаты для гостей прихватив подушку.
– Блять! Вернуть тебя что ли? Достала, садистка, – красноречиво посмотрел на меня, поправляя выпирающий член.
Во мне росло ликование. Он остановился. Не взял силой, а ещё он отведет меня туда где был. Почему то это воспринималось, как маленькая победа.
Я застонала. Эта вся возня меня саму возбудила. И теперь мы будем мучаться вместе.
Глава 22
Мы с Демитрием выходим из машины.
– Держись возле меня, – даёт он наставления. – В этом клубе, практически, нет обычных людей. Только вервольфы.
Мы вошли в внутрь клуба. Басы электронной музыки оглушили. Мы спустились вниз. На нас оборачивались, на меня смотрели недружелюбно, а Демитрия приветствовали кивком.
Мне неуютно, чувствую себя не в своей тарелке. Обхватила его руку, смотрела по сторонам испуганным зайцем.
К нам подошёл мужчина, лет сорока на вид, смуглый, с кудрявыми черными волосами.
– ¿Cómo estás, perro rabioso?¿Quién es esta hermosa belleza? ¿Es ella la hija de los hombres lobo alfa? (Как дела, башеный пёс? Кто это? Это она дочь альфы оборотней?) – из всего сказанного поняла только «альфа». Они знают кто я.
