Страдальческая улыбка мелькнула у Стефани на губах.
— Впрочем, это уже не важно. И то, что я думаю о тебе и себе тоже не важно. Я сделала всё, что ты заказал, Джордан. ВСЁ.
— Что?!
Безразличие Росса как рукой сняло. Серые глаза взметнулись от поверхности виски на её бледное лицо.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что выполнила всё. Работа сделана, Джордан.
Губы его побелели.
— Не принимается. Слишком быстро! Наверняка ты что-то недоделала, — отрывисто бросил он. — Продолжай!
Из груди Стефани вырвался то ли смех, то ли плач.
— Не беспокойся, я всё хорошо сделала. Профессионально.
Вынув из сумочки толстый пакет, она какое-то время смотрела на него, а затем тихо положила на столик. Когда-то она считала заполнение этого конверта данными своим спасением. Но так ли это? По существу, это обратная дорога, отправной билет от Джордана Росса прочь. Уход в неизвестность. В жизнь, где его больше не будет. Конверт жёг ей руки, и она подвинула его по столу дальше; дальше от себя и ближе к Джордану. Как-то так вышло, что при этом он мягко раскрылся, и толстая пачка цветных фотографий веером рассыпалась по столу: Елена. Красавица Елена Хэнтли во всех ракурсах. Лицо Джордана Росса перекосило, а затем стало похоже на маску.
— Вот, — зачем-то тихо добавила Стефани, с горечью глядя на плоды своего тяжёлого изнурительного труда. Ещё никогда ей так не хотелось, чтобы они провалились, исчезли, испарились! Сгорели, в конце концов!
Окаменев, Росс смотрел на фотографии тоже. А ей так хотелось прочесть его мысли! Что скрывается за непроницаемой смуглой маской и шальным блеском серых глаз? О чём он думает? Пытаясь привлечь внимание мужчины, Стефани дотронулась до его плеча:
— Джордан…
Он поднял голову и впился в неё больным взглядом, а она оцепенела, столкнувшись с оглушающим горем в его глазах. Болью и ещё чем-то необъяснимым, нерасшифрованным ей.
— Я уезжаю, Джордан.
В следующую секунду его взгляд прояснился, а на лице вспыхнуло знакомое выражение упрямства:
— Нет! — выпрямившись во весь рост, он так мрачно воззрился на неё, что по спине мурашки забегали. — Ты не уедешь!
— Но работа…
— К ЧЁРТУ РАБОТУ!!!
Испуганно пискнув, Стефани метнулась к двери. Но Росс был быстрее. Как ни спешила она, Джордан оказался у двери первым. Стефани натолкнулась на его твёрдую, словно камень, грудь, врезавшись в неё с разбега, потому что Джордан не просто не выпустил её, а перекрыл выход мощным разворотом плеч. Всем телом успел перекрыть. Сильные руки кольцом сомкнулись на её талии, прижимая к его напряжённому торсу. Ноги дрожали, подгибались, и Стефани с трудом выбралась из пугающих объятий.
— Но почему? — жалобно вопросила она.
— Почему? — Джордан глубоко вздохнул. Он успокаивался прямо на глазах. — Потому что ты обещала мне прийти на вечер к Елене Хэнтли.
Опять это имя! Стефани подозрительно прищурилась:
— Обещала? Что-то я не припоминаю.
— Обещала, обещала, — голос Джордана стал тих и нежен. — А ещё потому, что я прошу тебя остаться.
— Ты просишь?
Она чувствовала себя загипнотизированной дурочкой, которая только и может, что повторять за ним его же фразы. А ещё тонуть, тонуть в этих потемневших, околдовывающих глазах. В таких серебристых очах можно было запросто потерять душу.
— Ты просишь?
— Да, прошу. Очень!
Стефани изумлённо моргнула. А Джордан не смог удержаться от умилённой улыбки, когда синие глазищи девушки в шоке уставились на него, а ресницы затрепетали.
— Знаешь, ты сейчас похожа на взъерошенного котёнка. Точь-в-точь как в день нашей первой встречи, — шепнул он.
Дрогнуло сердце. Стефани, не таясь, смотрела на него, выдавая волнение.
— Я думала, ты забыл.
— Как я мог забыть.
В полу прикрытых серых глазах вспыхивали завораживающие искры.
— Ты была такая хрупкая, беззащитная. Казалось, подует ветер и сломает тебя.
От такого заявления она криво усмехнулась. Из последних сил Стефани старалась не подать вида, какую бурю эмоций подняли простые слова Джордана. «Спокойствие, только спокойствие», — уговаривала она себя. Но какое уж тут спокойствие, когда сердце рвётся из груди, и от волнения она чуть ли не легла спиной на стену, не доверяя подгибающимся ногам. Воздуха катастрофически не хватало. Стефани тяжело дышала, а Джордан, не отрываясь, смотрел на её, то и дело соскальзывая взглядом на её вздымающуюся и опадающую грудь. И такой это был взгляд! Стефани нервно облизнула внезапно пересохшие губы и поняла, что сделала ошибку, когда глаза Росса стремительно потемнели. К чёрту спокойствие! Он хочет её, это же очевидно! А она, вместо того, чтобы сбежать, стоит и смотрит, как заколдованная. Предательский румянец жаркой краской залил щёки. И даже собственное тело предало: под взглядом Джордана грудь напряглась, а отвердевшие соски, кажется, начали вызывающе выдаваться сквозь ткань платья. Стефани боялась проверить. Мужская ладонь медленно легла ей на щёку, и большой палец плавно очертил линию нижней губы.
— Тогда я до умопомрачения хотел тебя поцеловать, — хрипло простонал Росс. — И целовать до тех пор, пока ты не сдашься мне, перестанешь упрямствовать. Собственно, я и сейчас этого хочу. Хочу целовать тебя, пока ты не потеряешь голову!
«Я её уже потеряла», — слабо пронеслось в затуманенном сознании. Всё воспринималось будто во сне: она, он, признания про поцелуи…
— Ты ещё не целовал… — шепнула она, не веря, что произносит это вслух.
И Джордан согласно дёрнул уголком рта, приближаясь. Горячие мужские ладони медленно заскользили от её плеч вниз, до талии, а затем уверенно пробрались вверх, к груди и замерли на выступающих полукружиях, вырывая затаённый стон Джордана. Он нежно погладил, с удовольствием прижимаясь. Стефани тоже застонала. Тело плавилось от охватившей её истомы, а дыхание с трудом вырывалось из груди.
— Нет, — терзаясь, выдохнула она, споря сама с собой, и Джордан без слов понял её мучения.
— Нет?!
Длинные пальцы начали медленное, сводящее с ума движение вокруг её напряжённых сосков. Он не дотрагивался, дразнил, кружа чуть поодаль, и это сводило с ума сильнее прямых прикосновений. Как вкрадчивое танго, исполняемое руками.
— А я говорю да. Твоё тело говорит да!
Его хриплый, взволнованный голос лишал её остатков рассудка.
— Ты хочешь меня, Стефани. Хочешь, чего бы ни говорила! Не знаю, почему ты сопротивляешься.
Коварные пальцы сошлись на вершинках и нежно сомкнулись.
— Признайся, Стефи! Скажи, что хочешь меня!
— Да! Да! — с каким-то исступлением выдохнула она, сдаваясь на милость победителя. — Я хочу тебя!
