Стефани сделала несколько глубоких вдохов, стараясь выровнять дыхание. Господи! В какую же она попала беду! Какой безумный поворот событий! Успокоиться не получилось и она, не сдерживаясь более, снова заплакала. Она слишком долго держала себя в руках. Слишком много работала. Огромное напряжение последних недель сказывалось катастрофически. Но что же ей делать? Аборт?! Страшное слово. Только подумав, Стефани с ужасом отвергла эту мысль. Это же ребёнок Джордана! Одно осознание этого рвало её сердце на части. Ребёнок. Маленький мальчик или девочка. Ребёнок, которого она будет любить всю жизнь и уже любит, хотя бы потому, что он от Росса. Ведь она любит Джордана Росса, любит до безумия, не смотря ни на что. Лёжа в его объятиях, она постоянно сдерживалась, чтобы в порыве страсти не выдать своих чувств. В другие же моменты настойчиво твердила себе, что всё пройдёт, и всё можно пережить. Но напрасно. Одно лишь прикосновение Росса, и она теряет контроль. И он сколько угодно может любить Елену, возвращаться после загулов к ней, сути дела это не изменит: она всё равно будет любить только его.
…Нет, она не скажет Джордану о ребёнке ни слова! Ещё подумает, что она пытается женить его на себе и забеременела специально. К тому же, у него уже есть дочь, с Росса хватит. А этот малыш будет целиком и полностью её. Ей сразу захотелось, чтобы малыш родился синеглазым и светловолосым, чтобы не перенял ни единой чёрточки от жестокой, дьявольской красоты своего отца. Это будет её малыш, её от начала и до конца!
Слёзы постепенно высохли, и Стефани овладела глубокая апатия. Двигаясь словно во сне, она вышла из каюты и взглянула на море. День только загорался и, не в пример её настроению, обещал быть чудесным. Алые краски зари полыхали на востоке, окрашивая волны и небо в непередаваемые тона карминно-розового, а яхта стояла неподалёку от незнакомого берега настолько близко, что была видна колышущаяся зелень пальм. Те склонялись к синей воде, и чертили по её поверхности узорчатыми листьями; белела очаровательная коса пляжа. А если перегнуться через перила и свесить голову вниз, то в толще голубой воды можно было заметить просвечивающийся тот же белый песок и снующих над ним деловитых рыбок. Просто красота! Ещё и со стороны океана дул лёгкий, едва ощутимый ветерок. Он был приятно обвевал разгорячённую голову, внося в путанные мысли ясность. И странным образом этот новый, только зарождающийся день мистически придал ей сил. Влил уверенность, что всё будет хорошо. Да! Она не станет больше плакать! Как этот день начинает свою жизнь заново, так и она начнёт всё сначала. Придёт время — и Джордан её отпустит. Не сможет же он вечно держать её на своей яхте! И тогда она вернётся домой. Начнёт заботиться о зарождающейся внутри жизни. Квартиру лучше поменять. А ещё лучше уехать в другую страну. Ну, или для начала — город. Поменьше, где больше свежего воздуха и много парков, чтобы потом гулять с младенцем, когда он родится. У неё есть пять месяцев, чтобы организовать это. Невыплаканные слёзы жгли глаза и, несмотря на свои заверения Стефани продолжала думать о Россе. Джордан Росс. Джордан. У него есть Елена, дочь, а она… порядком строптивая возможность поразвлекаться на стороне. Но теперь она будет умнее. Не позволит больше себе раскиснуть, как много раз случалось до этого. Чего бы там Джордан не выкинул, её не проймёшь. А всё потому, что отныне ей нужно думать не только о себе. Теперь она не одна! У неё будет малыш, частичка её сердца, её души и… напоминание о самых прекрасных мгновениях в её жизни, о самом необыкновенном мужчине.
Джордан Росс долго глядел на хрупкую фигурку девушки, смотрящую за борт. Не отрывал взгляда. Просто не мог это сделать, тело физически не подчинялось. Он стоял, прислонившись к стене, и не мог налюбоваться красавицей. Не спал всю ночь, всё ходил под дверью её каюты кругами и слышал, как Стефани плакала; горько и безутешно, словно маленькая, а затем надолго закрылась в туалете. Он даже заволновался и собирался ломать дверь. Росс вздохнул. Ничего не вышло. Она не любит его, и никогда не полюбит. Он надеялся, и надежда была так близка! Но Елена в который раз сломала его счастье. Джордан с силой сжал кулаки.
«Стефани, любимая, милая Стефани! Как же так вышло, что обнимая и целуя тебя, получая тебя раз за разом, я всё равно умудрился тебя потерять?!»
Она плакала, потому что он измучил её. Поэтому всё, что он может сделать для неё сейчас — это отпустить. С болью в сердце Джордан оторвался от стены, и направился к девушке. Он ДОЛЖЕН отпустить её, как бы не сопротивлялось сердце. Как бы ему не хотелось держать её возле себя, в новой нелепой попытке покорить. Он сделает это сейчас — отпустит и попрощается, потому что потом будет ещё больнее.
24
Скорее угадав, чем почувствовав движение за спиной, Стефани оглянулась и увидела ЕГО. Он шёл к ней, а она смотрела на высокую фигуру мужчины затуманившимся взглядом, впитывала каждое движение, каждый узнаваемый родной жест и старалась не разреветься. Вот он идёт, её Джордан. Руки засунуты глубоко в карманы, он ссутулился, ступает тяжело, словно до предела измотан, и это так не похоже на всегда подтянутого организованного Джордана, что в душе переворачивается острейшая боль. Сердце разрывается в стремлении обнять, прижать, узнать, в чём дело. …Нет! Она не должна поддаваться жалости! Но всё её существо изнывало и мучилось. Ещё час назад она смогла бы встретить Джордана равнодушно, надев на лицо маску холодного безразличия, но теперь… Она словно ожила, осознав, что у неё будет ребёнок. ЕГО ребёнок. Ребёнок, что она носит, никогда не стал бы ей столь дорог, будь он от другого мужчины. Кажется, она говорила, что не хочет, чтобы дитя переняло черты отца? Какая ложь! Да стоит ей только представить, что у мальчика или у хорошенькой девочки получатся чудесные серые глаза, тёмные волосы, очаровательная улыбка отца… Дыхание перехватывает. Маленькая частичка родного мужчины. Долгие дни, часы и минуты разлуки суровый призрак Джордана Росса стоял у неё перед глазами, и она сроднилась с ним. Его облик вошёл в её плоть и кровь. Ничто теперь не могло вытравить его из сердца. И вопреки голосу рассудку её любовь жила и останется жить. Этого ничто не смогло убить, даже когда она узнала о Елене.
Обида накрыла её с новой силой, как только она вспомнила о Хэнтли и Стефани молча ждала, когда Росс подойдёт. Джордан приблизился: высокий, широкоплечий. На смуглом лице написана мрачная решимость.
— Что скажешь? — тихо выдавила она из себя Стефани, потому что стоять и молчать было просто невыносимо.
Но он не отвечал, скользя своим тревожащим душу взглядом по её лицу. Стефани всмотрелась. Джордан выглядел так, словно ходил всю ночь. Лицо осунулось, под дымчато-серыми глазами залегли тёмные круги. Сжав зубы, она подавила в себе новый прилив сострадания. Не надо пытаться понять его; ни к чему хорошему это не приведёт. Сейчас она знала только одно: её мир рухнул, сердце разбито и истекает кровью.
Джордан с усилием вышел из оцепенения.
— Я больше не могу держать тебя здесь. Как только причалим в порту, можешь уйти.
Стефани вскрикнула: вот оно! Он её прогоняет! Невзирая на все заверения, она почувствовала себя оскорблённой. Да, она надеялась, что Росс не станет держать её тут вечно, ждала этого, и… всё равно была потрясена.
