Женщина встала и вонзила иглу в игольницу на запястье.
– Надеюсь, у вас достаточно денег, чтобы оплатить мне ночную работу.
– Деньги не проблема, – ответил Клов.
Задумавшись на мгновение, женщина все же стала перебирать рулоны ткани, уложенные на деревянной столешнице.
– Только вчера получила новые шелка. Такого еще ни у кого в Бастиане нет.
Клов проигнорировал мой ледяной взгляд и проследовал за женщиной к окну, из которого открывался вид на улицу.
– Что это еще такое? – прошептала я, потянув его за рукав куртки.
– Просто доверься мне.
Я злилась на него так же, как и на себя. Впервые увидев его на корабле Золы, я должна была понять, что Сейнт что-то задумал. Теперь же меня затянуло в их тайный план, из которого я вряд ли выйду невредимой.
Рука Клова с осторожностью прошлась по различным тканям, губы сжались, и он выбрал ткань:
– Вот эта.
Ткань благородного синего цвета, каким в солнечный день бывает море, чье дно находится слишком глубоко, чтобы его разглядеть. Она переливалась под лучами света. Я представить не могла, что же такое задумал Клов, где потребуется платье, пошитое из такого прекрасного материала. Но я предчувствовала, что ответ мне не понравится.
– Так, вставай сюда. Снимай все. – Женщина обвила руками манекен и, пятясь назад на мысочках, отнесла его к стене.
Занавеска у окна задернулась, и, уперев руки в бока, женщина уставилась на меня.
– Ну, живее.
Я тяжело застонала, стянула через голову рубашку и расстегнула лиф на груди. Цокнув, она повесила его, разгладила брюки, приминая складки на шерстяной ткани.
– А теперь посмотрим на тебя. – Ее взгляд пробежался по моему голому телу, и, заметив шрам на руке и швы на ноге, женщина нахмурилась. Да и следов от других ран было предостаточно. – Так, полагаю, что это у нас получится прикрыть. Повернись.
Я неохотно подчинилась, поворачиваясь к ней спиной, и поверх занавески встретилась взглядом с Кловом, который снова ухмылялся. Я вздрогнула, когда холодные руки женщины коснулись моей талии и пальцы пробежались по ребрам.
– Хорошо, – сказала она.
Женщина проскользнула между занавесками и вернулась с твердым белым материалом с лентами, свернутым в рулон. Я поморщилась.
– Это?..
– Корсет, моя дорогая. – Она нежно улыбнулась. – Подними руки.
Я закусила нижнюю губу, чтобы не выругаться, и развернулась, чтобы она надела его. Женщина затягивала ленты, пока мои ребра с болью не закричали, отчего для успокоения я уперлась руками о стену.
– Ты никогда не носила корсет? – удивленно спросила женщина.
– Нет, – огрызнулась я. Мама никогда не надевала его на меня, да и на Джевале он мне был не нужен.
Женщина обернула вокруг моей талии кринолин
[5], стягивая между собой кольца, которые теперь выступали над моими бедрами. Затем она начала работать с шелком – подрезала, собирала в складки, подкалывала булавками, – пока не появился образ платья. И только когда она раскрыла занавеску и развернула меня, я увидела, что же она сделала.
Мое отражение появилось в зеркале с золотой рамой, и, вдохнув, я сделала шаг назад.
Ткань покрывала корсаж так, что складки образовывали острый V-образный вырез на моей груди. Рукава пока были всего лишь лоскутками ткани, которые еще предстояло закрепить, но юбка окутывала меня струящимися волнами.
– Мне нужны карманы, – сглатывая, проговорила я.
– Карманы? – фыркнула она. – Зачем тебе карманы?
Я промолчала. Не собираюсь говорить ей, что мне куда-то нужно положить клинок, или объяснять, зачем он мне вообще на торжестве.
– Просто сделайте, – проговорил Клов из-за ее спины.
– Подожди, – выдохнула женщина и исчезла в глубине магазина.
Клов сидел в кресле, рассматривая меня. Взглянув на мое лицо, он постарался сдержать смех.
– Наслаждаешься? – проворчала я.
Его рот снова изогнулся с одной стороны.
– Только через свой труп это бы надела твоя мать.
Меня поразила легкость, с которой мы вернулись к прежней гармонии, а ведь только пару часов назад я была готова убить его. Взрослея, я ни дня не провела вдали от него на корабле или в каком-нибудь порту. Теперь же, глядя на него, я снова ощущала себя десятилетней. И это чувство заставило меня скучать по маме.
– Что произошло между Золой и Изольдой? – тихо спросила я, не зная, хочу ли действительно знать ответ.
Клов сел ровнее и потянул ворот рубашки.
– Что ты имеешь в виду?
– Сейнт сказал, что у них свое прошлое. Какое прошлое?
Только не встретившись со мной взглядом, Клов выдал больше, чем знал.
– Лучше поговори с Сейнтом насчет этого.
– Я спрашиваю тебя.
Клов потер руками лицо и тяжело выдохнул. Откинулся на спинку кресла и оставил на мне продолжительный взгляд.
– Зола повстречал Изольду, когда наладил торговлю в Бастиане. Она вела свои дела в торговом доме и, видимо, нашла способ убежать.
– От чего?
– От чего она пыталась спастись. – Клов сжал челюсти. – Она заключила сделку с Золой и стала членом экипажа, ныряльщицей. Но ему было нужно не только ее мастерство. Не знаю, что произошло между ними, но явно что-то нехорошее, потому что ей пришлось откупить свое место на «Луне» всеми сбережениями.
Я поморщилась, пытаясь не представлять, что же это могло быть.
– А потом она повстречала Сейнта.
– Потом она повстречала Сейнта, – повторил он. – И все изменилось.
– Как она убедила Сейнта взять ее в команду?
– Не думаю, что у него был выбор. Она поразила его, когда впервые села рядом с ним в таверне Гриффа.
«У Гриффа». Я не смогла сдержать улыбку.
– Они были друзьями. А потом стали чем-то большим, – проговорил он, отведя взгляд в сторону, будто задумался. – А потом появилась ты.
Я грустно улыбнулась. Мои первые воспоминания о Сейнте и Изольде. Залитые теплым золотистым светом. Не тронутые тем, что ждало впереди. Они нашли друг друга.
Я взяла в ладонь свисающее с моей шеи кольцо Уэста. То же самое я чувствовала, когда он поцеловал меня в Силках Бури. Будто мы единое целое. И в тот момент так и было.
А если слухи в Пойме Сегсей правда, то Уэст был готов пожертвовать «Мэриголд» и всем, что имел. И чтобы это предотвратить, я должна довести дело отца до конца.
