– Думаю, на сегодня достаточно, да? – отметила она.
Я не знала, как на это ответить. Даже не знала, о чем она говорит.
– Ты останешься здесь. – В интонации явно не было приглашения. Она не спрашивала. Ее взгляд все еще изучал меня, двигаясь по моим волосам, плечам, ногам. – Поговорим утром.
Я открыла рот, чтобы возразить, но Уэст опередил меня.
– Она не останется, – отрезал он.
Клов вальяжно поднял шкатулку с деньгами и засунул ее под мышку.
– Боюсь, что должен согласиться с ним.
Казалось, что Клов и Уэст нисколько не боялись Голландии, но я находилась в полнейшем ужасе за нас всех. Стоит ей поднять палец, как Уэста и Клова следующими утащат в темноту.
Вдруг я услышала, как по мраморному полу коридора что-то волочат. Я с трудом сглотнула.
– Надеюсь, ты почувствуешь себя как дома, – сказала Голландия и потянулась к сияющей ручке на другой двери. Она открыла дверь, за которой оказался коридор, освещенный яркими светильниками.
Голландия ждала, что я пройду в дверь, но я стояла на месте, не отрывая взгляда от портрета мамы на каминной полке – свет от камина озарял ее глаза.
Кольца на пальцах Голландии блеснули, когда она сделала шаг ко мне. Высококачественный материал ее платья заструился, как расплавленное серебро, а гребешки в волосах засверкали. Я не могла не заметить, что она напоминала героиню из старой сказки. Фантом или морская фея. Будто из другого мира.
Такой же была и мама.
Потянувшись ко мне, Голландия взяла мою руку и, подняв ее между нами, развернула ладонь кверху. Она потрогала большими пальцами линии на ладони и, заметив выглядывающий из-под рукава шрам, сильнее сжала свои пальцы.
Ее бледно-голубые глаза встретились с моими, и Голландия отпустила меня.
– Добро пожаловать домой, Фейбл.
Домой.
Непривычное слово переплеталось в отголосках звука.
Я схватилась за подол обеими руками и прошла сквозь двери, успокаивая спазмы в животе. Может быть, Сейнт и заполучил, что хотел, но Голландия диктовала свои условия, и он это знал.
Страж провел нас по коридору, который упирался в подножие винтовой лестницы. Мы поднялись по ней в гостиную, из которой открывался вид на нижний этаж. Он не остановился, пока мы не дошли до дальней двери, выкрашенной в перламутрово-розовый цвет и украшенной в центре изображением букета из полевых цветов.
– К вам придут по первому звону колокольчика, – объявил он и распахнул дверь.
Комнату омывал тусклый лунный свет, проходящий сквозь большое окно. Под ним стояла кровать, наполовину скрытая тенью.
Первым в комнату ступил Уэст, мужчина остановил его, положив руку на его грудь.
– Комната для нее.
– Я тоже тут остаюсь. – Уэст оттолкнул его и придержал мне дверь.
Я оглянулась на Клова. Прислонившись к перилам лестницы, Клов ободряюще кивнул мне.
– Увидимся утром, – холодно бросил он, но во взгляде читалась нерешительность. Не только я видела, что Голландия, как масло в лампе, готова вспыхнуть в любой момент.
На верхней ступени лестницы появился страж, который утащил Золу в темноту. Быстрой походкой он направился к нам; я осмотрела его пиджак и руки на наличие крови, но он был кристально чист, как и все гости на торжестве.
Страж встал рядом с дверью, Уэст закрыл за мной дверь и застыл на месте, прислушиваясь, как щелкнул замок. Когда вдалеке затихли шаги, его плечи расслабились. Уэст прислонился к двери, скрестил на груди руки и взглянул на меня.
– Какого черта происходит, Фейбл? – проговорил он сквозь зубы.
Его омывал холодный и голубой свет луны, отчего при взгляде на него у меня сперло дыхание.
– Сейнт. – Почему-то имя отца теперь казалось таким чужим. – Он использовал меня, чтобы заманить Золу сюда, где его убьет Голландия. – Я даже не была уверена, что поняла все до конца, но эти пазлы у меня получилось сложить.
– Каким образом заманить его? Кем тебе приходится Голландия?
– Полагаю… – Я подбирала подходящие слова. – Полагаю, она моя бабушка.
Глаза Уэста распахнулись.
– Что?
Его вопрос казался каким-то странным и исковерканным, и я почувствовала, как вокруг меня начала сгущаться темнота. У меня перехватило дыхание.
Между стенами парило приведение моей мамы, ее присутствие витало в воздухе.
В океане воспоминаний, которые плескались в моей голове, я пыталась отыскать любую мелочь, которую Изольда могла рассказать мне об этом месте. Но вспоминались только истории о погружениях и улицах города, в котором она родилась. Ничего о «Доме Азимут» или женщине, которая в нем жила.
– Когда Изольда сбежала с Бастиана, она примкнула к команде Золы. – Я прижала ладони к голубому шелку, обернутому вокруг моего тела. – Голландия ее мама. Поэтому Зола и лишился лицензии на торговлю в Безымянном море. Поэтому и не плавал сюда уже больше двадцати лет.
Уэст молчал, но комнату заполняли стремительные мысли. Он искал выход из положения. Выход из ловушки, в которую мы попали.
Я подошла к окну, выглядывая на порт, спрятанный в темноте.
– А команда?
Уэст выпрямился, на его лицо опустилась тень, отчего круги под глазами стали еще больше.
– Они ничего не предпримут.
– Уверен? – спросила я, думая о Уилле. Как только мы не появимся в порту, она в городе камня на камне не оставит.
Я присела на край кровати, а Уэст встал передо мной, опустив взгляд. Его рука поднялась, будто он собирался прикоснуться ко мне, но вдруг Уэст замер, а его взгляд остановился на золотистом свечении, исходящем из-под шелка. Скользнув пальцами под веревочку, он тянул ее, пока между нами не закачалось кольцо.
Уэст опустил взгляд на кольцо, и в следующую секунду его зеленые глаза переметнулись на меня.
– Вот что ты делала в Дерне?
Я кивнула, с трудом сглотнув.
– Прости, – слова сорвались с губ.
Уэст сильнее нахмурил брови.
– За что?
– За все.
Я извинялась не только за то, что случилось тем утром в комиссионной лавке, но и за все. За Голландию и Бастиан; за то, что Уэсту пришлось поджигать корабли Золы. За все, что он выполнял для Сейнта и о чем не хотел рассказывать мне. Когда я ступила на борт «Мэриголд», то сразу проложила курс к этому моменту. И не хотела признавать, что теперь в моих глазах Уэст предстал совсем другим. Более похожим на моего отца.
Уэст коснулся моего лица, его пальцы погрузились в мои волосы.
Понятия не имею, что он совершил в Узком проливе, чтобы найти меня. Явно что-то грязное. Но в то мгновение мне хотелось всего лишь почувствовать на своей коже прикосновение его грубых рук, вдохнуть его запах и наконец почувствовать его вкус на губах. Почувствовать себя спрятанной в его тени.
