– У меня с Сейнтом и другие отношения, о которых я тебе не говорил. Уверен, что ты уже об этом догадалась. – Поджав губы, он сунул руки в карманы и продолжил: – Я работал на одном корабле как уотерсайдский беспризорник. О его шкипере я тебе уже рассказывал. Он не был хорошим человеком.
До сих пор перед моими глазами стояло лицо Уэста, который рассказывал мне, как его бил рулевой о корпус судна.
– На нашем маршруте каждые три недели мы останавливались в Серосе на два дня. И, причалив туда однажды, я направился в Уотерсайд, чтобы повидаться с Уиллой. Добравшись, я понял, что что-то случилось, но она не признавалась. Мне пришлось расспрашивать в округе, и только тогда я выяснил, что какой-то работник из таверны приходил к нам домой в мое отсутствие и воровал у нее и мамы. Каждый раз, когда я уходил в море, он появлялся на пороге. Он понимал, что никто ему не противостоит, а Уилла не признавалась мне, потому что боялась того, что я сделаю с ним.
Я уже видела это выражение лица Уиллы: страх от того, что Уэст возьмет дело в свои руки. Вот чего она пыталась избежать, когда продала свой клинок в комиссионной лавке в Дерне. Пыталась не впутывать Уэста.
– До таверны я добрался почти на рассвете и нашел его пьяного. Если бы он был трезв, не знаю смог бы я… – Он замолчал, водя взглядом по полу, будто рассматривая воспоминание. – Он в одиночестве сидел за столом. Я даже не раздумывал. Не боялся. Просто подошел и схватил его руками за глотку, и меня накрыло спокойствие. Все произошло… произошло так просто. Он упал со стула, начал брыкаться, пытаясь оттолкнуть мои руки. Но я продолжал душить. Продолжал душить, даже когда он обмяк.
Я не знала, что сказать. Только попыталась представить его, четырнадцатилетнего, душащего взрослого мужчину посреди пустой таверны. Его светлые кудрявые волосы, спадающие на лицо. Его золотистую в свете камина кожу.
– Не знаю, как скоро я осознал, что он умер. Когда я наконец-то его отпустил, то просто сел и уставился на тело. И ничего не почувствовал. Никакой вины за то, что сделал. – Он сглотнул. – Подняв взгляд, я заметил всего лишь одного человека в таверне, сидящего за барной стойкой. А он наблюдал за мной. – Уэст встретился со мной взглядом. – Это был Сейнт.
Я даже представляла, как он сидит за барной стойкой в синем пальто, с зеленым стаканом. Напряженно думая о чем-то.
– Я понял, кто он такой. Узнал его. Сначала он молчал. Всего лишь пил виски и, закончив, предложил мне работу. Вот так, неожиданно. Конечно же, я согласился. Думал, что всякая работа лучше, чем у моего шкипера. Так и было. Сейнт был вежлив. Поэтому, когда он начал просить меня об одолжениях, то я выполнял их.
– Каких одолжениях? – прошептала я.
Уэст тяжело выдохнул.
– Мы заходили в порт, и иногда нужно было кое-что сделать. Иногда нет. Выносить наказания на невыплаченные долги. Калечить людей, которых не получалось запугать. Срывать торговые операции или выводить из строя инвентарь. Выполнял все, что просили.
– И в Соване?
Его глаза вспыхнули. Он не хотел говорить о Соване.
– Это была случайность.
– Но что произошло?
Его голос внезапно затих.
– Сейнт попросил меня расправиться с торговцем, который конкурировал с ним. Поэтому, когда мы сделали остановку на маршруте, я поджег его склад. Команда ничего не знала, – проговорил он практически себе под нос. Но эту часть истории он уже мне рассказывал. – Когда мы причалили к Дерну, я узнал, что в подожженном складе кто-то был.
Я была там, когда торговец рассказал ему. Я заметила замешательство у Паджа и остальных членов команды, но отчасти они должны были понимать, что именно Уэст выполняет для Сейнта. Они не глупы, чтобы не заметить этого.
В голове слишком быстро проносились тысячи мыслей. Я не успевала зацепиться ни за одну из них. Сейнт прав: я совсем не знала Уэста. Как и Зола. Я видела его только с тех сторон, с которых он сам хотел показаться мне.
– Мы все делали нужное, чтобы выжить, – подытожила я.
– Не об этом я говорю. – Его внешний вид изменился со словами. – Фейбл, ты должна кое-что понять. Я делал то, что было необходимо. Без удовольствия, но у меня сестра и мама, которым нужны деньги, тем более на корабле ко мне хорошо относились. Да, все это неправильно, но даже если бы я мог вернуться в прошлое, я бы все равно поступил так же, – честно признался он. – Не знаю, кто я после этого. Но это правда.
Казалось, что слова дались ему с трудом, потому что Уэст говорил правду. Больше вину не на кого скинуть. Вот настоящий Уэст, без лжи.
– Поэтому Сейнт и не хочет потерять тебя. Поэтому и отдал тебе теневой корабль. – Я потерла рукой лицо, вдруг почувствовав навалившуюся усталость. – Почему ты не рассказывал мне об этом? – спросила я. – Думал, что я не узнаю?
– Я понимал, что придется рассказать тебе о моей работе с Сейнтом. Просто хотел… – Он запнулся. – Боялся, что ты изменишь свое мнение. Обо мне. О «Мэриголд».
Мне хотелось переубедить его, что никакой разницы не было бы, но я не была уверена, что сказала бы правду. Одно дело – работать на моего отца. Я знала его. Ни для кого не секрет, кто он такой или чего он желал. Но Уэст совершенно другой.
– Мы должны понять, как мы можем доверять друг другу, – проговорила я.
– Да.
Я понимала, что Уэст был глубоко вовлечен в дела моего отца, но оставалось кое-что еще. Люди боялись Сейнта из-за Уэста. Сейнт запугивал Уэстом людей, как темнотой. Поэтому самоцветы с «Жаворонка» выкупали не только свободу Уэста у отца, но и его душу.
– Если бы ты не знал о «Жаворонке»… если бы тебе не нужно было спасать «Мэриголд», ты бы взял меня на борт?
– Нет, – ответил он без тени сомнения.
Сердце упало в пятки, глаза заполонили слезы.
– Не думаю. Захотел бы, чтобы ты убралась от меня как можно дальше, – признался он. – В какой-то степени часть меня жалеет, что мы проголосовали за тебя.
– Как ты можешь такое говорить? – возмутилась я.
– Потому что мы с тобой прокляли себя, Фейбл. Нам всегда будет что терять. Я знал об этом, когда поцеловал тебя в Силках Бури. И в Дерне, когда признался тебе в любви.
– Тогда зачем было это делать?
Уэст молчал так долго, что я не была уверена, что он вообще ответит. Но он наконец тихо заговорил:
– Впервые я увидел тебя на причале у барьерных островов. Мы зашли в порт на Джевале, и я искал тебя. Девушку с рыжими волосами и веснушками, со шрамом на внутренней стороне левой руки – так описал Сейнт. Это произошло за два дня до того, как ты объявилась.
Я тоже помнила тот день. Тогда я впервые торговалась с Уэстом. Впервые увидела «Мэриголд» на барьерных островах.
– Ты болтала с торговцем, выбивала лучшую цену за собранный пиролит. И когда кто-то крикнул с палубы его корабля, он отвернулся, и ты стащила красный апельсин из одного из его ящиков. Как будто ты там стояла только для того, чтобы дождаться момента, когда он отвернется. Ты бросила апельсин в свою сумку, а когда он повернулся, продолжила спорить.
