– Мы не доплывем! – дрожа, прокричала я. Косой дождь, подобный осколкам, впивался мне в кожу.
Уэст не отрывал взгляда от корабля. Когда он открыл рот, чтобы ответить, лодка неожиданно замерла, волны затихли. Вокруг серое море начинало успокаиваться, но на небе продолжали клубиться облака, как шлейф густого дыма. Слышалось только посвистывание моего дыхания. Но вдруг я увидела.
У побережья вздымалась вода, на нас гнал невидимый штормовой ветер, таща за собой водяную стену.
– Греби! – провопил Уэст.
Кой развернул лодку и, крича, направился к пляжу, резко гребя веслами. Но уже было поздно.
Волна мчалась на нас, ее гребень довлел на нами. Я наблюдала со страхом в груди, как она обрушилась на нас.
– Фейбл! – Голос Уэста исчез, как только нас накрыла вода.
Лодка исчезла, я рухнула под воду, затягиваемая, будто чьими-то руками, на глубину. Я барахталась, борясь с силой течения, извивалась во все стороны в поисках поверхности воды.
Подо мной вспыхнуло свечение, течение ослабилось, и я изо всех сил поплыла к свету. Приблизившись, я осознала, что оно не внизу, а вверху. Под водой метался и вращался весь мир.
Вернувшись на поверхность, я выкрикнула имя Уэста, и стоило мне заметить выброшенную на берег лодку, как из моего рта вырвался плач. Стоящий рядом с лодкой Уэст кричал мне. Я отчаянно поплыла к пляжу и, как только почувствовала под ногами песок, встала и с трудом потащилась прочь из воды. Схватив меня в объятия, Уэст вытянул меня из волн.
– Где Кой? – задыхаясь, проговорила я и осмотрела пляж.
– Здесь, – он махнул рукой. На его плечо была накинута привязанная к лодке веревка, за которую он тянул ее выше на берег.
Как только мы оказались под кроной деревьев, я упала на песок.
– Уэст, – прохрипела я, – камень.
– У меня. – Его ладонь сжалась на небольшом мешочке, привязанном к его поясу.
Я тяжело выдохнула и взглянула на «Мэриголд», которая во мгле виднелась всего лишь тенью. Уэст стоял у подножия воды, обреченно смотря на покачивающийся корабль – его грудь поднималась и опускалась от тяжелых вздохов.
Шторм быстро дошел до нас. Слишком быстро. А ветер дул с еще большей силой, чем мы предрекали.
На остров налетел порыва ветра, склоняя деревья так, что их ветви коснулись земли. Затем ветер с оглушающим ревом пронесся над поверхностью воды и набросился на корабль.
«Мэриголд» накренилась, мачты склонились над водой по правому борту, но вдруг она резко вернулась в исходное положение.
Уэст шагнул в воду, распахивая глаза.
– Что такое?
Но стоило мне, моргнув, смахнуть с глаз капли дождя, как я осознала, что произошло.
«Мэриголд» двигалась. Ее несло ветром.
– Якорный трос, – проговорил Уэст едва слышно.
Он порвался.
На небе сверкнула молния, за ней последовали другие, пока ветер не начал успокаиваться. Волны постепенно ослабевали, и наши ноги стал омывать нежный прилив.
Уэст потянул лодку в воду.
Как только мы оказались на воде, я запрыгнула в нее и передала весла Кою. Мы скользили над мелководьем, а «Мэриголд» уходила все дальше. На мачте виднелась Уилла с сияющей в ее руках бронзовой подзорной трубой.
Она заметила нас, когда мы переплыли через место, где оборвался трос.
Наконец мы доплыли до корабля, на котором нас ожидала вся команда. Я зацепилась за нижнюю перекладину лестницы и подтянулась на онемевших руках, кожей которых даже не чувствовала веревку.
Уэст с прилипшими ко лбу волосами последовал за мной.
– Якорь?
– Да, – угрюмо ответила Уилла. – Шквалом оторвало.
Он чертыхнулся и подошел к борту, выглядывая на воду.
– Хэмиш? – обратилась я, снимая с пояса Уэста мешочек. – Мне нужна лампа.
Он выпучил глаза, когда я открыла мешочек и бросила на ладонь камень. Перевернула его и подняла, зажав двумя пальцами.
– Это?.. – Остер уставился на камень.
Я не знала. Не могла понять, что это за камень. Он походил на оникс, но более прозрачный. И мне был незнаком его резонирующий отзвук. Такого камня я еще не встречала. Но раз я не видела полуночник, был только один способ удостовериться.
– Мне нужна лампа, – повторила я, проталкиваясь сквозь них к каюте рулевого.
Я прошла в дверь и положила камень на небольшую бронзовую тарелку, стоящую на низком столе. Уэст поставил светильник на письменный стол, отчего каюта наполнилась светом.
– Что думаешь? – Кой прислонился к стене рядом со мной, на его лице поблескивали стекающие капли морской воды.
– Не знаю, – призналась я.
В каюту вошел Хэмиш, держа в руках лампу, Падж следовал за ним по пятам. Он осторожно поставил ее на стол и взглянул на нас сквозь мутные стекла очков.
Я села в кресло Уэста, зажгла спичку и поднесла ее конец к масляной камере под стеклом. Но мои пальцы сильно тряслись, отчего пламя затухло прежде, чем достигло фитиля. Уэст взял мою руку и поднес мои пальцы к свету. Они отдавали синеватым оттенком.
– Я в порядке, – ответила я на его незаданный вопрос. Каким-то образом его прикосновение излучало тепло.
Уэст стянул с кровати одеяло и накинул его мне на плечи, а Хэмиш взял другую спичку и зажег лампу ловкими пальцами. Под стеклом вспыхнуло пламя, я раскрыла ладонь, чтобы Уэст взял камень. Он сел на корточки рядом со мной и уложил маленький самоцвет на зеркало.
Я выпрямила спину, задержав дыхание, взглянула через окуляр и медленно поправила линзы. Все в каюте замолчали, а я прищурилась, когда камень за линзами стал четко просматриваться. Его центр, окруженный матовыми краями, слабо светился. Я повернула зеркало, пытаясь поиграть со светом, и к горлу подступил еще больший ком.
Никаких вкраплений. Ни одного.
– Это не полуночник, – пробормотала я, сильно закусив губу.
Уилла оперлась руками о стол и нагнулась надо мной.
– Уверена?
– Уверена, – расстроенно ответила я. – Не знаю, что это за камень, но не полуночник. Может, какая-то шпинель.
Кой прятался в затемненном углу каюты.
– Сегодня мы прошли два рифа.
Ему не нужно было пояснять смысл слов. У нас оставался всего день до того, как мы должны отправиться на встречу с Голландией. При лучшем раскладе мы осмотрим только восемь рифов. А если не найдем полуночник, то поплывем в Пойму Сегсей с пустыми руками.
– Через пару часов стемнеет. – Падж взглянул на Уэста в ожидании приказа.
– Значит, начнем с рассветом, – ответил Уэст.
Остер положил руку на талию Паджа и молча потянул его к двери. Хэмиш и Уилла последовали за ними, оставив меня с Коем и Уэстом. На лице Коя читалось разочарование. Вряд ли в его жизни было много провальных погружений, и теперь он жаждал отыскать полуночник не меньше меня. Он недолго смотрел себе под ноги, но все же отпрянул от стены и вышел за дверь.
