– Так намного короче, – пояснил дед.
Подпрыгивая на выбоинах, «Янгер» добрался до поворота и выкатился на нормальную дорогу.
Дома отступили – между ними и бетонным забором нейтральной полосой раскинулся пустырь. Дорога разрезала его по центру, упираясь в отдельно стоящий корпус с глухой, без окон, стеной. На парковке перед ним царил хромированный «Кайслер-три», под бок к нему приткнулся потрепанный фургончик с закрытым кузовом. Возле фургончика стоял парень в бронежилете поверх камуфляжа. На плече у него висел автомат.
Дед пристроился по другую сторону «Кайслера» и заглушил мотор.
– Пошли.
Поднялись на крыльцо. На стене рядом с дверью черно-белая табличка: «Научно-исследовательский центр медицины и биологии Управления регистрации и контроля».
– Не удивляйся, просто здесь работают отличные специалисты.
Ник молча кивнул.
Холл перегораживала стенка: снизу кирпичи, сверху стекло, проложенное армированной сеткой. Никаких легкомысленных «вертушек», только железная дверь. Окошко рядом с ней приоткрылось, дед подал документы, и створка снова опустилась, мягко стукнув резиновой окантовкой. Видно было, как охранник снял трубку телефона и зашевелил губами. Закончив говорить, он одернул форму и наклонился к микрофону.
– Пожалуйста, проходите, – прозвучал из динамика голос.
Клацнул замок на двери.
– Налево, второй этаж, лаборатория двадцать девять.
– Спасибо, я знаю, – сказал дед.
Пустой коридор показался Нику таким безжизненным, словно тут давно не появлялись люди. Узкие длинные лампы заливали проход белым светом. Одна из ламп мигала – на серых стенах в такт ей то растворялись, то вновь проявлялись тени. Ник несколько раз оглянулся, и дед спросил:
– Ты что?
– Так просто.
Дед тоже посмотрел за спину. Игра света и теней – серый туннель пульсировал, как живой.
Большая часть дверей оставалась безымянными, прочие же нумеровались странно: за двадцать первой шла девятая, потом четырнадцатая, а после двадцать вторая с пометкой «бета». Двадцать девятая оказалась последней, в тупике. Дед нажал белевшую на косяке кнопку.
– Да, говорите, – отозвался раздраженный голос, искаженный помехами.
– Борис, это я.
Щелкнув, динамик отключился.
– Некоторые вещи могут показаться тебе странными, – сказал Георг. – Не забывай, у них тут экспериментальное оборудование.
Ник спросил с любопытством:
– А что, все-таки существуют методики, позволяющие диагностировать без Псов?
– Интересный вопрос. Насколько я знаю, такие работы проводились, но стабильный результат пока не получен.
Дверь открылась. На пороге стоял пожилой мужчина в мятой футболке и синих докторских штанах. Он сердито щурился на бьющий из коридора свет.
– Проходите, чего застряли. Привет. – Он быстро пожал руку Георгу и так же, мимоходом, поздоровался с Ником. – Сначала ко мне.
Повел их между стеллажами, забитыми одинаковыми картонными коробками. На верхних полках грудой лежали папки и свернутые в рулоны листы. Стеллажи стояли так, словно были последним рубежом: когда вскроют бронированную дверь, еще останется время съесть секретную документацию – враги непременно заплутают в лабиринте. В одном из боковых проходов Ник успел разглядеть комнату. Там сидел бородатый парень, держал кружку и раскачивался на задних ножках стула. Вдалеке слышались голоса, потом кто-то громко потребовал вернуть ему «анализ по РПГ-шесть со второго посева».
Вслед за Борисом оказались в небольшом закутке. Здесь теснилась пара столов – один заваленный бумагами и коробками, другой абсолютно чистый – и стояло несколько разнокалиберных стульев.
– Садитесь, поговорим, – пригласил хозяин, опускаясь в продавленное кресло на колесиках. Ловко зацепившись кроссовкой за ножку стола, он подъехал к бумажной куче и выудил из нее папку. – Я смотрел результаты прошлых обследований. По большому счету с выводами согласен: на то, что память восстановится, шансы есть, но чем дальше, тем меньше их остается. Мы попробуем подобрать медикаментозные средства. Если повезет, они помогут, нет – в любом случае замедлят процесс, выиграют время. Ну что, будем работать?
Ник не понял, что обращаются к нему: смотрел Борис на деда.
– Так как, Микаэль?
– Да, конечно.
– Угу. Я просил, чтобы мальчик не завтракал.
– Мальчик не завтракал, – подтвердил Ник.
– Тогда пошли. Общий анализ крови.
Дед глянул на часы.
– Извините, но я поехал. Микаэль, мне позвонят, как дело к концу, и я вернусь. Надеюсь, ты не боишься остаться в лапах у этого монстра?
– Вали отсюда, – отмахнулся Борис.
Сначала все шло как обычно: анализы, удар молоточком по колену, манжета тонометра. А потом в маленькой комнате без окон Ника усадили в кресло и облепили датчиками – виски, грудь, запястья.
– Смотри на экран, – велел невидимый в темноте Борис.
Мелькали разноцветные пятна, похожие на разводы бензина в луже, складывались в картинки: набережная Лады, автобус на проселочной дороге, обрывистый берег, заснеженные улицы незнакомого города, оскаленная морда оборотня, фасад школы, рыжий кот со вздыбленной шерстью, грузди под слоем прелых листьев, человек с пистолетом, несущийся в упор автомобиль, детские санки, мертвый ареф, купе поезда и многое другое, что не успевал разглядеть. Под конец закружилась голова, и Ник не смог самостоятельно выбраться из кресла. Отпоили холодной водой с привкусом лекарств.
После запутанными коридорами Борис привел в узкий зал, похожий на подводную лодку: скругленный потолок, стены и пол обшиты стальными листами. На невысоком постаменте были закреплены носилки.
– Разувайся. Ремень с железной пряжкой? Угу, сними. Ложись сюда.
Борис зафиксировал руки и ноги, даже голову пристегнул, затянув поперек лба тугую ленту. Надел наушники. Веки придавили холодные резиновые бляшки.
– Постарайся не чихать, – попросил Борис.
Конечно, тут же засвербело в носу.
– Если испугаешься, под пальцами кнопка. Чувствуешь?
– Да. – Ник нащупал правой рукой.
– Но на самом деле ничего страшного там нет. Больно не будет.
Носилки плавно сдвинулись с места. Показалось, по лицу скользнул теплый луч. Вибрация отдалась в затылке и пошла вниз по позвоночнику. В наушниках то пощелкивало, то гудело, то раздавался противный писк, от которого ломило зубы. А потом стало очень тихо. Ник резко выдохнул. Задрожали веки под резиновыми бляшками.
…Белый свет, в котором плавают люди-рыбы, оседает на губы меловая пыль…
Спокойно. Ник старался дышать размеренно. Все нормально. Его скоро вытащат из этой штуки. Убрать пальцы от кнопки!
