– А, проснулся! Где у тебя телефон майора? Мне кое-что нужно.
Глава 17
Время то тянулось нескончаемо, то куда-то пропадало. Только что был вечер, и вот уже утро, остыл на столе несъеденный завтрак. Красные пятна на запястье – от пальцев л-рея – превратились в синяки.
Ник лежал, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Покачивало, точно кровать стояла на шаткой палубе. Вверх – все будет хорошо, л-рей снимет проклятие, вниз – а потом дадут пистолет и скажут: стреляй. В этого парня, который тебя спас. И снова вверх: но ведь можно отказаться. Из резервации – вниз – очень сложно убивать.
«Прекрати истерику», – приказал себе Ник.
Ему приходилось ждать, не зная, чем все закончится. В подполе, слушая, как стучат по доскам когтями оборотни. В чахлом леске – а по дороге то и дело проносились мотоциклы, грузовики, «ТАНы» с вооруженными чернобородыми мужчинами. В узкой расселине, куда невозможно было протиснуться взрослому, но где получалась отличная лежка для стрелка.
Он сможет и сейчас.
«В сущности, – попробовал рассуждать Ник, – не так уж много вариантов». Для про́клятых все определено законом: одним – ограничение на место жительства или резервация, другим – спецклиника. В крайнем случае – ликвидация по достижении совершеннолетия, а до него все та же клиника. Идиотом, пускающим слюни под капельницей, Ник не станет, лучше пополнит статистику самоубийств. А из резервации вытащит дед. Должен, иначе все планы псу под хвост. Вытащит, вооружит – и здравствуй, партия «За права человека». Интересно, как будет выкручиваться полковник в отставке, член Городского совета Георг Станислав Леборовски? Не повезло старику. Не л-рей в роду, так про́клятый.
Ник сел на койке. Его подбросила простая мысль: а ведь это он мог выбирать сегодня. Он мог идти вдоль строя, скользя взглядом по лицам.
Кем бы чувствовал себя? Спасителем? Богом? Или палачом?
Передернул зябко плечами.
Да, а родной дед планировал бы его убийство. Во имя будущего блага.
Ник сжал ладонями виски и со стоном скорчился, уронив голову в колени.
А если бы л-рей знал, что его место мог занять другой?..
«Я сойду с ума раньше, чем все закончится», – подумал Ник. И впервые ему показалось, что это тоже может быть выходом. Не думать, не чувствовать, не пытаться вспомнить.
Стукнула задвижка, и Ник выпрямился. Снова доктор со своими капельками? Послать бы его матом.
На пороге стоял л-рей.
Ник сглотнул, у него заложило уши. Звуки, пропав на мгновение, появились снова.
Дёмин окинул его бесцеремонным взглядом.
– Привет. Хреново выглядишь.
Да, мысленно согласился Ник, наверное, хреново. Он спал, не раздеваясь. Футболка помялась и была мокрой от пота, того липкого, противного пота, что пахнет страхом. Постель сбилась. Перекрутилась простыня, обнажив наматрасник. Почему-то именно из-за наматрасника – вылинявшего, с плохо застиранными пятнами и казенной печатью – было особенно стыдно.
Дёмин ухмыльнулся:
– Боишься?
Ник кашлянул, пробуя пересохшее горло, и ответил:
– Конечно. А тебе это кажется странным?
– Нисколечко, – заверил л-рей.
Он еще постоял на пороге, небрежно упираясь ладонью в косяк, потом мотнул головой:
– Ладно, собирайся.
Ник не понял:
– Зачем? Полнолуние еще не наступило.
– Ну и что?
– Но… – Ник растерянно пожал плечами, не зная, что ответить. Оглянулся на окно: глухую стену соседнего корпуса перечеркивала узкая полоса солнца. Время к полудню.
– Ты всегда такой тормоз или только сегодня? – спросил Дёмин. – Собирайся, я сказал.
Ник все-таки дернул одеяло, прикрывая наматрасник с лиловой печатью.
– Мне нужно умыться.
– Лады, я подожду.
Л-рей прошел через комнату и уселся на подоконник.
– Ну? Шевелись!
В крохотном закутке за ширмой пряталась раковина, над которой висело потемневшее зеркало. Ник глянул на себя: действительно, рожа еще та.
Он вывернул холодную воду на полную мощность, набрал в горсти и окунул лицо.
Так, ну и зачем сюда явился… этот? Власть проявить? Покуражиться? Или будет выбирать? Здесь и сейчас. При мысли об этом подобрались мышцы живота.
«Да что ж я трус такой?!» – разозлился Ник.
Растер мокрыми ладонями лицо. Спокойно. Полнолуние только завтра.
Когда он вернулся, Дёмин лениво перебирал книги, лежавшие грудой на столе.
– Посоветуй УРКу обновить библиотечные фонды, – сказал Ник. – Это все проходят по программе. Лично я уже читал.
– А оно мне надо?
– Действительно.
Ник достал из тумбочки чистую футболку, что недавно передал дед. Л-рей хмыкнул. На нем была такая же, с тем же фирменным лейблом, только Дёмин предпочел синюю, а Ник надел серую.
– Пошли, – л-рей слез с подоконника.
В коридоре их ждал конвоир. Сказал:
– Майор Ожогин приказал сначала пройти к нему.
– «Приказал»? – насмешливо повторил л-рей. – Ну ладно.
Им пришлось задержаться перед решеткой, перегородившей коридор. Охранник по ту сторону посмотрел на Ника с любопытством. Неторопливо звякнул ключами, пропустил и тут же снял трубку висевшего на стене телефона.
– Да, господин лейтенант, – слышно было за спиной. – Так точно.
Пройдя пост, оказались в обычном коридоре, таком же, как в любом другом учреждении. По левую руку тянулись вереницей двери; в простенке между ними висели бумажки на кнопках: «Срочно сдать…», «…в отпуске. Обращаться в кабинет…», «Сотрудникам, отправляющим детей…». В окна на правой стороне просматривался внутренний двор с припаркованными машинами.
Повернули, и интерьер снова сменился. Появились дорожка, шторы, чахлый фикус в кадке. На дверях были не безликие номера, а именные таблички.
– Обождите, – велел конвоир и скрылся в кабинете.
«А если там дед?» – вдруг подумал Ник. Ведь есть же какая-то власть в УРКе у Георга Леборовски! Но тогда при чем тут л-рей?..
Хотелось закрыть глаза и прижаться лбом к прохладной на вид стене. Взять передышку – хоть на несколько секунд! Но вернулся конвоир:
– Проходите.
Деда, конечно, там не оказалось. За столом сидел коренастый мужчина с майорскими звездочками на погонах. Кажется, тот самый, что сопровождал вчера л-рея.
– Здравствуйте, господа. Прошу, садитесь. Яров, пожалуйста, сюда, – майор показал Нику место около стола.
