Абрастал покачала головой.
– Однако, – сказал Брис, – нужно предстать перед врагом и быть готовыми к любому варианту.
Внезапно раздался громкий голос:
– Они говорят плохие вещи!
Гиллимада внезапно оказалась среди них – глаза в глаза с сидящими верхом.
– Простите?
Гиллимада уставилась на принца, наморщив лоб.
– Рыбомордые. Их слова ранят. Если битва пойдет не так, рыбомордые начнут говорить и поставят нас на колени. Заставят подавить нашу собственную ярость. Вы… вы должны быть стойкими! Должны отвечать «нет» и трясти головой! Должны увидеть рыбомордого в своей голове и вытолкнуть его или ее наземь и присесть, и насрать на рыбью морду! Я сказала!
На время повисло смущенное молчание, и тут Свищ заметил, что Араникт смотрит прямо на него.
По спине поползли мурашки.
– Я не знаю, – тихо сказал Свищ.
Глаза всех присутствующих обратились на него, и он почувствовал, как съеживается внутри своей брони.
Заговорила Араникт:
– Свищ, мы слышали, чего ты добился, вступив в битву между к’чейнами. Командир теблоров говорит о силе Акраст Корвалейна – магии голоса, – и мы не знаем точно, столкнемся ли с ней сегодня. И если столкнемся, то не знаем, как ей противостоять.
– Насрать! – взревела Гиллимада. – Я сказала!
Свищ покачал головой.
– В битве Лун… все сделала Синн. Почти все. Меня она только использовала. Как нож в левой руке.
– Будем разбираться с этой угрозой, если она появится, – объявил Брис Беддикт. – А теперь хотелось бы выслушать предложения по атаке. Королева Абрастал, что думаете?
Болкандка нахмурилась. Расстегнула и сняла шлем, открыв обритую голову.
– Полагаю, мы можем не обращать внимания на изморцев – и если они будут сидеть в своих норах, и если, – она бросила взгляд на Кругаву, – развернут знамена, когда Смертный меч заберет власть над ними. Так или иначе, оставим центр в покое.
Брис кивал.
– Согласен. Совсем не хочется проливать изморскую кровь, и спасибо командиру ассейлов, что поставил их отдельно. Значит, мы должны усилить правый фланг… и как только увидим, что враг строится, чтобы двинуться к Шпилю, нужно помешать их движению со всей возможной яростью. Поэтому считаю, что теблоры должны встать в центре заслона.
– Оставшимся хватит и горстки, чтобы не подпускать нас к траншеям.
– Так вступим в бой с горсткой, – возразил Брис, – и будем сдирать шеренгу за шеренгой как можно быстрее.
– Так и придется сделать, – сказала Абрастал. – Не обижайтесь, принц, но я поставлю Эвертинский легион справа от центра.
– Никаких обид, ваше величество. Вы правы, оценивая ваш легион как элитный отряд. Как только мы начнем переброску резервов, враг может усилить натиск, чтобы прорваться и преградить нам дорогу на восток.
– Я бы так и поступила, – ответила Абрастал. – Мы должны быть готовы.
– Очень хорошо. – Брис обвел всех глазами. – Значит, решено? Так тому и быть. И всем удачи.
Кругава сказала:
– Принц, я поднимусь с вами на хребет.
Брис кивнул.
Когда все разошлись, Свищ позволил своему Ве’гату пристроиться рядом со скакуном Кругавы и посмотрел на небо. Прямо над головой сияли Нефритовые путники; острия когтей горели ярче солнца. Их было очень много, и Свищ вдруг понял, что еще до завершения дня их станет еще больше.
– Что за хрень?
– Тише, – пробормотал Ураган. – Твои слова оскорбляют Дестрианта.
Негромко зарычав, Геслер вытащил ступни из чешуйчатых стремян и забрался, балансируя, на спину Ве’гата.
– Точно, Худом проклятая армия, только я не вижу лагеря, и выглядят они… грубо.
– Нижние боги, Гес, сядь, пока не грохнулся и не свернул тощую шею! – Ураган повернулся к Калит. – Останови их, девочка, всех, кроме Саг’Чурока, – охотник К’елль пойдет с нами, мы проверим, что там и как.
Женщина кивнула.
Громадная армия к’чейн че’маллей остановилась, а Геслер, махнув рукой, повел за собой Урагана и Саг’Чурока легким галопом.
Таинственная армия неподвижно стояла на лесистом холме, на краю заброшенной деревни. Геслер пытался разглядеть обычный блеск доспехов и оружия, но ничего не видел.
– А может, вовсе и не армия, – пробормотал он, когда Ураган подъехал ближе. – Может, и беженцы.
– Глаза тебя подводят, Гес.
– Ты о чем?
– Старичок, ты слепой, как Худова задница. Это же т’лан имассы!
Ох, дерьмо.
– И кто позвал сюда древних ублюдков? – Он взглянул на Урагана. – Ты, что ли, о Носитель Гребаных Кремневых Мечей?
– Я тут ни при чем, Геслер, клянусь!
– Ясно. Заигрывал с ними на кораблях – и вот на тебе! Ты никогда не мог удержаться, чтобы не влезть в чужие дела, Ураган. Душа застряла в небесах… ну так давай, я исправлю!
– Да это не они, Геслер. Не может быть. Тот долг уже оплачен. Еще в Малазе – ты же был там! И я вернул меч!
Саг’Чурок внезапно звякнул массивными клинками; Геслер с Ураганом обернулись.
Геслер хмыкнул.
– Кажется, он говорит, чтобы мы заткнулись, Ураган.
Они быстро приближались к холму с серой молчаливой массой немертвых воинов. Этот холм – кладбище. Ну так где еще им собираться? Геслер увидел, что один из воинов спускается по бугорчатому склону, таща каменный меч, как ребенок – большую ветку.
– Вон тот, – сказал Геслер, – хочет с нами поговорить.
– Всяко лучше, чем возникнуть у нас из-под ног и порубить на куски.
– Да уж, гораздо лучше. Что думаешь, Ураган? У нас появились неожиданные союзники?
– Если так, то ассейлов можно пожалеть.
Геслер сплюнул.
– Не время для жалости. Саг’Чурок, не делай никаких глупостей типа атаковать, ясно?
Они замедлились шагах в тридцати от т’лан имасса. В пятнадцати шагах охотник К’елль остановился и вонзил острия клинков в землю. Геслер и Ураган двинулись дальше и остановились в пяти шагах от немертвого воина.
Геслер спросил:
– Какой клан?
На мгновение показалось, что т’лан имасс не собирается отвечать, но затем тяжелым, скрипучим голосом он произнес:
– Логросовы, малазанец. Я Онос Т’лэнн.
– Онос… – начал Геслер, но потом захлопнул рот.
Ураган тихо выругался.
– Быть не может. Первый Меч? И сколько приятелей давно почившего крысиномордого императора в этом завязаны?
