Брис увидел, что Свищ поднимается по склону к нему. Юноша больше не выглядел мальчиком. Весь забрызганный кровью, он держал в руке где-то найденное синецветское копье; наконечник совсем недавно купался в крови.
– Принц Брис… я не знал… то есть…
– Не будем терять время, – прервал его Брис. – Я поставил тебя командиром над силами прорыва. Они почти готовы… собственно, – он посмотрел на восток, – они могут встряхнуться на марше – болкандцы отступают. Веди, командир, и немедленно.
Свищ отсалютовал.
– Сэр, когда доберемся, я поеду впереди.
– А кто ждал иного? – спросил Брис. – Только не дай себя убить.
Кивнув, юный малазанец ударил пятками в бока Ве’гата; громадный зверь развернулся и помчался вперед.
Фейнт изучала защитников на другом краю долины: как они перегруппируются, как с верхних рядов спускается подкрепление.
– Пойдут на прорыв, – пробормотала она. – Они нас атакуют.
Наперсточек взглянула на нее.
– Что? Зачем им это?
– Потому что большинство наших отправляется на восток по долине – а они не могут нам позволить преследовать их собственное подкрепление. Им нужно уничтожить и летерийцев, и болкандцев.
Ведьма быстро оглядела торопливо возводимые летерийцами укрепления.
– У них ужасный численный перевес.
– Ты не обратила внимания? Атака дорого стоит… вскоре мы возьмем реванш, и им не понравится.
– Да их заставляют сражаться только полукровки, – тихо сказала Наперсточек.
– Что? Что ты сказала?
– Только полукровки, кормясь от этого проклятого Пути… и подчиняя армию Коланса своей воле. А иначе они вряд ли бы стали так сражаться.
– И ты только сейчас об этом говоришь! – Фейнт огляделась и увидела в двадцати шагах принца верхом на коне; он смотрел вслед уходящим войскам. Шагнув вперед, Фейнт покачнулась, выпрямилась. Голова кружилась. – Что это со мной?
– Потеря крови, – отрезала Наперсточек.
Зашипев от расстройства, Фейнт пошла – медленно – к Брису Беддикту. Найди проклятых полукровок. Нацель на них онагры. Разорви на куски. И битва окончена.
– Принц Брис!
Он повернул голову.
Фейнт подошла нетвердой походкой.
– На одно словечко, ваше высочество…
После быстрого подъема в полном облачении по склону долины изморцы, пошатываясь, достигли гребня. С колотящимся в груди сердцем Синдекан отошел от остальных и, остановившись, принялся изучать обстановку. Дерьмо. Полное дерьмо.
В сорока шагах проходила, параллельно краю долины, насыпная дорога, укрепленная по бокам галькой. Перед дорогой тянулась полоска распаханных полей, оставленных под паром на год или два. В сотне шагов справа возвышались строения: фермерская усадьба лицом к полю, общественные конюшни и придорожная гостиница.
Синдекан пошел дальше, мрачно разглядывая крутую насыпь дороги. Дойдя до нее, он убрал меч в ножны и полез наверх.
За дорогой почти на треть лиги тянулись незасеянные поля, порезанные живыми изгородями на лоскутное одеяло.
– Так-то лучше, – хмыкнул Синдекан. Ни одной армии не понравится преодолевать такое: одни только изгороди, высотой в рост человека, задержат их. А изморцы могут разбиться на полукогорты и вступать в бой по очереди, и к тому времени, как колансийцы прорвутся, битва на Шпиле уже закончится.
И все же остается дорога и полоска поля с этой стороны. Узкая, конечно, но где мне строить оборону? Дорога или поле? А эта каменная насыпь? Удержать ее не получится. И все же пытаться преодолеть ее – сплошной кошмар. Поставлю когорту в пяти шагах за линией, поджидать врага. Удержим их по центру, не давая расползтись в стороны. Сработает. Должно сработать.
Уперев руки в боки, он повернулся к Серым шлемам. Утомленные, согнувшись пополам или встав на колено, они жадно глотали воздух, разевая рты, как вытащенные на берег карпы. Синдекан указал на строения.
– Раненых – туда. Лекари – работайте как можно быстрее. Остальные – пейте последнюю воду, если до сих пор еще не выпили. Жуйте всю еду, какая есть. Будем держать дорогу на этой стороне… в основном. Две когорты будут на той стороне, на случай если кто-то пойдет там. Тогда заставьте их заплатить, братья и сестры. А теперь постройтесь в двадцати шагах от строений.
Без единого стона изморцы собрались и пошли по неровному, заросшему бурьяном полю.
Развернувшись, Синдекан посмотрел на дорогу.
Это что – блики на остриях пик?
Он снова взглянул на Серых шлемов.
– Живее! Враг уже на дороге!
Храните нас волки сегодня.
Высший Водянистый Фестиан махнул рукой, глядя, как его колонны сходят с дороги на поля, перегороженные живыми изгородями. Бригады с кирками побежали вперед, чтобы обеспечить проходы для солдат.
Шагах в семистах по дороге Фестиан видел проклятых изморцев, которые не обращали внимания на огороженные поля.
Фестиан собирался жестоко сцепиться с Серыми шлемами, обрушив на них пятнадцать тысяч тяжелых пехотинцев Коланса, а потом отправив восемь тысяч через поля, чтобы захватить дорогу позади них. Сначала они сокрушат защитников на самой дороге, а потом погонят оставшихся через поле, до самого края долины, а там единственным спасением будет падение по крутому склону долины.
Фестиан собирался проделать все очень быстро.
Далеко на востоке он видел только верхнюю треть Шпиля. Все остальное, ниже, над перешейком, тонуло в туче то ли пыли, то ли дыма. Зрелище заставило его похолодеть.
А теперь и брат Усерд мертв. Погиб от какой-то злобной колдовской ловушки. Теперь все в ваших руках, сестра Преподобная. Но мы победим. Меч справедливости не знает равных. Молю вас, сестра. Мы идем.
Гиллимада умеряла шаги, стараясь не обгонять вождя, который поглядывал на громадную женщину, стараясь отдышаться.
– Я отправила разведчика вперед, по дороге – там солдаты.
Спакс кивнул, но не смог ничего сказать. Он не мог припомнить, когда в последний раз возглавлял рейд; его воины топали вперед со всей демонической легкостью юности, а его ноги зудели, в боку кололо, пот обжигал рану на пенисе – дочка Абрастал укусила его прошлой ночью. То, что она пыталась зубами оторвать член, было вызвано только ее яростью от наступившей беременнности – никак не ненавистью к Спаксу, – а если подвернулся именно чемпион Спакса, так просто не повезло.
– Мы можем атаковать, – предложила теблорка громовым голосом. – Внезапно!
– Можем… а мы можем одолеть их?
– Теблоры могут… вы нет. Они на дороге. Дорога – вот она. Мой разведчик ее видел, и на ней солдаты. Бегут.
