В центре атаки т’лан имассы подвергались такому же обстрелу, но никаких щитов у них не было; если тяжелая стрела пробивало тело, кости дробились на осколки. Тот, кто мог после этого собрать себя заново, продолжал движение. Но многие были слишком разбиты, чтобы подняться, и лежали грудами костей.
Снова и снова губительные залпы накрывали атакующих. Десятки Ве’гатов лежали, суча ногами, колотя хвостами по земле. В шеренгах т’лан имассов зияли широкие пробелы. Но не было стонов, ужасных криков боли и страха.
Сестра Преподобная стояла высоко над битвой, под струями горячих и ледяных ветров, и наблюдала, как враг надвигается все ближе к ее солдатам, ждущим в траншеях и редутах. Колдовство Акраст Корвалейна истекало из нее, она крепко держала тяжелую пехоту Коланса, не оставляя места для страха, и чувствовала, как они ощетинились, накормленные ее голодом. Не уступать! Убейте их всех! Не уступать! Они продержатся – должны, – а потом появится высший Водянистый Фестиан и ударит к’чейн че’маллям во фланг, чтобы нанести глубокую смертельную рану этим ненавистным врагам из прошлого.
Она негромко выругалась, увидев, как масса охотников К’елль прорвалась по усеянному камнями склону к позициям онагров и защитники отчаянно размахивают тяжелым оружием. Солдаты успели дать один залп, и десятки стрел вонзились в ряды охотников, прежде чем остальные добрались до холма и помчались вверх, воздев ужасные клинки.
Когда беспомощные солдаты были уничтожены и машины разбиты в щепки, сестра Преподобная забыла про них. Она видела, что погибли с десяток или больше охотников К’елль; и если каждый форт принесет хотя бы такую же жатву, оно того стоит. Приходилось вести войну на истощение – другого выбора нет.
Теперь, когда битва шла полным ходом, паника Преподобной утихла, хотя смерть брата Усерда еще вызывала дрожь. Она еще не знала подробностей его смерти, и это беспокоило; и если отпустить поводья, страхи вернутся. Люди двуличны и наглы – не следовало недооценивать их коварную, лживую природу. Сила Усерда обернулась против него самого. Каким-то образом. Он утонул в потопе слов, и невозможно представить, как такое было возможно.
Но в битве внизу она видела только двух людей. Верхом на Ве’гатах, во имя Бездны. Они командуют? Нет, невозможно. К’чейн че’малли никогда не покорятся власти людей. Ими всегда командует Матрона, и больше никто. Так было и так будет.
Однако ужасная Матрона принесла так много Ве’гатов. И прячется. Скрывается от моих розысков. Одно это говорит о впечатляющей силе.
Но когда все кончится, когда ее армия будет разбита, я отыщу ее. Выпотрошу. Сегодня – последний вздох к’чейн че’маллей. Других Матрон не осталось – я уверена. Должно быть, они узнали о союзе, который я заключила с на’руками, и пришли сюда, думая о мести.
Хотели шлепнуть меня по руке, как маленькую девочку?
Из четырех древних рас кого всегда боялись больше всего, как не форкрул ассейлов?
Она знала, что на далеких континентах есть другие Чистые. И как только сила Акраст Корвалейна станет непререкаемой здесь, она разыщет их. И пригласит разделить эту силу, тогда чистка начнется всерьез. Мы спустим с привязи такую справедливость, что…
Ее окатил внезапный порыв холодного воздуха, и сестра Преподобная отвернулась от битвы внизу. Она пошла навстречу ледяному ветру на край площадки, нависающий над морем.
И увиденное ошеломило ее.
Залив Коланса был забит льдом. Из глубин поднимались горы, сверкающие изумрудными и сапфировыми искрами, и бурлящая вода становилась белой, Волны застывали. Изморские корабли, раздавленные и поглощенные морем, теперь снова являлись на свет – обломки, скованные льдом; и появлялись другие корабли, давным-давно погребенные под илом на дне. Прямо внизу пришвартованные галеры и триремы Коланса, скованные льдом, трещали, корпуса начали разваливаться. Звук разрушения, достигший ушей Преподобной, был похож на треск ломающихся в бурю деревьев.
Весь залив, скованный льдом, превратился в безумный пейзаж зазубренных полупрозрачных скал, глубоких трещин, полос грязного снега. Клубящимися тучами наползал туман.
И под грохот скрежещущих гор лед начал подниматься выше, ближний край, наклонившись, пополз вверх. Мол и волнорезы в гавани разом были уничтожены, разбиты в щебень; а лед все поднимался, достигнув основания Шпиля, и сестра Преподобная ощутила, как дрожит камень под ногами.
Этого не может быть!
Омтоз Феллак… какой яггут осмелился? Нет! Их не осталось! Они вымерли… не осталось ни единого с подобной силой – мы обнаружили бы угрозу и ликвидировали ее!
Сестра Преподобная отшатнулась от обрыва, словно почувствовав, что Шпиль качается под ее ногами. Сердца колотились, бедра болели, и она нетвердо двинулась по площадке. Дойдя до места, где стояла прежде, она снова посмотрела на битву.
И увидела, как солдаты Ве’гат взбираются на защитную насыпь.
Вставайте! Колансийцы… мои благословенные дети… встречайте врага!
Сжав кулаки, она отправила людей на к’чейн че’маллей.
После столкновения с павшим Ве’гатом Геслер старался удержаться в седле своего покачнувшегося скакуна. Он видел, что первая шеренга ворвалась в траншею… а с верхних террас сотни солдат Коланса неслись на поддержку своим осажденным товарищам.
Он увидел, как Ураган поднял топор с застрявшим на лезвии расколотым шлемом. Лицо Урагана раскраснелось под стать рыжей бороде, им овладела бешеная ярость. Его Ве’гат стоял на гребне бруствера, алебарды непрерывно опускались на пытавшихся атаковать его солдат Коланса.
Идиот нарывается на то, чтобы его убили. Это он специально, мне назло!
Геслер послал своего Ве’гата вперед. Посреди бурлящих в мозгу ароматов он приказал к’чейн че’маллю: «В траншею! Дави! Все – вперед!»
Справа от него т’лан имассы прорубались через защитников, захватывая редуты. Битва, перейдя врукопашную, превратилась в бойню. Геслер увидел, как Онос Т’лэнн, от которого отскакивало вражеское оружие, продвигается вперед, вращая кремневым мечом. Казалось, он бредет сквозь кровавый туман.
Ублюдки красуются перед нами. Ну конечно, мы-то из плоти и крови, а они – нет. Ничто так не раздражает, как нечестное преимущество на поле боя. Ну, они хотя бы на нашей стороне… боги, да чего я жалуюсь?
– Дави!
Ве’гаты хлынули в траншею. Огромная масса тел в доспехах преграждала путь громадным рептилиям – оружие прорубало врагов, но тут же появлялись новые. Поднявшись на бруствер, Геслер увидел, что во втором ряду укреплений солдат не осталось – все бросились атаковать к’чейн че’маллей. Но выше по склону пехота оставалась на своих позициях. Он видел высокие редуты по углам, видел заряженные и готовые к бою онагры.
Потратим весь день.
Хуже того. Можем и проиграть.
Т’лан имассы захватили траншею по центру и теперь пытались расширить прорыв. По их рядам ударил залп тяжелых стрел.
