Он прижал ее к себе крепче.
– Пять тысяч воинов. Из шахт, из тюрем, из сточных канав. Пять тысяч, – причитала Сандалат, уткнувшись ему в плечо. – Хустов Легион… я видела, как они строем покидают пылающий город.
Она подняла голову и исполненными мукой глазами посмотрела в лицо Вифалу.
– Их мечи завывали. Их доспехи радостно пели. Никто не стоял и не плакал. Нет. Все бежали прочь от смеха, бежали с улиц – кроме тех, кого уже убили. Эти звуки внушали ужас… Хустов Легион шел на смерть и никто не провожал его даже взглядом!
Вифал отвесил ей пощечину такой силы, что Сандалат слетела с трона на пол.
– Санд, прекрати! Эти чертоги сводят тебя с ума.
Она поднялась на колени; лицо искажено гневом, а в руке кинжал.
– Так уже лучше, – проворчал он, уворачиваясь от лезвия. – В твоей голове слишком много замученных призраков, женщина. Им кажется, будто они могут сообщить тебе нечто очень важное, но это не так. Они все до единого бесполезные недоумки и знаешь почему? Потому что они до сих пор здесь.
Он настороженно смотрел, как Сандалат встает. Облизывает кровь с губ. Убирает кинжал. Прерывисто вздыхает.
– Супруг, это от ожидания. Они все погибнут, войско лиосан вторгнется в город и войдет во дворец. Они убьют тебя, а я этого не перенесу.
– Не только меня. Тебя тоже.
– Это меня нисколько не печалит.
– Есть же и другие тисте анди. Должны быть. Они придут…
– А для чего? – Она снова села и оперлась спиной на трон. – Отомстить за меня? Чтобы все повторялось, снова и снова? А какой смысл? Нет, Вифал, на этот раз все будет иначе. – Она подняла голову, и ее глаза вспыхнули решимостью. – Зачем нужны эти стены, этот пол? Я сожгу дворец дотла, не успеют они вступить в Харканас. Клянусь.
– Сандалат, здесь же нет ничего горючего.
– Огонь можно разжечь и по-другому, – прошептала она.
Поле боя в очередной раз расчистили от трупов, обломков оружия и кусков мяса. Когда-то белый песок пропитался кровью и побурел. Капитан Умница окинула Берег взглядом, затем продолжила рассматривать рукоять своего меча. Кожаный ремешок растянулся: в последней стычке оружие дважды чуть не выскользнуло у нее из рук. Снова подняв голову, Умница увидела одного из летерийских ребятишек, которых Йедан отправлял собирать ценное оружие.
– Эй ты! Подойди сюда!
Девочка с трудом подтащила салазки и отступила в сторону, давая Умнице покопаться в груде окровавленных клинков.
– Не слышала, чтобы какой-нибудь из мечей хихикал, а? – Она подмигнула девочке. – Навряд ли, конечно, но вдруг.
– Вы капитан Умница.
– С недавних пор, ага. – Она извлекла из груды лиосанский меч, взвесила в руке и проверила баланс. Пригляделась к заточенной кромке и хмыкнула. – На вид ему лет сто, и половину срока никто за ним толком не ухаживал. – Она бросила меч обратно. – А почему здесь нет летерийского оружия?
– Лиосаны крадут его.
– Что ж, тоже стратегия: забрать у противника хорошее оружие, а ему оставить свое бесполезное барахло. Надо сообщить князю: такие поползновения следует пресекать на корню. – Умница достала свой меч из ножен. – Слушай, у тебя пальцы тоненькие, попробуй продеть кончик ремешка вот сюда… просто продень, а затяну я сама.
Девочка взялась за ремешок, но не пальцами, а зубами и ловко продела его в петлю.
– Вот молодец!
Умница покрепче затянула ремешок вокруг рукояти меча.
– Что ж, на одну-две стычки хватит. Спасибо за помощь, а теперь беги – лиосаны уже собираются на той стороне.
Девочка подобрала веревку и поволокла салазки прочь. Полозья слоновой кости легко скользили по песку.
Капитан Умница вернулась в строй.
– Итак, – объявила она зычным голосом, – у ленивой задницы Найда выходной. Он-то, наверное, думает, что кувшин вина и пять шлюх в постель – это награда, а на самом деле мне просто его жалко.
– Капитан – сводница! – выкрикнул кто-то из задних шеренг.
Умница дождалась, пока хохот утихнет.
– На офицерское жалованье хрен проживешь, так что каждый крутится, как может.
– Ясное дело, капитан!
Зазвучали рожки, и Умница повернулась к разрыву.
– Солдаты, враг на подходе! Стойте твердо, как объект вожделения девственницы! Оружие наизготовку!
Сквозь тонкую и синюшную, будто кожа, завесу света начали прорубаться расплывчатые силуэты. Затем отступили.
Что они теперь задумали? Почему…
Из разрыва вырвались три Гончие; из-под их лап взметывался пропитанный кровью песок. Одна Гончая, огромная как бык, кинулась вправо, к шеренге шайхов, другая – на левый фланг, а третья осталась прямо напротив Умницы. Их взгляды на мгновение встретились, и капитан почувствовала, как лишается сил. Гончая опустила голову и понеслась прямо на нее.
Из распахнутой пасти торчали длинные, как кинжалы, клыки. Йан Товис пригнулась и взмахнула мечом. Клинок полоснул шею чудища слева, брызнула кровь. Рядом завопил воин-шайх, но чудище сомкнуло зубы вокруг его головы, и вопль тут же прервался. Захрустели кости, Гончая дернулась назад, и воин подлетел в воздух, а потом обезглавленное тело упало на песок, заливая все вокруг кровью.
Йан Товис сделала выпад, но острие клинка просто скользнуло по груди чудища.
Оно зарычало и резко повернуло голову. От толчка Йан Товис покатилась по песку. Перевернувшись на бок, она увидела, что через разрыв шагах в пятнадцати от нее проламываются шеренги лиосан. Меч куда-то отлетел, и рука нашаривала только комки слипшегося от крови песка. Силы начали покидать Сумрак, половину тела охватила боль.
А Гончая у нее за спиной убивала шайхов.
Неужели так все и кончится?
– Пики! – взвизгнул кто-то. Неужели я?
Умница упала на песок, чтобы Гончая пролетела сверху, и, перевернувшись, вонзила меч прямо ей в брюхо.
Клинок отлетел от шкуры, словно им выстрелили из арбалета. Задней лапой чудище подхватило Умницу и отправило в полет. Она слышала, как со всех сторон звенят пики. Наполовину оглушенная, она скорчилась на земле; все вокруг заполнял утробный рык, хруст костей и предсмертные вопли летерийцев. Умница почувствовала еще один удар и отлетела куда-то в сторону.
Сжав зубы, она заставила себя подняться. Меч по-прежнему остался в руке, приклеенный потоком крови из свежей раны. Умница подобралась поближе к беснующемуся чудищу и сделала рывок.
Затупившийся, иззубренный кончик клинка угодил Гончей в угол левого глаза. Та издала почти человечий крик и отпрянула, раскидывая стоящих сзади воинов. Белая шкура была вся в багровых подтеках из бесчисленных ран от пик. Все больше солдат окружали чудище. Гончая запнулась о труп и развернулась к нападающим.
