На подъездной аллее показались три черных лакированных джипа. Они сияли на осеннем солнце, словно красуясь перед остальными автомобилями. Я ошеломленно смотрела на процессию и вспоминала Алексея Львовича с его кортежем. Правда, здесь центральный автомобиль был внедорожником, как и машины сопровождения. Меня собирались запихнуть в этот гроб с надписью BRABUS и увезти в неизвестном направлении. Побег стал казаться утопией.
Колонна остановилась. В первом джипе сидела еще одна бригада парней в одинаковых черных костюмах. Вся эта компания с нескрываемым любопытством глазела на меня из открытых окон машины.
Вадим Олегович быстро подошел к центральному «Геленвагену». Татуированный качок предупредительно распахнул пассажирскую дверь перед хозяином. Устроившись в салоне, босс сделал приглашающий жест мне. Я все еще нерешительно топталась на месте, надеясь на чудо. В непосредственной близости от нас прогуливались люди, смеялись дети. Вокруг царила атмосфера полной беззаботности и веселья. В этот погожий сентябрьский денек здесь отдыхали и наслаждались жизнью.
Мне хотелось громко закричать, позвать на помощь. Но чего я могла добиться? Даже если кто-то захочет заступиться за меня, смышленый громила с длинными волосами миролюбиво объяснит, что его шеф приехал за своей дочерью. А она, маленькая мерзавка, напилась сегодня ночью в баре отеля и теперь бузит, не желая ехать домой. Это наверняка прозвучит очень правдоподобно.
Трезво оценив свои шансы, я решила подчиниться и села в джип, где меня уже ждал Вадим Олегович с благодушной улыбкой на лице. В красиво отделанном деревом салоне пахло сладкими благовониями. Меня это немного удивило, потому что запах был очень нежным, даже волнующим.
– Сакура, – доверительно сообщил он, заметив, что я обратила внимание на эту деталь. – Ну, что, все еще боишься, дурочка?
Я повела плечами. Надо было что-то ответить, но слов не нашлось.
Оглядевшись, я увидела в кармане водительского сиденья рукоятку кинжала и похолодела: «Что со мною сделает этот ненормальный?» В том, что мой спутник не вполне здоров, я уже не сомневалась. Зачем человеку холодное оружие, если у него в услужении целая орава головорезов?
– Так тебе нравится сакура? – опять заговорил мой собеседник. На этот раз его голос звучал вкрадчиво.
– Я вообще люблю Японию и все, что с ней связано, – дипломатично ответила я – вежливость была моим единственным спасением в данной ситуации.
Ответ мужику понравился. Он внимательно посмотрел на меня и сказал что-то, – видимо, на японском.
– Я не знаю языка, – сказала я, – что вы сейчас сказали?
– Я сказал, что никогда еще ни один Самурай не погибал из-за прекрасного цветка, но миллионы прекрасных цветков погибали под ногами Самурая.
– И что это значит? – спросила я похолодевшими губами.
– Не будь глупой и наивной, как этот цветок, и тогда ты останешься жить.
В моей душе будто порвалось что-то. Страх ледяными тисками сжал разум. Я начисто лишилась возможности соображать. Оставалось лишь переводить взгляд с ножа, находившегося в непосредственной близости от меня, на мужчину, сидевшего рядом. Его лицо было непроницаемым и торжественным.
Казалось, одно движение этого человека отделяет меня от смерти. В любой момент он мог вытащить кинжал из кармана водительского сиденья и воткнуть мне в горло.
«Что ему надо? Секс? Не уверена. Он же понимает, с кем имеет дело. Для таких целей выбирают опытных, раскованных женщин. А я? Едва ли он получит удовольствие, ведь я буду сопротивляться изо всех сил, пока буду дышать. Может, он маньяк и меня скоро порежут на мелкие части? А охрана? Они что, все его сообщники? Не может быть! Скорее всего, они просто люди, которые делают свою работу. Конечно, некоторые из них не блещут интеллектом, грубоваты и недалеки, но как они могут быть садистами и убийцами?»
В «Геленвагене» мы ехали вчетвером – босс и я сидели сзади, водитель и чувак с татуировками – впереди. «Наверняка он тоже садист! Это кошмар! Что делать?» Я в отчаянии застонала, и, хотя сделала это едва слышно, длинноволосый тут же обернулся и посмотрел на меня бесстрастным внимательным взглядом.
Кортеж двигался к выезду по центральной аллее парка. Раздался громкий щелчок – водитель закрыл центральный замок. Двери были заблокированы. Я испуганно вглядывалась в лицо своего спутника – он задумчиво смотрел вперед.
Мы подъезжали к стоянке, где была припаркована моя «Мазда». Сердце болезненно сжалось. Как мне хотелось выскочить из этого броневика и сесть за руль своей малышки! Рука опять нашарила ключ в кармане джинсов. «А что, если сбежать сейчас? Конечно, водитель заблокировал двери. Хорошо. Только во многих машинах все равно можно открыть дверцу. Просто надо дернуть за ручку не один раз, а два. Ведь центральный замок придумывался не для того, чтобы силой держать заложников внутри автомобиля, а чтобы пассажиры не подверглись вторжению снаружи. Как же здесь все устроено? Поддастся ли мне дверь? Или этот нехитрый план провалится и меня потом накажут?» Я лихорадочно перебирала в голове все варианты развития событий. «Хуже не будет. А если я сейчас выпрыгну из машины? Допустим, я успею укрыться в своей „Мазде“. Въездные ворота отеля очень прочные, из толстого железа, да еще и усиленные коваными элементами. Даже если я разгонюсь и протараню их, то, скорее всего, разобью себе передний бампер, а ворота только слегка качнутся. Ко мне тут же подбегут, вытащат из „Мазды“ и опять посадят к себе».
Все эти мысли лихорадочно проносились в моей разгоряченной голове в ту минуту, когда процессия из трех джипов неумолимо приближалась к выезду с территории.
Вдруг я заметила машину, которая покидала стоянку. Тяжелые массивные ворота начали раздвигаться. В эту минуту мы поравнялись с моей «Маздой» и остановились. Водитель доставал пропуск, чтобы предъявить его охране на выезде. Я колебалась долю секунды. Поняв, что другого шанса у меня не будет, я с силой рванула ручку – дверь не поддалась. Вадим Олегович повернул голову в мою сторону, но я дернула снова, и дверь открылась. Буквально вывалившись из высокого джипа, я бросилась к своей машине. Ноги затекли, тело было почти парализовано страхом, но я все-таки бежала.
К счастью, «Мазда» была в пяти метрах от меня. Я выхватила ключ, на бегу открыла ее, и, дернув на себя дверь, очутилась внутри. В то самое мгновение, когда щелкнул центральный замок моей малышки, раздался оглушительный стук. Длинноволосый, опоздавший буквально на долю секунды, со злобой молотил по стеклу. Зверская морда качка сейчас полыхала такой ненавистью, что ее можно было запросто принять за исчадие ада.
Дрожащими руками я засунула ключ в замок зажигания. Несколько попыток провалилось, но, в конце концов, двигатель заработал. Я рванула с места, чуть не задавив длинноволосого, который отлепился от моей машины в самый последний момент. Видимо, он не ожидал такой прыти от кисейной барышни и надеялся уговорить меня открыть окно. Учитывая его талант к убеждению, это могло сработать, но не сейчас и не здесь. Моя «Мазда» стремительно неслась к воротам, которые начали медленно закрываться. Промчавшись мимо изумленного охранника, которому полагалось показывать пропуск, я юркнула в узкую щель между створками. Справа раздался скрежет – все-таки задела бампером массивные ворота! Протиснувшись вперед, я нажала на педаль газа. Теперь меня могла спасти только скорость. До шоссе было два километра по неширокой лесной дороге. Конечно, трудно разогнаться на бесконечных поворотах, но у меня было преимущество во времени, ведь въездные ворота закрылись сразу за моей спиной. Теперь главное – поскорее попасть на шоссе.
