Светящийся синий меч отлетел в сторону, и противники сошлись в рукопашном бою. Я никогда раньше не видела таких приемов. Даже мне, человеку, имевшему очень слабое представление о восточных единоборствах, было ясно, что такую схватку не покажут ни в одном боевике. Разве что в «Матрице», где Нео, за несколько минут обучившись всем боевым искусствам мира, взмывал в воздух.
Сейчас мне пришлось наблюдать за тем, как два человека, пренебрегая принципами земного тяготения и законами физиологии, дрались на земле и в воздухе, яростно откидывая друг друга на десяток метров. Вот татуированный громила обрушил свой огромный кулак прямо на голову Роберта, отчего англичанин отлетел далеко в траву, приземлившись прямо на спину. Обычный человек не встал бы после такого падения, но мой герой быстро поднялся и вновь кинулся к великану.
Стронг подхватил противника на руки, а затем, словно пушинка, взмыл в небо, не выпуская добычи. Здоровяк всеми силами пытался освободиться из цепких объятий Роберта. Он громко и протяжно закричал и тут же был сброшен вниз с десятиметровой высоты.
Длинноволосый вошел в землю, как нож в кусок теплого масла. Он погрузился в грунт по колено и стал торопливо освобождаться, но не успел – Роберт обрушился на него сверху, нанося сильные удары по голове и спине. У моего спасителя сейчас было заметное преимущество – он был полностью свободен, тогда как его соперник еще сильнее увязал в рыхлой земле. Но, надо отметить, что Роберту пришлось изрядно повозиться с этим монстром, тогда как с бритоголовыми в черных костюмах у него проблем не возникло. Парни безмолвно покоились теперь на этом поле, поверженные одним точным ударом. Они, несомненно, были совсем из другого теста, чем этот, в татуировках.
Стронг наносил удар за ударом, но его противник все еще сопротивлялся. Наконец Роберту удалось загнать своего соперника по грудь в мягкую почву. Волосатый рычал, как дикое животное, от унижения и боли, с остервенением хищника, которого долго гнали и, наконец, бросили в клетку. Он предпринимал все новые и новые попытки освободиться, но, видимо, основательно завяз. Он был весь изранен, лицо, и без того безобразное, сейчас напоминало кровавое месиво. Беззубая пасть то и дело открывалась, и оттуда доносились страшные вопли. Наверное, он проклинал всех нас, по вине которых теперь торчал здесь, вкопанный в землю, как фонарный столб.
Я силилась понять, что он выкрикивает, но быстро поняла, что говорит он по-японски, и ничуть не удивилась этому, – видимо, в его кругу все знали этот язык. «А кстати, где Вадим Олегович?»
Я огляделась и вспомнила, что в последний раз видела его рядом с единственным уцелевшим джипом. Он и его татуированный приспешник наблюдали со стороны, как Роберт расправляется с охранниками. Теперь, оставшись в одиночестве, Вадим Олегович уже не стоял у автомобиля, а сидел за рулем.
Тонированное стекло было опущено, и шеф наблюдал за происходящим. Судя по напряженному выражению лица, он уже понимал, чем закончится вся эта драка. Я видела, как на его лице сменялись эмоции – он, должно быть, несколько раз менял решения. Видимо, взвешивал – вмешаться ему или покинуть поле битвы, не подвергая себя опасности, как это сделал выживший после аварии водитель джипа. Наконец приняв решение, он с ненавистью посмотрел на Роберта, затем повернул свое холодное лицо в мою сторону и пробуравил меня убийственным взглядом. Если бы взглядом можно было уничтожить или покалечить, я бы сейчас наверняка корчилась в конвульсиях. Но со мной все было в порядке. Я встретила его взгляд и холодно усмехнулась. Он уже был мне не страшен. И хотя я сидела, беззащитная и неподвижная, на земле, а он был за рулем огромного джипа и легко мог переехать меня пополам, я знала, что мне ничего не угрожает. Я была абсолютно в этом уверена.
Решив бежать, Вадим Олегович нажал на педаль газа. Джип стремительно развернулся на 180 градусов и стал удаляться прочь. Я перевела взгляд на вкопанного в землю громилу. На секунду мне стало даже жаль его. Он смотрел вслед своему шефу с какой-то нечеловеческой тоской во взгляде. Казалось, что силы покинули его.
Татуированный обреченно взглянул в глаза своему противнику и что-то сказал – тихо и с расстановкой. Роберт внимательно слушал, не пытаясь перебить, и лишь иногда кивал, будто соглашаясь. Наконец громила затих и опустил голову.
Неожиданно Роберт отошел от противника, пошарил взглядом в траве – и поднял с земли рукоять меча, которым некоторое время назад его пытались убить. Не успела я удивиться отсутствию клинка, как над рукоятью опять вспыхнуло синее пламя. Длинноволосый проследил взглядом за своим мечом, а затем устремил взор ввысь, что-то шепча.
Стронг не спешил к врагу. Он продолжал двигаться по полю, внимательно глядя под ноги. Наконец он подошел к тому месту, где еще несколько минут назад стоял джип Вадима Олеговича, наклонился и поднял с земли еще один предмет. В его руке блеснула рукоять, инкрустированная гладкими цветными камнями. «Еще до появления Роберта босс хотел убить меня этим кинжалом. Зачем же он его оставил здесь? – недоумевала я. – Вадим не потерял контроля над собой, он специально оставил кинжал на этом самом месте – но зачем?»
А дальше и вовсе стало происходить невообразимое: Роберт начал вытаскивать своего соперника из глубокой ямы, в которой тот находился последние несколько минут. Длинноволосый никак не помогал ему, вдруг обмякнув и лишившись сил. Его глаза заплыли от обширных гематом, а руки от пальцев до плеч были в крови, в жутких ссадинах и порезах.
Наконец Стронг с видимым усилием вытащил громилу и распластал его на земле, а сам сел рядом, тяжело дыша. Видимо, он в первый раз смог перевести дух после страшной схватки. Я смотрела на него во все глаза. Роберт отвечал мне прямым взглядом, суровым, полным мрачной решимости. Так мог смотреть лишь человек с чистой совестью, не стыдящийся своих поступков.
Тем временем поверженный враг начал шевелиться, пытаясь подняться. Я видела, с каким усилием он оторвал голову от земли, как повернулся на бок, чтобы из этого положения хотя бы присесть.
Похоже, мужику было очень плохо. Трудно было поверить, что идеальное тело Роберта Стронга, с гладкими, красивыми мускулами, может быть настолько сильным, чтобы одолеть огромного головореза, который сейчас корчился от боли. И потом, эти странные исчезновения и появление совсем в другой точке… Что это еще за фокусы?
Тем временем татуированный сделал над собой усилие и встал на колени. Затем переместил вес своего тела назад и теперь сидел смирно, словно примерный ученик, внимающий своему учителю в школе боевых искусств. Его спина была прямой, а голова – высоко поднятой. Я понимала, каких усилий ему это стоило.
Громила сидел, словно застыв; его лицо было исполнено величавого спокойствия. Сейчас, даже несмотря на уродливые шрамы и запекшиеся кровавые сгустки, его профиль казался мне почти прекрасным. Он повернулся к Роберту и что-то сказал ему; тот кивнул, поднял с земли кинжал и подал своему противнику.
Я не верила своим глазам: «Зачем он это сделал? Ведь длинноволосый мог лишь притворяться слабым, а сейчас, заполучив в руки оружие, вновь захочет напасть!»
