– Мне известно, кто ты. Я старался не поддаваться тебе. Нет, не так, я постараюсь не поддаться тебе. Ведь, если не смогу противостоять этому, нам обоим будет…
– Хорошо? – с надеждой в голосе спросила я.
Он промолчал, опустив голову, как провинившийся дошкольник. Затем поднял лицо и посмотрел на меня долгим, пронзительным взглядом.
– Хочешь знать, что я чувствую? – проговорил он. – Больше всего на свете мне хочется сейчас схватить тебя на руки и отнести в машину, в дом, в квартиру – в любое закрытое пространство, где на тебя никто не сможет смотреть, кроме меня, и никто не сможет прикасаться к тебе. Только я. Мне хочется дотрагиваться до тебя, гладить тебя, ласкать каждый сантиметр твоего тела. И в то же самое время мне хочется накинуться на тебя, разорвать твою одежду, овладеть тобой, грубо, чтобы тебе было очень, очень больно. Мне хочется делать это снова и снова, не зная сна, не выпуская тебя из своих рук ни на секунду. Ты пробуждаешь во мне самые высокие чувства и самые низменные инстинкты, ты сеешь смуту в моей душе. У меня внутри бушует ураган, сминающий, разрушающий все, что я чувствовал и знал до этого. – Он умолк на мгновение.
Я стояла, пораженная услышанным, и не знала, что на это ответить.
– Ты хоть понимаешь, каких усилий мне стоит держать себя в руках, не наброситься на тебя прямо здесь? Тебе известно, что каждое твое движение, каждый жест, звук твоего голоса, улыбка – все это создано для того, чтобы вызывать дикую, необузданную страсть в мужчинах? Обладай такими способностями другой человек – более расчетливый и жестокий, – он бы уже давно завоевал свою часть мира. Но дар достался тебе. И я уже начинаю ненавидеть тебя за это!
Роберт снова замолчал, переводя дыхание.
– Что ты можешь знать обо мне? Мы ведь знакомы всего два дня? – с вызовом спросила я.
– Я знаю тебя давно. Я все знаю о тебе. Ты… – сбивчиво заговорил он и осекся. – Твой гребаный талант так действует. Разве ты еще не знаешь? Любой парень, находясь с тобой, чувствует то же самое, что и я. Причем сразу. Каждый из них видит в тебе то, что мечтает увидеть в женщине. Всем нужно что-то свое, особенное. Кто-то видит особенный взгляд. Кто-то улавливает интонацию, которая способна превратить его в маньяка. Их так много, этих «крючков», на которые можно попасться. Несколько мгновений, и бедняга уже у твоих ног. Ты – идеальное орудие.
Его слова поразили меня. Я пользовалась своим даром – но никогда не знала, что он действует так сильно. Внезапно я поняла, что причиняю людям одни только страдания. Сколько сердец я разбила, сколько судеб сломала, даже не задумываясь об этом…
Будто прочитав мои мысли, Роберт сказал:
– Слава богу, это стало принимать такие масштабы совсем недавно, не больше года назад.
«Откуда он может это знать?»
– Да, ты всегда дружила с парнями, они помогали тебе во время контрольных работ по алгебре, которую ты всегда не любила. Они боролись за право проводить тебя до дома. Иногда дело доходило до настоящих драк, но ты этого не замечала.
«Откуда?!» Я, наверное, даже рот открыла от изумления. Желание узнать, что же сегодня такое произо шло, отступило перед удивлением: англичанин необычайно осве домлен о моей жизни. Это пугало и завораживало одновременно. Похоже, он не соврал, заявив, что давно знает меня.
Роберт грустно усмехнулся и сказал чуть более спокойно:
– Тебе еще многое предстоит понять. Поговори со своим отцом. Пора.
– А что он может мне сказать? – озадаченно поинтересовалась я. – Он почти ничего обо мне не знает. Да и видимся мы очень редко.
– Отцу не надо быть с тобой каждую минуту, чтобы знать о тебе все. По крайней мере, он понимает, кто ты.
– И кто же я?
Стронг не ответил.
Я жадно вдыхала свежий, чуть горьковатый воздух. Нежный осенний денек дарил прохладу окружавшему нас лесу. Солнце пробивалось сквозь ветки деревьев, озаряя своим сиянием все вокруг. Земля под ногами была усыпана золотыми листьями. Весело щебетали птицы. Все это я видела и чувствовала благодаря Роберту, спасшему мою жизнь.
Мне захотелось поблагодарить его хотя бы словами; я решительно шагнула вперед и приблизилась к Стронгу вплотную, дотронувшись до его руки. Он задрожал всем телом. Только сейчас я по-настоящему осознала силу своей власти над ним. Казалось, он вот-вот утратит контроль над собой и набросится на меня.
Честно говоря, я была не против.
Мне никто и никогда по-настоящему не нравился. В свои семнадцать я даже толком ни с кем не целовалась. Да, меня обнимали и пытались целовать, но я уворачивалась и уходила от настоящих ласк, а теперь вот, кажется, созрела.
Мне захотелось ощутить губы Роба на своих, почувствовать, как его сильные руки ласкают мои волосы, плечи. Я мечтала подарить свою нежность тому, кто был мне по сердцу. Конечно, рано говорить о любви; но я была безумно рада, что именно этого парня держу за руку здесь, в осеннем лесу, пропитанном щебетанием птиц и солнечным светом.
Я улыбнулась Роберту. Он смотрел на меня сверху вниз, чуть склонившись к моему лицу. Я встала на цыпочки и неуверенно прикоснулась губами к его губам – теплым, почти горячим. Я совсем не знала, что делать дальше, и мне стало страшно – а вдруг Роберт не ответит?..
Англичанин не дал мне додумать. Он прижал меня к себе так крепко, что на секунду мне послышался треск собственных ребер. Роберт жадно целовал меня в губы, его руки судорожно ласкали мое тело. Он стонал от страсти, как дикий зверь. На мгновение его жар испугал меня, но в следующую секунду я вновь безраздельно отдалась новым ощущениям и забыла обо всем на свете. Я не знаю, сколько времени продолжался наш поцелуй, но он был незабываемым.
Казалось, Роберт никогда не выпустит меня из своих объятий. Наконец, когда я уже еле стояла на ногах, он резко оттолкнул меня:
– Я не должен был…
Его серые глаза были исполнены такой страсти, что я невольно отшатнулась:
– Ты не должен был целовать меня?
– Я не должен был поддаваться тебе. На меня не должны действовать твои чары.
Я с удивлением уставилась на него:
– Почему?
– Потому что на Ясного не может воздействовать ни одна сила, – запальчиво выкрикнул он.
– На… кого? На Ясного? – обескураженно переспросила я.
Он устало покачал головой:
– Я уже и так много тебе сказал. Да и ты сама многое сегодня увидела. Садись в машину, я отвезу тебя домой.
С этими словами он подошел к «Рэйнджроверу» и распахнул пассажирскую дверь. Я послушно устроилась на сиденье.
Мы двинулись с места и первое время молчали. Роберт мрачно смотрел на дорогу, а я не решалась заговорить, хотя у меня накопилась уйма вопросов.
Наконец он произнес:
– Ты говорила, что существуют мужчины, на которых ты никак не влияешь.
