Я ошарашенно спросила:
– Роберт, сколько тебе лет?
– Больше, чем может показаться на первый взгляд. Да и на второй тоже.
– И под каким именем ты служил в Африке? Ты тогда еще не был Робертом Стронгом?
– Конечно, нет.
Я помолчала и, не удержавшись, спросила:
– Ты говорил, что тебе приходилось наблюдать за мной, пока я была маленькой.
Роберт кивнул.
– Ты что-то почувствовал ко мне?
Он покачал головой:
– Ты была ребенком. Я что, похож на извращенца? Просто твои способности уже начали проявляться, и об этом узнали. Надо было выяснить, насколько далеко все может зайти. Ты кокетничала со своими одноклассниками, они были без ума от тебя. Вот и все. Что тут странного? Любая нормальная девочка в этом возрасте старается произвести впечатление на противоположный пол.
– Почему я не помню тебя?
– Потому что я умею оставаться незаметным.
– Да уж! Незаметная голливудская звезда.
Роберт поморщился:
– Когда-нибудь это прекратится. Мне все это не очень-то по душе. Просто так было нужно. Ясным. Это – приказ. – Так, значит, мой отец – Ясный, как и ты?
– Я бы хотел, чтобы твой отец сам рассказал тебе все. Непонятно, почему он не сделал этого раньше. Тебе бы не пришлось сделать столько неприятных открытий самостоятельно.
– Папа никогда особенно не баловал меня вниманием, – небрежно произнесла я, постаравшись этим тоном скрыть свои детские обиды, – у него ведь еще много детей помимо меня…
– И ни одного с твоими способностями. Чертовыми способностями! Ну почему они достались именно тебе?
Роберт закрыл руками лицо. Вдруг у меня в сумочке завибрировал мобильник. Мне отчаянно не хотелось отвечать на звонок, но что было делать…
– Алло!
– Мила? – робко спросил незнакомый мужской голос. – Да. Кто это?
– Простите, – вкрадчиво начал мой невидимый собеседник, – это Никита Белов. Продавец-консультант из автосалона «Елена». Ничего, что я вам в воскресенье звоню? Я хлопнула рукой себе по коленке: «Машина! Как я могла забыть?»
– Нет-нет, ничего, – сдержанно ответила я.
– Вы не забыли, что две недели назад покупали у нас автомобиль «Мазда» черного цвета?
– Конечно же нет. Видите ли… э… Никита, мне неожиданно пришлось уехать, и я не могла забрать машину. Хотела это сделать завтра. Заберу ее, и сама поставлю на учет в ГИБДД.
– Замечательно! – обрадовался продавец. – Так в котором часу вас завтра ожидать?
– После обеда. Сначала мне надо в университет, – машинально отчиталась я.
– Хорошо, Мила, буду вас ждать с нетерпением. – Последнюю фразу Никита сказал с томным придыханием. Я поежилась – только этого мне сейчас и не хватало.
Отбив звонок, я спросила Роберта, застывшего в глубокой задумчивости:
– Слушай, может, я что-то не то делаю? Может, даю им всем надежду, совсем не понимая этого? Может, голос у меня игривый или улыбка кокетливая не в меру?
– Успокойся, – невесело усмехнулся он, – хоть паранджу на себя натяни и перестань разговаривать – не поможет. Тебя все равно почувствуют. – Он со злостью пнул ножку стола.
– А ты?
– Не знаю. Я говорил тебе, что любовь – не мое предназначение, таким, как я, вообще не суждено любить. Это не мое. Я – боец, но никак не герой-любовник.
– А как же твои многочисленные подружки из Голливуда?
Роберт рассмеялся:
– Я вижу, ты основательно изучила сайты поклонников Роберта Стронга.
– Просто мне очень понравился один твой фильм – не боевик, а мелодрама. Такая пронзительная. Там все грустно закончилось. Я плакала в конце. Год назад, по-моему, вышел этот фильм. Вот с тех пор и интересуюсь жизнью Роберта Стронга. Можно сказать, я – твоя фанатка.
Роберт засмеялся:
– Все романы – пиар чистой воды. Обоюдовыгодное сотрудничество. Такая профессия требует создавать вокруг себя постоянные поводы для сплетен. Это нужно людям, которые читают глянец. Часто собственная жизнь кажется им серой и неинтересной, вот они и восполняют пробелы…
– Неужели ты ни разу не влюблялся? Тебе приписывали роман даже с Меган Стивенсон. Ты смог устоять?
– Нас застукали папарацци в баре одного отеля на Багамах. Мы с ней вместе снимались в фильме и решили расслабиться после съемочного дня, выпив по коктейлю. Она очень хороший собеседник – остроумная, язвительная. Веселила меня. У нее недавно распался брак. Ну, об этом тогда много писали. Конечно, она искала замену. Но я не подходил ей, как и она мне. Между нами ничего не могло быть. Кстати, как ты, наверное, знаешь, вскоре она вернулась к своему бывшему мужу, не найдя никого лучше. А то, что нас заметили репортеры, было обоим на руку.
Я слушала как во сне. Подумать только! То, о чем недавно можно было лишь прочитать в журнале, сейчас мне преподносилось из первых уст. Да, пожалуй, это впечатление, как и остальные, что мне довелось испытать с Робертом, было очень сильным.
Неожиданно он прижал меня к себе и прошептал:
– Я бы все это променял, не задумываясь, на возможность быть с тобой. Чтобы у нас все происходило, как у нормальных людей. Без самурайских мечей, погонь, без разбитых машин, яда и… – Он помолчал, глядя на меня, и продолжил фразу: – И разбитых тобой сердец. Тебя никогда не оставят в покое!
– А давай уедем? На остров. Необитаемый. Там не будет посторонних. Только мы вдвоем. Я тебе детишек нарожаю. Троих, не меньше. – Я звонко рассмеялась.
Роберт молчал. Его явно что-то беспокоило, но он не признавался в этом, – видимо, не хотел меня огорчать. Я не стала допытываться: не хотела выпускать счастье из сердца. Мы были здоровы, свободны, а значит, у нас все получится! Я не сомневалась в этом, – правда, пока еще не знала мнения Стронга.
В комнату вошла официантка, с обожанием посмотрела на Роберта и спросила:
– Вам что-нибудь еще принести?
Меня она как будто не заметила.
– Принесите счет, пожалуйста! – быстро ответил он.
Официантка огорченно протянула:
– Уже уходите? А можно с вами сфотографироваться?
Роберт разрешил. Счастливая девица выхватила из кармана мобильник и, заметив, наконец, меня, попросила:
– Девушка, вы не могли бы?
– Конечно!
Взяв телефон, я нацелила объектив на Роберта и девицу, которая судорожно вцепилась в своего кумира. Он стоял невозмутимый и спокойный, с официальной улыбкой на устах. Я нажала на кнопочку и сказала:
– Готово.
Официантка не сразу отлепилась от Роберта, но ей все-таки пришлось это сделать. Во мне опять стала просыпаться ревность. Я подумала, как нелегко, должно быть, Стронгу в те моменты, когда на меня глядят другие мужчины – так же влюблено и страстно, как сейчас смотрит на него эта официантка.
