Я широко улыбнулась:
– Лучше всех.
– А мы сегодня с девчонками собираемся в ночной клуб. У Маринки день рождения. Может, и ты с нами?
Я пожала плечами:
– В принципе, я ничего не планировала на вечер. Могу составить вам компанию. Кстати, Марина, поздравляю!
– Спасибо! – отозвалась именинница.
– А Антошку пригласили?
– Конечно же пригласили! – раздался сзади знакомый голос.
От радости я чуть не бросилась на шею Антону, но вовремя остановилась: еще подумают чего.
– Я уже и забыл, как ты выглядишь! – воскликнул парень, с удовольствием разглядывая меня. – Между прочим, очень классно! Тебе идет!
В отличие от девчонок он смотрел на меня без всякой зависти, добродушно и приветливо.
– Повеселимся сегодня! – потирая руки, воскликнула одна из девочек.
– Куда пойдем? – спросила другая.
– На Лубянке есть небольшой клуб, мне там очень нравится, – загадочно ответила Марина, – увидите, там классно.
– Когда двинем? – спросил Антошка.
– Сначала на занятиях посидим, помучаемся, потом поедем ко мне, начнем отмечать дома. А ближе к полуночи рванем в клуб.
– Честно говоря, учиться резко расхотелось, – сказала Таня, – не терпится начать праздновать.
– Вы и в школе дни рождения вместе отмечали? – поинтересовалась я.
– С первого класса, – с гордостью ответило сразу несколько голосов.
– У нас был очень дружный класс, – спокойно пояснила Таня, – а потом все наши девчонки поступили сюда, на филфак, а мальчишки пошли в другой университет, где инженеров выпускают. Не помню название. Из ребят с нами только Антон остался, и на том спасибо.
– Вот мы и стараемся держаться вместе. Все дни рождения, праздники, вроде Нового года, отмечаем сообща. Надеюсь, ты будешь уважать наши традиции. – Марина пристально посмотрела на меня.
Я поежилась: не люблю обязательств, а шумным компаниям предпочитаю прогулки на свежем воздухе или занятия спортом. Но изредка можно и с людьми потусоваться. Сейчас я просто задыхалась от одиночества и знала, что общение пойдет мне на пользу. Даже с такой компанией, где ко мне не расположен никто, кроме Антона.
Я старалась улыбаться, понимая, что за мной внимательно наблюдают. Конечно же, моя персона вызывает интерес. Ручаюсь, как только все выпьют и расслабятся, меня закидают вопросами о Стронге. «Скорее всего, именно поэтому меня сегодня и пригласили. Решили оставить „на сладкое“. Что ж, и с этим справимся. Спокойно, Мила! Ты очень сильная. Главное, не оставаться в одиночестве, чтобы темные мысли не затопили сознание, не лишили способности трезво рассуждать, не напугали страшными картинками под названием „Это может случиться с тобой“.
– А какая у нас сегодня первая пара? – неосторожно поинтересовалась я и сразу пожалела об этом.
Взгляды всех присутствующих немедленно обратились ко мне.
– Совместный семинар с иностранцами, – удивленно ответил Антон, – ты чего, мать, до сих пор расписание не выучила?
Я пожала плечами и пообещала:
– Сегодня же перепишу. Самой надоело каждый раз к доске бегать, номер кабинета узнавать.
– А Роберт на семинаре будет? – тихо спросила одна из девочек.
Вопрос предназначался мне, но я сделала вид, что не услышала.
Вся группа стала торопливо собираться на занятия. Антон вцепился в мой рукав и крикнул Тане:
– Вы идите, мы вас догоним. Я еще покурить хочу.
Староста неодобрительно посмотрела на парня и решительным шагом направилась к лестнице. За ней последовали остальные.
– Надоели, – с досадой буркнул он, доставая сигареты, – уставились на тебя, будто ты обезьяна в зоопарке.
Я кивнула, забрала у Антона зажигалку, дала ему прикурить. Он с наслаждением затянулся и выпустил изо рта сизую струйку.
– Пока ты болела, даже поговорить было не с кем, – пожаловался он. – Эти трещат, как сороки. Сплетничают о тебе и о нем… Об англичанине. Слушай, а это совпадение или нет? Ну, что ты две недели отсутствовала на занятиях, и он столько же в университете не появлялся? Колись, вы были вместе?
Я устало улыбнулась, не зная, как намекнуть приятелю, что он ведет себя ничуть не лучше, чем осуждаемые им девицы.
– Чего молчишь? Не хочешь, не отвечай, – спокойно сказал Антон, – я просто так спросил.
В его взгляде читалась обида, но легкий нрав не позволил парню долго переживать, и он снова начал забрасывать меня вопросами:
– Ты почему к телефону не подходила? Я тебе звонил раз сто.
– Я не нарочно. Просто у меня две недели был сильный жар. Не до звонков. А потом, в телефоне села батарейка, – виноватым голосом пробормотала я.
Антон разочарованно смотрел на меня, и я понимала, что он ожидал других подробностей моей личной жизни. «Интересно, к нему приходили, чтобы разузнать обо мне? Даже если и приходили, он не помнит, так что, спрашивать бесполезно».
– А я вчера пришла на занятия в первый раз после болезни, но тебя не было, – миролюбиво сообщила я.
– Да, мне уже рассказали, – оживился приятель, – это правда, что Лиза и Герберт…
– Правда, – перебила я и отвернулась, пресекая дальнейшие расспросы со стороны Рейера.
Как ни странно, он сразу понял мой настрой и быстро перевел разговор на другую тему.
– Сегодня напьюсь! – пообещал он.
– Да и я, наверное, тоже, – мрачно поддержала я, – что-то тошно на душе.
В аудитории уже шумели студенты двух групп. Парни-иностранцы начали заглядываться на меня, пихая друг друга локтями в бок и смеясь. «Это беззаботное веселье продлится недолго. Скоро оно сменится настороженной заинтересованностью и далее по списку. Угораздило же меня так вызывающе нарядиться именно сегодня! Хотя какая разница? Лучше сейчас об этом не думать».
Я тихонько прошмыгнула на свое место, твердо решив, что на сегодняшнем занятии буду отмалчиваться, а не устраивать показательные выступления, как в прошлый раз. Стол, за которым в прошлый раз сидел Роберт, был пуст, и мое сердце сжалось от тоски. Я вспомнила, как он рассматривал мою спину, когда Семипалатова оставила меня стоять в назидание остальным. В тот раз я видела его впервые, а он меня знал уже давно. «Боже! Кому сказать, не поверят! Сколько же лет было ему, когда мне было двенадцать? Сколько ему сейчас? Уж, конечно, не двадцать два, как в официальной биографии. Если он не постареет, что он станет делать лет через десять, когда его сверстники, актеры, перейдут в другую возрастную категорию? Исчезнет? Инсценирует свою гибель в автокатастрофе? „Уйдет“ в какой-нибудь тибетский монастырь?»
«Ты сегодня классно выглядишь», – машинально прочитала я записку, непонятно откуда появившуюся на моем столе. Я огляделась. Сбоку от меня, в соседнем ряду, сидел забавный тощий очкарик в строгом костюме и в галстуке. Он смотрел прямо на меня, смешно вытянув длинную шею. Увидев, что я его заметила, он поднял руку:
