— Ты еще невоспитаннее своей сестры. Вас в лесу растили? — я уже прекрасно видела, что этот придурок пришёл в себя. Только открыл свои глаза и моментально оскорбил меня и сестру. Жаль, что я еще его так слабо огрела. Такому ничего не будет.
— Опять! Да пошел ты, придурок! — прошипев это, я попыталась встать на ноги, но у меня не получилось. И я снова беспомощно села на пол.
— Я, кажется, обещал тебе вымыть рот с мылом за такие слов?! — А этот гад все не мог угомониться, рычал и рычал в мою сторону, как бешеный пес!
— Да ты…
— Хватит! — громко прокричав это и подойдя ко мне, Айлин подала мне руку. Помогла мне встать, — ты не имеешь никакого права оскорблять мою сестру. Надеюсь, ты уже повеселился вдоволь? Или тебе все еще мало? — прорычав это, она посмотрела в сторону Османа. А я была готова броситься к нему и пнуть ногой. Чтобы знал, как меня обижать!
— Я даже теряюсь в догадках кто из вас более бешеный. Ты или твоя сестричка! — он все еще обращался ко мне, а я от греха подальше зашла за спину сестры, — ты проиграла малышка, не забывай об этом. И я очень скоро приду за своим выигрышем.
Услышав эти слова, я пожалела, что действительно слабенько его приложила…
Глава 9
Достали вопросы. Допросы. Совесть… — от нее тоже никуда не сбежать. Достала Айлин.
Бесило то, что прошли сутки, а произошедшее меня не отпускало.
Я ходила по комнате. Вспоминала. Тот ужас, когда я поняла, что в доме Варга Осман возник не просто так. Что он ближе, чем я думала. Что впредь сбежать будет сложнее, чем я рассчитывала.
Каждый раз при мысли о том, что этот мужчина довел меня до того, что я чуть его не убила мои руки начинали дрожать. Как я могла настолько позволить ему на меня действовать?
И его слова… о том, что я не вернула что-то. Это поставило меня в еще больший тупик.
Стала перебирать в памяти все, что могло быть. Но ведь кроме пиджака и телефона у меня ничего не было. Или… было?
Меня внезапно озарила догадка и я, не теряя ни минуты, помчалась в подсобное помещение. А там… какая-то ерунда, которая все еще лежала на стиральной машинке и среди нее было что-то.
Небольшие карманные часы, которые я сразу не заметила в ворохе мелочи. Явно старинные, оттого и безумно дорогие. Это было понятно даже мне.
Именно об этом говорил Осман? Это он имел в виду, когда говорил, что я должна ему ЭТО вернуть?
Не удержавшись и раскрыв небольшие часы, которые холодили ладонь, я заметила, что на внутренней части крышки была гравировка.
Она была написана на неизвестном мне языке. Но то, что на часах была гравировка только подтвердило тот факт, что эта вещь была очень дорога Осману.
А это значило только одно… их нужно было вернуть законному хозяину. И пусть это был на самом деле только предлог, но все же он давал мне возможность узнать о состоянии Османа.
О мужчине в целом. Иначе я бы себе просто не нашла места.
Чувство вины грызло меня все сильнее каждую секунду. И я уже понимала, что я была готова ехать к нему в больницу с любой мелочью, даже если бы я не нашла часы, я бы все равно поехала. Мне было жизненно необходимо знать, что с ним все было хорошо.
И раз у меня на вооружении была такая отличная причина, то я, совершенно забыв, что о стыде, что о страхе позвонила мужу моей сестры. И, как оказалось, лучшему другу Османа.
Кто как не Дарис мог мне рассказать о своем боевом товарище, которого он собственноручно тащил в ближайший травмпункт.
— Зачем тебе знать это? — ответил мужчина на мой вопрос о том, в какой больнице лежал его друг.
— Апельсинки, мандаринки, яблочки, бананчики, — фруктовая корзинка для успокоения совести, — я попыталась все это перевести в шутку.
— Не стоит, — услышала его грозное предупреждение. Которое, кстати, после пережитого меня ничуть не пугало.
— Ты недооцениваешь пользу мандаринок, — я тоже начала выходить из себя, повысив интонацию. Больше не шутила. Скорее давала понять, что я просто так не отстану.
— Я очень даже понимаю вред тебя в его жизни. Чем закончится ваша следующая встреча? Местом на кладбище? Поминальным обедом?
— Обещая не шпиговать яд в каждую дольку, — сострила я, — в конце концов, добивать лежачего — это не мой метод.
— Тогда ответь мне на вопрос. Как вы оба познакомились? Как так произошло, что вы настолько ненавидите друг друга, что ты его чуть не убила? Перед тем как ответить, подумай Лейла. Я не Айлин, на твои сказки не поведусь. Один шанс, скажешь правду, я даже пришлю за тобой водителя, чтобы он тебя отвез.
Интуитивно я знала только одно. Я никогда. НИКОГДА и ни за что не признаюсь в том, что между нами было, поэтому решила действовать по старинке и… соврать.
— Ну, ты же знаешь, что я тоже далеко не Айлин, — прошипев в трубку, я закатила глаза к потолку, — я была в его казино с парнем. Он немного проигрался и начал там бузить. А Осман… ну, ты знаешь, насколько он бывает невыносимым. Он пришел разобраться. И у меня в сумочке случайным образом оказались фишки казино. Ну, вот честное слово, случайно! И когда я вставала со стула эти фишки выпали. Тут Осман и сделал обманчивые выводы, что я их украла. Как ты понимаешь, дальнейшее наше общение не заладилось…
— Казино? Ты в своем уме?! Что ты там забыла?
— Ну как бы ответ уже прозвучал, или мне повторяться? Я там была с парнем! Так что я жду водителя? Или Варга не держит свое слово?
Как и ожидалось, через пол часа я, гордо вышагивала по коридору больницы, хотя внутри вся сжималась от паники.
Еще же было не поздно сбежать? Передумать?
Вот только жажда острых эмоций, приключений и адреналина заставили меня без стука распахнуть дверь в палату…
Улыбка, которая сама поселилась на моей лице в момент нажатия на ручку, моментально сошла с моего лица…
Потому что я увидела то, от чего внутри… в грудной клетке начало ныть. Начало ныть настолько, что хотелось кричать. Потом возникло желание все крушить и разрушать.
Осман сидел на кровати… а на Османе сидела все та же девушка… которую я каждый раз видела рядом с ним… И… эти двое целовались.
Руки Османа гладили спину этой… этой… стервы. И когда мои легкие обожгло от нехватки кислорода, а пальцы уже были не в состоянии держать пакет с мандаринами, они упали на пол… покатившись разные стороны… А я все так же стояла без движений на одном и том же месте. Смотря вперед. На его руки. На то, как звук упавших мандарин заставил его оторваться от этой бабы и наконец посмотреть на меня.
И все, что я могла сделать в этот момент, так это просто проклинать себя… Проклинать за то, что слезы катились из глаз… и ОН это видел.
— Кто бы мог подумать, что я буду на столько рада, — проговорила я как можно веселее, демонстративно, даже театрально, смахнув слезы. Не было смысла их прятать. Лучше обыграть, — а то, если бы насмерть прибила, меня бы замучила совесть…
