Видимо, парни по рации сообщили о моем приезде отцу, потому что как только машина подъехала к дому, папа выскочил на крыльцо.
На лице следы бессонной ночи. Лицо серое, уставшее и измученное.
Я прекрасно понимала, что я была виновата во всем этом. Из-за того, что я не выполнила договоренность, отец переживал. Не находил себе места…
Мне в одно мгновение стало очень стыдно и неудобно. Я почувствовала себя дико виноватой, хотя не сделала ничего плохого. Произошла череда случайностей и неудач, которые повлекли за собой такие последствия.
Я ведь все сделала для того, чтобы успеть вовремя домой. Точнее, я постаралась все для этого сделать… Но получилось, как всегда.
— Лейла! — голос у отца был встревоженный. Если сначала я думала, что он будет злиться, то сейчас видела, что он испытывал совершенно другие эмоции.
Волнение, переживание, не сошедший страх и… облегчение.
— О, всевышние силы, с тобой все в порядке! — когда я вышла из машины, отец тут же заключил меня в удушающие объятия. И пока по его реакции я не могла понять, говорил он это с облечением или это была всего лишь игра на публику.
— Да, папа…, - я не ожидала ничего подобного, поэтому все еще была растеряна. Не знала, как правильно себя вести и реагировать на его слова и действия. Наверное, мне было нужно его успокоить…
Все же, подобное поведение было странным. И пока что по его реакции я не могла понять, говорил он это с облечением или это была всего лишь игра на публику.
— Мы просто попали в аварию, когда ехали. И мой телефон разбился, но…
— Кто это “мы”? — голос родителя вмиг приобрел стальные нотки, и он тут же заглянул мне за спину, — кто этот мужчина? С кем ты приехала?
Честно говоря, я немного растерялась. То есть его не интересовало мое самочувствие, ранена я или нет, как сильно пострадала… Отца в первую очередь интересовало с кем я приехала.
Но в отличии от меня Осман не стал выходить из машины. Даже больше… стоило отцу заинтересовано начать заглядывать в окна, как Осман просто начла сдавать назад. Машина начала удаляться, а вместе с этим мое сердце сжалось до боли.
Чего я ждала? Конечно, я не ждала того, что Осман пожалует на ночное чаепитие, а отец с радостью пожмет ему ладонь.
Но то, что мужчина без лишних слов возьмет и уедет… нет, к этому я не была готова.
— Кто это?! — отец, сжав пальцы намоем локте заставил меня обернуться к нему.
— Друг, — все что я смогла выдать в ответ. Взгляд отца не обещал ничего хорошего.
Машина Османа начал выезжать заворота, как тут я услышала…
— Вы провели ночь с Лейлой? — какой-то журналист, бросившись под колеса машины начал выкрикивать вопросы один за другим.
— Не боитесь гнева ее отца?
— Или вы жених? У вас назначена дата свадьбы?
Журналист продолжал выкрикивать вопросы, а машина Османа сорвалась с места с визжащим звуком.
— Господин Кая, а как вы относитесь к распутному поведению своей дочери?
От подобный вопросов мне хотелось провалиться сквозь землю. Ещё и от обиды, досады и непонимания.
Журналистам бы скандал раздуть на ровном месте, раскопать какую-нибудь гадость… а когда ее нет, выставить все в таком свете.
— Папа, отпусти, — он с силой сжимал мой локоть хотя сам улыбался. Теперь я точно убедилась в том, что все это не более, чем игра. А зрителей сейчас было предостаточно.
— Я думаю, что любые комментарии сейчас излишни. Самое главное, что моя дочь вернулась домой цела и невредима. Полиция может прекратить поиски.
Отец развернулся и направился в дом все так же меня придерживая под руку. Со стороны могло казаться, что это забота, но от того, как пекло кожу я понимала на сколько он был зол.
Как только мы развернулись, чтобы уйти, нам в спину посыпался град вопросов:
— Вы думали это похищение?
— Что Вам сказали в полиции? Они приняли Ваше заявление?
— Кого уже успели опросить?
— В каких отношениях состоит Ваша семья с Османом Ференце?
Ни один из них не удосужился ответа, зато повысил уровень тревоги до критического.
— А теперь рассказывай, — железным тоном сказал отец, когда за нами закрылась дверь, — что произошло?
Ожидая ответа, он набрал полную грудь воздуха. Видимо, таким образом старался справится с эмоциями.
— Кто этот мужчина и почему ты приехала утром? Почему твой телефон отключен?
— Я все могу объяснить, — представляю, как глупо это звучало, но мне нужно было что-то папа хоть немного успокоился.
— Ты уж постарайся, — что-то мне подсказывало, что в ближайшее время это не произойдет, — начинай!
— Осман — друг Камиля! — выпалила я первое, что пришло мне в голову.
Пусть я немного преувеличила… Даже не так, я очень приукрасила их общение, но попытаться стоило.
— Он так же отдыхал вместе с нами, — на меня нашло вдохновение и начала самозабвенно распинаться, — и ему так же, как и мне нужно было в город…
— Лейла! — в голосе родителя послышались предостерегающие нотки, но это меня не остановило.
— Я попросила, чтобы он и меня отвез в город, потому что такси долго не ехало, и я очень переживала о том, что ты можешь меня… отругать, — пожалуй, это было самое правдивое из сказанного ранее, — но по дороге случилась авария…
— Лейла, я первым делом разговаривал с Камилем…, - отец меня снова перебил, но я продолжила.
— … и мой телефон разбился. Поэтому я не могла тебе позвонить. У Османа сеть не ловила…
— Хватит держать меня за идиота, Лейла! — от того с какой силой папа прокричал это, я замерла в испуге, — Камиль понятия не имел, где ты и с кем уехала! Мне пришлось идти в полицию, когда ты не объявилась домой. А там… там мой знакомый изъял записи камер наблюдения…
С каждым словом он злился. Нагнетал обстановку, говорил так, что кровь в жилах стыла.
— И что там? — спросила почти шепотом.
— Там моя дочь садится с машину к непонятному мужику. Который, впоследствии, оказывается Османом Ференце. И, если ты не знаешь, что он из себя представляет, то я тебе скажу: ничего хорошего!
Отец схватился за голову и прикрыл глаза. Я видела, как подрагивали его губы и понимала свою обреченность.
— Он худшее, что могло случится с нашей семьей. Ты хоть представляешь какой это позор для юной девушки оказаться с ним в одной компании? Он относится к людям как к вещам. Для него не имеет значения человеческая жизнь…
— Но… папа! Ничего не было! — сейчас, стоя перед отцом я как никогда радовалась, что этой ночью между мной и им ничего не произошло. Это хоть как-то оправдывало меня в собственных глазах и в глазах отца. Если, конечно, мне удастся его убедить.
