Но примерно через 20 лет после выхода фильма несколько очень даже настоящих англичан – Джон Барнард, Грэм Джексон и Мирддин Филлипс из G&J Surveys
[36] – измерили высоту северного хребта горы Моэлвин Маур в национальном парке Сноудонии и пришли к выводу, что эта вершина не состоялась как гора. Чтобы преодолеть рубеж в почти 610 метров (2000 футов), холму не хватило 2,3 сантиметра (0,9 дюйма).
Эту вершину уже давно хотели лишить статуса горы. В книге «Горы Англии и Уэльса»
[37], которую составили и проиллюстрировали Джон и Энн Наттолл, указано, что гора должна быть не только выше 610 метров. Ее пик должен возвышаться над прилегающим участком земли минимум на 15 метров (50 футов).
Высота северного хребта Моэлвин Маур составляет 650 метров (2132 фута), но только если измерять ее относительно уровня моря. Когда же геодезисты сравнили высоту хребта и главной вершины Моэлвин Маур, которая оказалась ближайшей, разница между ними не составила 15 метров – не хватало всего 2,3 сантиметра.
Барнард признал, что исследователи еще не сталкивались с таким небольшим отклонением от признанных стандартов, и добавил, что местные жители будут не рады таким новостям, и оказался прав. Поселение Ффестиниог, которое находится у подножия Моэлвин Маур, – шахтерский городок с населением 5000 человек. Жизнь городка в значительной степени зависит от туристов, которые приезжают взглянуть на старую железную дорогу, сланцевые пещеры Ллехведд и горы.
Согласно книге «Горы Англии и Уэльса» сегодня в Уэльсе насчитывают 189 гор высотой больше 610 метров с официально признанными 15-метровыми пиками. Настоящая гора поблизости благоприятно влияла на бизнес.
– Люди будут разочарованы, когда узнают, что гора вдруг превратилась в холм, – сказал тогда местный житель, владелец гостевого дома Ричард Хоуп. – 23 миллиметра – это же просто слой грязи. Все, что нужно сделать, чтобы исправить ситуацию, – взять лопату и положить сверху немного камней.
Но должны ли мы превращать холмы в горы?
Управление каталогом жизни
Человеческая способность делить все на категории стара как мир. Без нее у нас не было бы ни холмов, ни гор. Представьте библиотеку без каталога, в которой книги на полках стоят в произвольном порядке. Поиск нужного издания потребовал бы много сил и времени, и каждый раз поиск новой книги приходилось бы начинать сначала.
В жизни, в которой не существует категорий, мы бы не имели понятия, что делать с кабачками и огурцами, потому что не знали бы, что такое еда как категория. Чтобы понять, что кабачки можно есть, нам пришлось бы пройти долгий путь проб и ошибок. В мире без категорий все будто исчезает, становится одинаково важным и неважным.
Библиотекарь, работающий среди книг, расставленных на полках хаотично, мог бы потратить целый день на поиск одного-единственного экземпляра. Возможно, в хороший день нужное издание будет одним из первых, которые он просмотрит. Но если он создаст систему, которая позволит ему находить книги за пару минут, его жизнь станет намного легче.
Как такая система могла бы выглядеть? Возможно, для начала библиотекарь разделит нон-фикшн и художественную литературу. Потом он мог бы разделить эти суперкатегории на более мелкие. Например, художественную литературу можно было бы разделить на любовные романы, детективы и ужасы. А нон-фикшн – на книги об искусстве, гуманитарных и точных науках. Затем библиотекарь мог бы пойти еще дальше и разделить книги, к примеру, согласно направлениям: издания о естественных науках (они исследуют природные явления и законы, по которым эти явления существуют), формальных науках (они изучают правила и свойства, присущие формальным системам), социальных науках (они сфокусированы на человеческом поведении и обществе) и прикладных областях науки, таких как медицина или инженерия.
Библиотекарь мог бы пойти в классификации еще дальше и создать, например, разделы для наук, изучающих Землю: для науки об атмосфере, экологии, геологии, геофизики, гляциологии, гидрологии, физической географии и почвоведения. А потом он мог бы разделить книги о геологии на книги о минералогии, петрологии и палеонтологии, и провести такую работу над каждым разделом своей библиотеки, пока не достигнет оптимального уровня классификации, который помог бы ему ориентироваться в библиотеке и поставить на нужную полку любую книгу, которую бы к нему отправили.
Линн Кимси, работающая среди витрин, заполненных тщательно отсортированными и подписанными насекомыми, могла бы гордиться такой работой.
В основе категоризации лежит фундаментальная потребность превратить серую реальность в понятную черно-белую картину. Но как понять, когда в этом процессе нужно остановиться? Какое количество вариантов и категорий будет оптимальным?
Несколько лет назад в Америке провели исследование. Покупателям в продуктовом магазине показали две витрины с джемами и вручили купон, дающий скидку в один доллар на покупку. На одной витрине было 24 сорта ждема, а на другой – всего шесть. Среди заинтересовавшихся шестью сортами покупки сделали 30 % человек, а среди тех, кто остановился у витрины с 24 видами джема, покупку совершили только 3 %. Специалисты, изучающие процесс принятия решений, считают, что в условиях более широкого выбора нам сложнее принять решение, потому что мы больше сравниваем подобное с подобным.
Столкнувшись со слишком большим количеством категорий, мы начинаем чувствовать себя некомпетентными. Мы неспособны удержать в голове слишком много вариантов, а потому можем принять неправильное решение. Единственный способ выбраться из ситуации – просто сделать выбор по заветам Nike
[38]. Заставить себя принять решение, которое в других обстоятельствах не сделали бы, и потом ругать себя за последствия.
Либо провести черту.
Заражение цифрами
Многие говорят, что семь – магическое число, но есть ли в этом утверждении хотя бы доля правды?
Существует бесконечное множество цветов, но если пропустить белый луч света сквозь призму, мы увидим всего семь цветов: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый. Несмотря на весь спектр существующих звуков, в западной музыке есть только семь основных нот. Человеческое лицо может выражать разные эмоции, но исследования доказали, что люди во всем мире признают только семь основных состояний: радость, печаль, гнев, отвращение, страх, удивление и презрение
[39]. Вавилоняне дали нам семидневную неделю, а в массовой культуре существуют и семь чудес света, и Белоснежка с ее семью гномами.
