Кладбища домашних животных также становятся все более распространенными. Один ранний пример может быть обнаружен в Нортумберлендском парке, Ньюкасл-апон-Тайн, учрежденном местным городским советом в 1949 году после предложения Королевского общества защиты животных (RSPCA). Многие надгробия выражают эмоциональную привязанность человека к животному-компаньону, как это ясно показано ниже. Один посвящен «Нашей милой кошке Снуки», подарившей «10 лет любви и счастья» (см. ил. 8), другой — «Нежной памяти» о Тудлсе Лике, достигшем возраста двенадцати с половиной лет (ил. 9), а еще один посвящен Пэту Пеллсу, «нашему любящему и верному питомцу», годы жизни которого, 1946–1959, указаны примерно так же, как были бы у умершего родственника (см. ил. 10). Иногда указывается, похоронена ли собака или кошка, а иногда нет, к имени может добавляться фамилия владельцев, тем самым включая домашнее животное в члены семьи. Однако потребуются некоторые специальные знания, чтобы понять, что Бэмби (см. ил. 11), «прекрасная леди», умершая сразу после Рождества в 1957 году, на самом деле была оленем, за которым ухаживали местные жители.
Ил. 8. «Нашей дорогой кошке Снуки», Нортумберлендский парк
Ил. 9. «Нежная память о Тудлсе Лике», Нортумберлендский парк
Ил. 10. «Нашему любящему и верному питомцу Пэту Пеллсу», Нортумберлендский парк
Ил. 11. «Бэмби, прекрасной леди», Нортумберлендский парк
Эти надгробия вводят смерти домашних животных в орбиту семейной утраты, и, судя по обсуждавшимся материалам опроса, около трех четвертей респондентов считают, что смерть их домашнего животного возродила воспоминания о прошлых утратах не только домашних животных, но и людей. Действительно, небольшая группа из 13 % владельцев собак и 18 % владельцев кошек сообщила, что они брали отпуск из‐за смерти своего питомца, а 10 % заявили, что обращались к врачу из‐за этой смерти. Практически 75 % владельцев собак и кошек заявили, что чувствовали себя опустошенными, когда их питомец умер.
Эти результаты привели к проведению нового опроса в сотрудничестве с Лорой и Мартином Ли, в результате которого в 1992 году были получены ответы 234 читателей журнала Dog World, владеющих домашними животными. Чуть больше половины, 55 % респондентов, утверждают, что они использовали бы кладбище домашних животных, если бы оно было рядом с их домом, почти 30 % сказали, что не будут использовать такое место, и около 15 % не знают, что они будут делать. В связи с уже представленной исторической информацией Кита Томаса интересно, что 77 % этих любителей животных считает, что у животных есть душа. Между тем, что люди думали о жизни после смерти для людей и жизни после смерти для животных, существует относительно тесная связь. Хотя это свидетельство получено от самоотобранной выборки людей, оно, вероятно, отражает растущую связь между людьми и животными в современном городском обществе и, конечно, в Великобритании. Оно также фокусируется на отношениях «животное — человек» в конце 1990‐х годов, то есть до того, как в начале XXI века ученые все чаще фокусировали свой интерес на животных. По мере того как люди становятся все более озабоченными проблемами окружающей среды и, например, выступают против промышленных методов выращивания животных для потребления человеком, они все больше относятся к животным как к людям; ритуалы смерти служат удобным показателем этого растущего осознания.
Останки людей и животных
Тот факт, что и людей, и животных можно легко кремировать, приводит к тому, что некоторые владельцы домашних животных требуют, чтобы кремированные останки их домашних животных были сохранены и либо захоронены, либо помещены вместе с их собственными в будущем. Сходство праха человека и животного способствует этому символическому единству хозяина и животного после смерти. Смешение праха отражает своего рода слияние идентичности владельца и домашнего животного, которого нельзя достичь при захоронении, ставшее возможным благодаря кремации.
Символические животные
В то время как животные способствуют формированию сети отношений, лежащей в основе повседневного существования, также они могут помочь людям задуматься о собственной жизни
[636]. Антрополог Клод Леви-Стросс однажды писал, что некоторые природные объекты, места и животные, как он выразился, «хороши, чтобы думать»
[637]. Так, например, сады — это не только места умиротворения, они еще и могут помочь кому-то задуматься об идее мира, порядка, рая и небес. Так физические реалии помогают людям разобраться с абстрактными идеями. Из сказанного очевидно, что смерть домашнего животного предоставляет такую же возможность для размышлений о человеческой смерти. Но смерть животных не ограничивается смертью домашних животных и включает убийство и сохранение редких видов, охоту на животных как спорт или их убийство для добычи мяса или жертвоприношения. В каждом случае используются различные обряды смерти, отражающие человеческое отношение как к жизни, так и к смерти, и теперь, возможно впервые в истории человечества, между различными группами возникают разногласия по этим вопросам. В Европе, например, есть те, кто выступает против корриды, охоты на лис, охоты на птицу и убийства животных для употребления в пищу, в то время как другие принимают все эти занятия и могут даже использовать животных на различных празднествах таким образом, который другим людям покажется жестоким. Распространив примеры на весь мир, мы бы увидели много противоположных позиций в оценке как благополучия животных, так и самоанализа человеком смерти и в риторике смерти в более широком смысле.
Из-за религиозных убеждений индусы издавна почитали коров, а у парсов есть почти полный запрет на причинение вреда любому живому существу, за исключением животных, которые считаются проявлением зла, например лягушек. Христианское богословие, напротив, только начинает разбираться с вопросами управления миром природы и этики вегетарианства
[638]. Смерть домашних животных оставалась относительно нетронутой темой, однако в настоящее время к ней обращаются все чаще, особенно в США и Японии
[639].
