Варм поклонился, распахивая дверь покоев будущей королевы. Клетка. Ловушка. Стены надвигаются на меня — вот-вот раздавят…
— Эй? Тебе плохо? — Варм подхватил, не дав упасть. — Лекаря?
— Нет. Не надо.
Не надо лекаря. Я справлюсь. Не позволю сделать себя беспомощной. Всё равно сбегу! Не знаю, как, но… сбегу. Обязательно! А сейчас — оставьте меня! Мне надо подумать перед свадьбой…
Я тихонько прикрыла дверь, отсекая шум дворца. Слуги бегали, словно перепуганные крысы — завтрашнее торжество должно было поразить всех размахом и роскошью, шутка ли — король женится!
Мне хотелось заплакать. Громко. Горько. В голос! И только я устроилась в углу, обняв руками колени, как над головой послышались женские голоса:
— Ваше величество…
— Ты что, глупая! Величество — только завтра!
— Ваше… высочество? — попробовали ещё раз.
— Меня зовут Анис, — вздохнула я и поднялась с пола.
Даже поплакать — и то не дают…
Наблюдая, как деловито женщины распаковывают коробки, как ставят манекен, натягивая на него ворох алого шёлка, как появляются сотни пар туфель, охапки нижних юбок и кружевных пеньюаров (всё — алое!), захотелось спалить всё одним махом! На кончиках пальцев уже искрились ядовито-зелёные всполохи, нервируя бедных женщин, которые, как могли, пытались прикрыть собой драгоценные образцы свадебного туалета.
Мне стоило немалых усилий успокоиться. Анис, ты не права! Эти женщины ни в чём не виноваты! Они — такие же, как Лия. Зарабатывают, чтобы прокормить своих детей. Не они заставляют тебя выходить замуж.
Я подумала о том, что сейчас ничем не отличаюсь от молочного брата его величества, который ненавидит всех тёмных ведьм без разбора. Вот и я так же — злюсь не на портних и платье.
Платье. Красивое. Алое. Немного, правда… скучновато. Не знаю почему, но я вдруг вспомнила портреты, что развешаны по всему дворцу. На них наряды дам украшены зачарованными цветами — лепестки из шёлка выглядят, словно живые! Наверное, они просто вышли из моды. Жаль. Хотя о чём это я? Мне же всё равно!
— Начнём? — робко предложила старшая из портних.
Я кивнула, смиряясь, отметив про себя, что передо мной очень сильный маг — даже от Лии я не чувствовала столько энергии.
Меня крутили, обкалывали булавками, задавали вопросы. Удобно ли? Всё ли нравится? Может быть, я хочу другой оттенок алого? Достаточно ли тонкое кружево? И так далее, и тому подобное…
Когда меня оставили, наконец, в покое, первым делом я подбежала к окну. Ого! Следилка, охранка. Плетения — искуснее кружев придворных мастериц. Да уж… Его величество подготовился. Сделал всё, чтобы строптивая невеста не сбежала!
Еле сдержалась, чтобы не снести всё к Бездне одним заклинанием. В душе бушевала такая ярость, дай я ей волю — не то, что от охранных плетений, от башен дворца ничего не останется!
Нет… Уходить надо тихо, Эдгард вслед отправит стражников, если поднимется шум, и вернут меня обратно с позором. На поражение я бить не смогу — стражники, как и портнихи — обычные слуги, выполняющие приказ.
Постучалась служанка — оставила ужин, пробормотав поздравления, от которых настроение испортилось совсем. Заставила себя поесть — мне нужны силы. Буду ждать ночи — дворец уснёт, и мне как минимум не будут мешать думать.
Сыр, хлеб, жаркое и фрукты. Вино. Глотая пищу, не чувствуя вкуса, рассматриваю плетения. Грамотно, изящно, но… я справлюсь.
От обдумывания плана побега отвлекло уже знакомое чувство — кто-то на меня смотрит. Взгляд заскользил по подоконнику, затем по кровати — может, жаба вернулась? А что… Мы подружились. Может, подружка моя изумрудная пришла посочувствовать горю.
— Ха-ха-ха…
— Ха-ха-ха!
— Мы поможем тебе, — полупрозрачная девочка, совсем ещё крошка, в белом платьице и шляпке в цветочках, подошла и, встав на цыпочки, взяла меня за руку…
Тело тут же пронзил холод. Шторы затрепетали от лёгкого ветерка. Дети-призраки. Удивительно, но мне ни капельки не страшно.
— Кто вы? — спросила я, присев на корточки, чтобы малышке было удобнее меня рассмотреть.
— Мы — проклятье королевы! — девочка прижала пальчик к губам. — Мы тебе поможем! Король — он нас не видит, потому что…
— Марибель! — девочка постарше — худенькая, изящная, с огромным бантом в курчавых волосах, погрозила младшей пальцем. — Не рассказывай ей всё!
— Не рассказывай! — поддержал белокурый мальчик в бархатном костюмчике. — Испортишь всё веселье! Мы тебе поможем, — кивнул он мне. — Но в следующий раз в своей постели ты можешь обнаружить ужа!
— А… как вы мне поможете?
— Ты хочешь сбежать? — спросил мальчишка.
— Да! Понимаешь… Мне очень, очень нужно спасти одного мальчика. Он немного постарше тебя и попал в беду.
Мальчик кивнул, а девочка, та, что крепко держала за руку крошку Марибель, подошла к ненавистному манекену.
— Красивое, — заявила она, разглядывая платье. — Не хватает цветов…
— Сейчас такое уже не носят, — заявил мальчик. — Не забывай — мы умерли очень, очень давно!
— Всё равно! — девочка топнула ногой, и тут же превратилась в капризного упрямого ребёнка, хоть и была самой старшей. — Надо внушить Мариссе его переделать. Сегодня ночью явлюсь ей во сне!
— Обязательно, — я уже начала нервничать — мало ли что детям-призракам придёт в голову через минуту, вдруг они возьмут, да и раздумают мне помогать. — А… как насчёт побега?
— Пойдём, — мальчик поманил меня рукой.
Одна из стен спальни исчезла, открыв каменную лестницу, уходящую вниз, к подземельям замка…
Глава двенадцатая
Шаг. Другой. Эхо скачет по каменным стенам, пахнет сырой землёй. Ещё немного — и боль настигнет от одних лишь воспоминаний. Я не помню, что было до того, как я очутилась там, где в прозрачных сферах такие же, как я, теряли сознание, но сами подземелья помню хорошо.
Надо взять себя в руки. Полупрозрачные дети плывут над головой, то и дело посматривая на моё бледное лицо. Стыдно. Они хоть и призраки, но они же дети — и те не боятся. А я раскисла!
Надо заставить себя думать о хорошем. Сбегу из дворца. Спасу мальчишку, навещу Мири, и отправлюсь куда-нибудь подальше — в лес, собирать травы. Буду подниматься на рассвете, бродить по росе. Попрошу детей-призраков, пусть отыщут ту жабу — будет мне фамильяр!
Жаль, Эдгард не разделит со мной этого счастья. Король так и не понял — клеткой ведьму не удержать.
— О чём задумалась? — белокурый мальчик застыл прямо передо мной.
— Я?
Лестница закончилась… Темно. Холодно. Голова кружится, в груди горит, перед глазами — тонкая плёнка прозрачной сферы и… боль!
