— Анис — моя невеста. В скором времени она возглавит все подразделения, так или иначе касающиеся сирот и бездомных.
Эдгард проговорил всё это чётко и быстро — дабы не возникло лишних вопросов, вот только меня всё это совершенно не волновало. Энергии в мальчишке почти не осталось! Он…
— Он умирает! Но… почему? — я обвела лекарей влажным от слёз взглядом. — Вы что… Ничего не можете сделать?
— Мы пробовали напитать его энергией, — со вздохом начал один из них, самый молодой, с волосами ярко-синего цвета. — Как видите — даже использовали артефакты.
Только сейчас я заметила шнурок со сверкающими бусинами у мальчишки на шее.
— И что? Не помогло?
— Думаю, — в разговор вступил ещё один — лысый, толстый, но что-то в нём было невероятно обаятельное и располагающее к себе, — только поэтому он ещё жив… Скорее всего нужно соблюсти какое-то условие для данного вида.
— Мальчик — вампир, — покачал головой третий, пожилой мужчина, что даже после слов короля продолжал смотреть на меня с явным недоверием. — К сожалению, мы мало о них знаем.
— А-а-а…
Глаза мальчишки приоткрылись, он явно хотел что-то сказать, я наклонилась к самому его лицу:
— Кровь…
Кровь. Я сдёрнула с него одеяло. Худой. В белой пижаме. Нигде никакой крови нет. И тут меня осенило:
— Кровь! Эдгард, у тебя есть нож? Ему нужна кровь!
— Подожди, Анис, ты…
— Нет времени!
Я схватила какую-то склянку с тумбочки, разбила и острым краем разрезав запястье, приложила вампирёнышу к пересохшим губам.
Он пил. Долго. У меня уже начала кружиться голова, когда мальчик наконец откинулся на подушки.
— Спасибо…
Вампир закрыл глаза и тут же уснул, а нитка с бусинами, оторвавшись от его шеи, полетела вверх!
— Удивительно, — прошептал лекарь с синими волосами. — Его магия настолько сильна, что артефакт самоустранился. Не знал, что он так может!
— Артефакты часто ведут себя непредсказуемо, сталкиваясь с магией миров, отличных от тех, где они были созданы, — отмахнулся пожилой маг. — Вопрос в другом — где мы найдём столько крови? Кто знает, как эти вампиры ведут себя в своих мирах?
— Он не опасен, — заявила я, с удовольствием наблюдая, как у спящего розовеют щёки. — Я знаю.
— Вы уже сталкивались с вампирами? — оживился толстячок.
— Не знаю. Не помню… Может быть. Пусть поспит, а потом…
Картинка перед глазами начала расплываться, последнее, что я услышала, был крик Эдгарда:
— Анис!
* * *
Я проснулась от того, что на меня кто-то смотрит. Кажется, это уже становится традицией, стоит мне заснуть в замке.
— Вы?
— Ты снова с нами!
Дети-призраки явно были рады меня видеть, словно… Словно мама вернулась. Улыбаюсь, а у самой глаза на мокром месте. Голова кружится, руку саднит.
— Спасибо, что помогли мне тогда. Мы спасли мальчишку! И теперь… Теперь я, наверное, уже не уйду.
— Останешься во дворце?
— Выйдешь замуж за короля?
— Мы заставили портниху переделать платье! Теперь он очень красивое!
— Спасибо. Я… Я не знаю. Я боюсь выходить замуж. Боюсь потерять магию. И потом. Все эти правила. Эдгард хочет, чтобы первым родился сын. Наследник. А я вижу девочку. Что, если она родится первой?
— Не переживай, — Мирабель опустилась на подушку, и, поджав ноги под себя, стала объяснять. — Если ведьма не выходит замуж, у неё родится дочь. Если станешь женой короля — первым будет мальчик — это магия рода. Тебе не о чем беспокоиться!
— Магия рода, — пробормотала я про себя. — А как же…
Я посмотрела на детей, и по моему взгляду они поняли мой вопрос. Девочка была старшей. Значит…
— Эмиль умер раньше, чем нас прокляли, — старшая сестра обняла брата за плечи.
— Да, — кивнул мальчик. — Ему повезло…
Глава семнадцатая
Едва открыла глаза, сразу почувствовала — горы могу свернуть! Силы внутри бурили, кипели и жаждали деятельности. Пора начинать разбираться с тем, что поручил мне король! Хотя после вчерашних подвигов я должна была быть, словно высушенные, перемолотые в пыль травы. Откат от передозировки зелий — не шутки.
— Ррр? — Чара, что лежала на круглом ярком коврике в углу, услышав, как я зашевелилась, подняла голову.
— Привет, — тихо проговорила я, любуясь блестящими карими глазами.
— Привет, — в спальню зашёл Эдгард.
Одетый… как-то странно. По-домашнему. И торс… Обнажённый.
— Ой, — проговорила я, юркнув под одеяло.
Оказывается, собаки могут смеяться. По крайней мере, по-другому назвать звуки, что раздались из угла, я не могу. Чара оказалась деликатным существом — стук когтей возвестил о том, что собака покинула спальню.
А вот король…
— Прости, — меня извлекли из-под одеяла и прижали к себе. — Я не мог тебя оставить эти трое суток, очень переживал. Лекари решили погрузить тебя в лечебный сон, чтобы ты восстановилась. И…
— Сколько я спала?
— Три дня и три ночи, — улыбнулся король. — Я бы тебе запретил подвергать свою жизнь подобным… испытаниям, но боюсь, что это бесполезно.
— И ты был со мной?
Демоны! Он видел меня в самом непотребном, жалком виде. Если они погрузили меня в лечебный сон, чтобы избежать отката, то…
— Я делился с тобой энергией. Ты хорошо реагируешь на неё, но первые сутки было трудно.
Мы обнялись. Я услышала, как гулко, тревожно бьётся сердце огненного мага.
— Ты всё время бормотала во сне…
— Что?
— Было трудно понять наверняка, но… Три имени всё время повторялись. Так звали умерших триста лет назад наследников.
Мне вдруг стало страшно. Эдгард же не подумает, что я сумасшедшая?
— Печальная история, — вздохнул король. — Тёмная погубила всех потомков Проклятого короля, и началось наше противостояние с ведьмами.
— Погубила?
— Зло обуяло её… Что именно она сделала — никто не знает. Какое-то проклятье. Это было ещё при пра-прадедушке. С тех пор конфликт с ведьмами так и не улажен. Мой отец развязал настоящую войну, огромное количество женщин казнили, хотя ведьмовских сил в них не было вовсе. Отец погиб (счастье, что не от моей руки), и его сторонники начали войну против меня.
Мы молчали. Я гладила его напряжённое тело. Как, должно быть, тяжело останавливать войну и захлестнувшие людей потоки ненависти, выпячивающие наружу всё самое отвратительное и жестокое.
