Промямлив что-то невразумительное, стала потихоньку отступать.
— Выручишь с приправами к хлебу? В прошлый раз — вмиг раскупили! — пухлые щёчки булочника порозовели, и мне стало немного легче.
Похоже, дело не в неземной любви, а в том, что Кара помогает пекарю с травами.
— Конечно, — кивнула, улыбнулась, и, стараясь не прибавлять шагу, ещё не хватало вызвать подозрения своим паническим бегством — Кара ходила неспешно и гордо — отправилась к домику Лии.
Мне хотелось проверить, как работает колдовство. Мама Мири знала и меня, и Кару. И если она ничего не заметит, тогда…
О! Сколько тогда всего можно натворить!
Запах выпечки. Справа в подвальное окошко шмыгнула серая тень, вильнув хвостом. Я остановилась. Кошка. Булочник. Личины… Такое чувство, что ещё чуть-чуть, совсем немножко, и я вспомню…
— Отпусти! — услышала, уже поднимаясь на крыльцо.
— Зачем кочевряжишься? Тебе на дочку деньги нужны… А я умею быть щедрым, если…
Треск платья.
— Пусти! Нет!
Меня будто в огонь кинули — всё вспыхнуло внутри — поднялся ветер, дверь едва не сорвало с петель!
— Нет!
— Дура!
Бегу по ступеням, и вместе со мной вихрь врывается в кухню, отбрасывая толстяка к корзине с капустой — он падает, шипя проклятья, а Лия, бледная, в ужасе смотрит на меня.
— Ты… — вскакивает толстяк — одежда расстёгнута, лицо лоснится от пота — Бездна меня забери, гадость какая! — Старуха, ты что? Совсем ополоумела? Пошла вон! — он встал, и, отмахнувшись, снова пошёл на Лию.
— Живым остаться хочешь? — прошипела я, ветер взвыл вновь, небо потемнело, дверь, скрипнув, распахнулась, словно напоминая незванному гостю, что в этом доме ему не рады.
— Ведьма…
— Была бы ведьма — уже бы отправила тебя к демонам! — тут же ответила я. — Любой скажет — нет во мне силы ведьминской. А ты… Иди лучше.
Судорожно поправляя одежду, бурча: «Вы еще пожалеете об этом!» — толстяк исчез.
— Это ещё кто?
— А то ты не знаешь? Управляющий проектом застройки. Да что с тобой, Кара? Ты же ему травы продавала — не помню, только, на кой… — женщина вдруг уронила руки и, рыдая, сползла по стене.
— Лия, — я бросилась к ней и обняла.
— Что со мной не так? За что?
Мама Мири захлёбывалась от рыданий, а во мне росла злость. Урода, распускающего руки, до́лжно наказать так, чтоб впредь неповадно было! Что бы такое придумать…
— Куда оборотень делся?
— Ушёл. Они ведь вместе ушли — он и …управляющий. После того, как мы в очередной раз отказались покидать свои дома, а толстяк отказался дать хоть монетку. Когда он вернулся, я поняла, что он специально ушёл вместе с Армом — уводил волка подальше, чтоб тот не смог меня защитить…
Она спрятала в ладонях лицо.
Мой счёт к толстяку вырос. Значит, сначала они зажимают деньги вместо того, чтобы просто выкупить землю и дома. Потом пытаются всех отравить с помощью беззащитного ребёнка, а теперь вот…
— Убить мало! — я сжимаю кулаки, а сила, довольная, урчит, поддакивая: «Убей! Убей…»
— Кара! — испуганно шепчет Лия. — Что с тобой?
Глаза наливаются кровью. Гнев разрывает душу. Я злюсь… на весь мир! В голове гул — сначала я не могу понять, где я уже его слышала, но потом вспоминаю — это гул Чёрного леса!
«Иди к нам! Иди… Иди к нам — будем убивать! Вместе!»
— Анис…? Ты?!
Дрожащий голос Лии приводит в чувство, заставляет морок исчезнуть, мне становится легче. Личина слетела, а со мной происходит что-то непонятное, страшное…
Взгляд упал на корзинку — толстяк, убегая, задел её — травы рассыпались по полу. Падаю на колени и начинаю рыться в листьях, ориентируясь на запахи и что-то ещё — сама не понимаю. Скручиваю сигарету, щёлкаю пальцами. Запах Аниса плывёт по чистому, уютному жилищу швеи, и нам с ней становится легче.
Когда я пришла в себя, то почувствовала, что Лия меня обнимает. Бесстрашно, забыв про все свои горести.
— Спасибо, — просипела я.
— Тебе лучше?
Кивнула, но очень осторожно — голова всё ещё кружилась.
— Пойдём. Выпьем чаю. Давай, помогу тебе подняться.
— Я сама. И ты… не бойся… этого урода.
— Хорошо, женщина суетилась, кипятила воду, и я спросила:
— Лия… А у тебя есть магия?
— Есть. На моих подушках люди видят хорошие сны, их не терзают печали.
— Но почему же…
Я обвела взглядом бедненькую квартирку.
— Мало вышивать да приговаривать. Продать надо, — вздохнула женщина.
* * *
Наконец-то этот безумный день закончился! Меня определили в комнатку Мири — чтобы если вдруг девочка очнётся, ведьма была рядом.
«А ведь правда, — размышляла я во сне, словно бы и не засыпала вовсе. — Подушки Лии — волшебные! Так хорошо… Спокойно…»
И только я так подумала — поплыла куда-то! Меня тащило против воли, но мне не было страшно. Скорее злило то, что я теряю контроль. Вновь в голове загудел Чёрный лес, но я приказала — и всё стихло. Если мне придётся отбиваться — во сне ли, наяву, то применю силу и колебаться не буду. Но это будет по моему желанию и под моим контролем.
— Привет!
Я оказалась в объятиях мужчины. Который — тут ему повезло — успел поставить щит.
— Твое… величество! Ты что творишь!
— Ты сбежала, ведьма.
И столько укоризны в голосе. И… так хочется его… поцеловать.
Губы огнеглазого сладки, будто мёд, руки — ласковые, голос — нежный — как тут устоять?
— Кажется, ты меня околдовала, — прошептал он мне на ушко.
Какая добрая у него улыбка… Алые искорки пляшут в глазах. Не может он быть плохим королём!
— А ты — меня, — целую в ответ.
— Ведьма…
— Ты же говорил, что я — не ведьма?
Выскользнула из объятий, обошла огромную, роскошную спальню. Где я? Во дворце? Вот чудеса!
— Придёшь ко мне?
— Нет! — отвечаю.
— Почему? Мы просто поговорим.
Смеюсь.
Легко беседовать во сне, когда знаешь, что в любое мгновение можешь ускользнуть.
— Посмотри на меня, — кручусь перед ним в новой ночной сорочке, вышитой Лией.
— Ты прекрасна.
— Да? Ну… Даже если и так. Всё равно, какая из меня королева?
— Самая лучшая…
— Зовут-то тебя как, жених?
