— А тебя?
— Анис! — зовёт меня кто-то. — Анис!
Я просыпаюсь, так и не узнав его имени, не поняв даже, сказала ли я ему своё?
* * *
— Что?! Что случилось?
Скатываюсь с лестницы, едва не пересчитав носом ступени.
— Анис? — испуганно смотрит на меня Лия.
Она — на меня, а я — на неё. Простое, светлое платье, тонкая полоска изящных кружев на воротничке и манжетах. Мастерица! Только сейчас вижу, какая мама Мири красавица. Синие глаза, толстая коса рыжеватых, слегка вьющихся волос, тонкая талия…
— Анис… Что с тобой?
— А… Ничего. Просто ты очень красивая.
Лия машет рукой и бледнеет.
— Выкладывай, — я вырываю из её рук тяжёлую корзинку, взгляд натыкается на перчатки.
Заштопанные, без пальцев, они совершенно не подходили к её образу — она надела их только для того, чтобы ручка тяжёлой корзины не натёрла руку. Как заворожённая, смотрю на эти перчатки, и снова это чувство — вот-вот сейчас, сейчас вспомню…
— Анис? Да что с тобой?
— Да так… Ничего. Всё в порядке. Ты куда-то собралась?
Лицо женщины тут же мрачнеет, руки вздрагивают, сжимая покрепче огромную, тяжёлую корзину.
— Надо отнести товар в магазин, отдать хозяйке на продажу, — отвечает нарочито беззаботным голосом, а сама — как приговоренная.
— Лия.
— Посмотри за Мири.
— Ты боишься встретить его? Этого гада?
Лия падает на стул и не выдерживает — плачет, закрывая руками лицо.
— Я… Я не боюсь, Анис. Я надеюсь его встретить. Как бы это ни было мерзко и унизительно — у меня нет выхода. Он не отстанет. И потом… Ради Мири. Ты уже сделала всё, что могла, и я буду благодарна тебе до последних дней! Но… Мири так и не проснулась. А он человек богатый. Со связями. Может…
Корзинка падает на пол, и белоснежное, вышитое яркими узорами бельё летит во все стороны, словно сказочные птицы!
— Ну уж нет! Нет, Лия! Не бывать этому — поняла? Этого…господина я проучу и Мири на ноги поставлю. Ты только… Дай мне немного времени. Хорошо?
Лия с сомнением покачала головой, я же принялась за работу. Так… Самое главное — аура. Тут нужно постараться.
— Анис, — прошептала Лия, с открытым ртом наблюдая, как я медленно превращаюсь… в неё саму.
— Ну, как? — я принялась вертеться в разные стороны. — Похожа?
— Не то слово, — всплеснула рукодельница руками. — Это… магия!
— Она самая. Ну, всё — я побежала!
— Куда?
— Отнесу корзинку вместо тебя.
— А куда идти — знаешь? Собралась она!
— Нет, — смеюсь.
— Сейчас расскажу, но сначала ты поешь и переоденешься — у тебя ночная рубашка под личиной, а живот урчит так, что слышно на соседней улице!
Минут через тридцать, плотно позавтракав, я вышла на улицу. Вернее, не я — Лия!
Сосредоточившись, шагаю по нарисованной мамой Мири схеме, стараясь в точности копировать её походку — глаза в землю, плечи вперёд. Настанет день, и они с дочерью перестанут бояться. Я обещаю!
Перчатки без пальцев. Их вид заставляет сжиматься сердце, но почему — не могу понять. Пока не могу…
Тихий квартал был расположен очень удачно. Совсем рядом — роскошная набережная, вдоль воды — огромные, покрытые белоснежными цветами деревья. Лепестки, словно снежинки — падают в воду и их уносит река. Вот так уплыло моё прошлое — белыми лепестками по течению в никуда. Кто я? Как меня зовут? Почему серая кошка и перчатки без пальцев будят… Нет, не воспоминания. Что-то, что я пока не могу объяснить, но может быть…
Топот копыт заставил очнуться.
— Куда путь держишь, красавица? — слышу… знакомый голос.
Варм. Молочный брат короля. Он — верхом, рядом — коляска — остановилась вместе с всадником. И где ж ты взялся, родной? Вроде целая столица, а такая маленькая…
— Боишься меня?
Он горячит коня, вороной подыгрывает хозяину, показывая обоих во всей красе. Варм улыбается… по-доброму, хотя мне в глазах этого человека довелось видеть лишь ненависть и злобу. Так сложились обстоятельства, но он может быть и другим — вот как сейчас, например, когда заигрывает с понравившейся девушкой.
Он меня не узнал! А ведь он маг — сильный, обученный, я это чувствую. Ай да Анис! Молодчина! Не по зубам вам, господа маги, ведьма, не по зубам!
— Не бойся. Как тебя зовут?
— Ишь какой прыткий! Не скажу.
— Что-то ты неласковая…
«Ха! Ты ещё не знаешь, насколько».
— Варм. Время… — негромко ворчит незнакомый седой мужчина, высунув из экипажа суровое, недовольное лицо. Был он на поляне в тот раз или нет — не помню, но маг сильный, это сразу видно…
— Понравился? — огорченно кивает на седого Варм.
— У меня дочь болеет, — бросаюсь к седому, кланяюсь до земли (переигрываю, конечно, но сейчас так надо!) — Умоляю, дайте мне разрешение попасть в библиотеку. Нужны книги — к нам в квартал целители не заглядывают, да и денег у меня нет… Не откажите!
— В тебе нет целительского дара, — качает головой седой, а Варм, услышав про дочь и проблемы, явно теряет ко мне интерес. — Ладно… Приходи к главным воротам Академии. Завтра утром. Скажешь, магистр Магнус распорядился.
— Благодарю вас, — кланяюсь ещё ниже, и всадники уносятся прочь.
Ух… Получилось! Выходит, и этот седой магистр, кем бы он ни был, ведьму во мне не распознал!
От радости забываю, что Лия строго-настрого наказывала с парадного крыльца в магазин не соваться. Вспоминаю, но уже поздно — звон колокольчика, и… Стою под любопытно-презрительными взглядами разодетых богатых дам, не зная, куда деть глаза. Да… нехорошо получилось. Работницы магазина (все в одинаковых серых форменных платьях с белыми воротничками) — прижали ладони к щекам в священном ужасе.
Бездна… Всё так плохо?
— Простите, — бормочу я и начинаю отходить.
Уф… вышла. Обхожу магазин и являюсь с чёрного хода, как и положено нам, простым смертным. И что-то внутри так… возмущается, словно я — знатная особа и сама могу смотреть на всех свысока! Странно…
— Лия? Да как ты смеешь?
Судя по описанию мамы Мири, это и есть управляющая. Злобная, худая фурия. С самого порога хватает за ручку корзинки и пытается вырвать из рук!
— Штраф за нарушение работы магазина!
Ну вот… помогла я бедной женщине, ничего не скажешь.
— Что тут? — руки жадно ощупывают белоснежное, искусно расшитое заговорёнными нитками бельё. — Десять монет за всё, плюс штраф за нарушение, итого — девять!
