Самый верный способ расположить их к себе – позволить им говорить, пока они не выдохнутся. Тогда будет легче вернуть разговор в желаемое русло.
Я кивнула со спокойной, искренней улыбкой.
– Разумеется, милорд.
– Мы начнем с тебя, Джослин. За какое преступление ты попала в крепость? Отвечай честно, потому что я пойму, если ты солжешь.
С виду он был похож на обычного мужчину средних лет, но я должна была не забывать, что он был колдуном. Насколько я знаю, он мог почувствовать обман при помощи магии.
Магия – зло. Эти слова до сих пор эхом звучали в голове.
Но, что странно, они стали звучать тише после знакомства с Тамарой. После того как я услышала об истории с кинжалом от Джерико. Но все же они звучали. И Лазос не стремился их опровергнуть.
– Я не совершила никакого преступления, – ответила я. – Я оказалась в королевской крепости, потому что мне нужно было найти вас.
– Мика сообщила, что в тебе магия памяти.
Я бросила взгляд на Мику, на дерзком лице которой не промелькнуло ни тени раскаяния в том, что она бесстыдно разболтала Повелителю все, что я поведала ей вчера вечером.
– Это правда, – сказала я. – И именно по этой причине мы…
– Тихо! – Лазос вскинул руку. – Сними очки и отдай их мне.
Я бросила на Джерико умоляющий взгляд, и он ответил кратким, жестким кивком. Я неохотно сняла очки и без возражений отдала колдуну.
Он кивнул.
– В моем присутствии ты не будешь утаивать, кто ты.
– Это вовсе не я, – напряженно ответила я.
– Мика, – позвал Лазос, и она подошла ближе. Тогда он сломал мои очки пополам и отдал ей обломки. – Выброси сейчас же.
– Да, милорд, – ответила девушка. И даже не взглянув на меня или Джерико, вышла из комнаты с единственным предметом, который скрывал мои золотые глаза от всех. Я ошарашенно смотрела ей вслед.
– Теперь, – Лазос вновь удостоил вниманием меня и мое потрясенное выражение лица. – Можем продолжать.
– Все узнают, что во мне есть магия, – прошептала я.
– Не все. Только те, кто разбирается в этом вопросе, и, честно говоря, таких людей единицы. Большинство предпочитает жить, не ведая даже о самых явных проявлениях магии. У многих из тех, кто обладает ею, вообще нет никаких физических проявлений. Такие изменения обычно вызваны резким всплеском магии извне, что, похоже, и произошло с тобой.
Тем больше причин извлечь из меня эту внешнюю магию.
Лазос переплел пальцы и откинулся на спинку кресла.
– Ты говоришь, что хотела найти меня, но откуда узнала, что я здесь?
Я старалась вернуть самообладание, что само по себе было непросто, но это был мой единственный шанс хоть немного контролировать разговор.
– Об этом мне сообщил человек по имени Раш.
– Я не знаю никого с таким именем.
– Он сказал, что вы моя единственная надежда избавиться от магии и вернуться к нормальной жизни. Чтобы никто не узнал, что со мной случилось.
Лазос наблюдал за моими губами, будто видел, как каждое сказанное мной слово, словно дым, зависает в пространстве.
– Скажи мне, Джослин. Какая в тебе магия памяти? Чьи это отголоски?
Я поджала губы. Мне было сложно произнести это имя вслух, а потому нужно было время, чтобы успокоиться.
Джерико простонал.
– Да черт побери, можно чуть быстрее? У нее в голове воспоминания лорда Баниона. Ей нужно от них избавиться, а мне нужно их собрать. Раш сказал, что вы можете помочь, поэтому мы здесь. Возможно, вы его не знаете, но он знает всех, кто орудует на изнанке нормы. Это вроде как его фишка. А как только мы исправим этот кавардак, нам нужно выбраться из этой дыры.
Что ж, изложено предельно ясно.
И все же я будто наблюдала, как дикий бык пронесся через ювелирный магазин – никакого изящества. Он просто снес все на своем пути, не обращая ни малейшего внимания на оставленное им разрушение.
– Прошу прощения за манеры Джерико, выдалась непростая пара дней, – сказала я, изо всех сил стараясь компенсировать ущерб, который блэкхарт нанес своей бестактностью. Похоже, никто не учил его, что желаемого добиваются не кнутом, а пряником.
Но, к моему удивлению, Лазос не обратил на меня внимания, полностью сосредоточив его на Джерико.
– Тебе ведь нужна эта магия памяти? – спросил он.
– Верно.
– Воспоминания лорда Зарека Баниона.
– И снова да. Раш говорит, что вы с Банионом знакомы, хотя это не имеет значения.
– Похоже, этот Раш знает обо мне куда больше, чем я о нем. – Он смотрел на Джерико с напряжением, которого прежде не было видно в чертах его лица. – Я наслышан о таких, как ты.
– Таких, как я?
– О личной армии блэкхартов могущественной ведьмы.
– Едва ли это можно назвать армией.
– И сколько преданных слуг сейчас исполняет ее приказы?
– Несколько. – Выражение лица Джерико стало непроницаемым. Похоже, именно так он уходил от конфликта. Не выдавал ни слабости, ни страха, даже не демонстрировал силу. Не выказывал ни намека на то, как желающему взять верх стоит к нему подойти.
Лазос еще минуту изучал блэкхарта взглядом и вновь посмотрел на меня.
– Джослин Дрейк, полная отголосков жизни лорда Зарека Баниона, – он покачал головой. – Кажется, будто вмешалась судьба, настолько грандиозна такая вероятность.
Я пыталась понять, что он имел в виду, но безуспешно.
– Не думаю, что это судьба. Я думаю, что просто оказалась не в том месте не в то время. Лорд Банион убил моего отца. Я не могу допустить, чтобы он еще хоть день пробыл в моей голове. Я ненавижу его всеми фибрами своего существа.
– Конечно, ненавидишь. Разве тебе был дан выбор чувствовать иначе? Скажи мне, ты можешь погружаться в эти отголоски по своей воле?
– Нет, – я помотала головой. – Они возникают случайным образом. Пока их было всего несколько.
– И что ты видела?
Я заставила себя вспомнить то, что помнить не хотела.
– Кажется, все три были о ночи, когда он сбежал из дворца шестнадцать лет назад. В двух он был среди огня. А в одном… – я поморщилась от воспоминания. – Его пытал королевский гвардеец, который хотел, чтобы тот сделал что-то для королевы. Не знаю, что именно. Но Банион отказался.
Пока я говорила, Лазос так пристально на меня смотрел, что мне становилось не по себе. Я привыкла, что на публике мной восхищались за то, как я выгляжу и как одета. Но должна отметить, что я не особо любила, когда меня изучали как какое-то маленькое, беспомощное существо, извивающееся на предметном стекле под микроскопом.
