Я стала свидетельницей магии. Во мне самой была магия. И сейчас я прикасалась к магии.
Она не была злом. Джерико не был злым. В этом я не сомневалась, если не брать во внимание его нынешнюю работу, подозрительного босса и то обстоятельство, что он похитил меня.
– А сейчас болит? – спросила я блэкхарта.
– В этот самый момент нет.
Его голос стал хриплым. Я с любопытством взглянула на него и встретилась с темным пристальным взглядом.
– Закончила осмотр, Дрейк? – спросил он, но не убрал руку.
– Да, – ответила я, но тоже не отстранилась.
Я искала ответы в выражении его лица, в его бездонных черных глазах. Сколько бы времени мы ни проводили вместе, блэкхарт оставался для меня загадкой. Но большинство людей, которых я встречала, загадкой не были. Я могла раскусить их в мгновение ока. Но Джерико Нокс… был тайной, и я никак не могла его разгадать, как бы ни старалась.
– Тамара говорит, что ты порой смотришь на меня, будто сожалеешь о чем-то, – сказала я. – О чем ты сожалеешь, Джерико?
– Ни о чем. Очевидно, она видит то, чего нет, – натянуто ответил он.
Я помотала головой.
– Я тоже это замечала. Видела боль в твоих глазах, когда ты смотришь на меня. Я думала, что это боль от отметок.
– Значит, видимо, так и есть. – Мрачно кивнул он. – Бо́льшую часть времени я вообще на тебя не смотрю, Дрейк. Не стоит принимать меня за одного из своих многочисленных восторженных поклонников из реального мира. Я не они.
– А сейчас смотришь на меня.
– Мне от этого никуда не деться.
– А мог бы.
– Дрейк, я сегодня пришел сюда выпить, – сказал он. – Ты села напротив, прямо у меня перед глазами. Поэтому я и смотрю на тебя.
Я взглянула на бутылку вина, смутно осознавая, что она уже пуста и я, вне всякого сомнения, помогла опустошить ее содержимое.
– Кажется, я пьяна.
– Это многое объясняет. – Он подозвал разносчицу, которая принесла еще одну бутылку.
– Что, например?
– Например, то, что ты прикасаешься ко мне безо всякой причины.
Я убрала руки и, сложив их на коленях, издала нервный смешок.
– Прости, пожалуйста. Не хотела тебя обидеть.
– Забудь. – Он снова наполнил наши кружки и с угрюмым выражением лица отпил из своей. – Что еще нового в мире Джейни?
Я провела указательным пальцем по краю кружки.
– Мика подтвердила, что Лазос колдун.
– Ура. Значит, он говорит правду.
– Все равно в этой истории со зверем что-то не сходится. Это голодное, жестокое существо проникает в неприступную крепость и пожирает нескольких заключенных, а потом ускользает обратно, но по какой-то причине не трогает домашний скот? По пути не схватит ни одной курицы на закуску? А Лазос благодаря своим снам точно знает, когда оно появится снова.
– Ну, когда ты так говоришь, все и впрямь звучит очень неправдоподобно. Но это не значит, что все это неправда. – Он наклонился ближе. – Я разберусь, Дрейк. Что бы ни случилось завтра, я справлюсь.
– Ладно, – прошептала я. – Значит, ты отправляешься в лес, выслеживаешь это существо и вонзаешь нож ему в сердце. Лазос в восторге и выполняет свою часть сделки. И что потом?
– Потом я возвращаюсь к Вал, а ты к своей счастливой блистательной жизни.
Я сделала глоток вина.
– Даже если я ведьма?
Парень шумно выдохнул.
– Я думал, ты сочла это бреднями пьяного дурака.
– Тамара это подтвердила. Я сопротивлялась, Джерико. Все это время. Боролась со всем, но сомневаюсь, что достаточно сильна.
– Ты чертовски сильная, Дрейк. Сильнее, чем можешь себе представить. Быть может, ты ведьма. Это не важно. Ты от этого не становишься другой. Просто все вокруг становится интереснее.
Я позавидовала тому, с какой легкостью он воспринял такую шокирующую новость.
– Послушать тебя, так все просто.
– И все просто. Магия переходит по семейной линии. У тебя в роду был кто-то, кого могли считать ведьмой или колдуном?
Я помотала головой.
– Мне ничего не известно о истории моей семьи. Я даже не думала интересоваться этим вопросом. Мне это вообще никогда не приходило в голову.
– Конечно, не приходило. С чего бы?
Я покопалась в мыслях, хотя сейчас их притупляло вино, и попыталась найти хотя бы намек. Что угодно, что могло бы помочь мне разобраться.
Что-то, что я затолкала как можно дальше, поднялось из самых глубин памяти.
– Погоди. Вечер раута, – сказала я. – В прошлом году на рауте отец хотел мне что-то сказать. Он очень нервничал в тот вечер, и, наверное, поэтому мы с ним поругались из-за моего дурацкого платья и его длины. Он сказал, что хочет, чтобы я узнала правду. Что я уже достаточно взрослая, а он слишком долго ее скрывал. Боже, до этого момента я даже не вспоминала об этом.
Джерико притих посреди шумной трапезной.
– Какую правду?
Глаза защипало.
– Я не знаю. Возможно, о том, что у нас в семье была магия? Может, что-то еще? Я ведь уже не узнаю. Мы тогда опаздывали, а я злилась на него. Сказала, чтобы рассказал потом. Но потом так и не настало. – На стол упала слеза, и я опустила взгляд на руки. – Через полчаса он умер у меня на руках. Так все и закончилось. Я не могу вернуться. Не могу ничего изменить. Он умер, думая, что я была избалованной девицей, которая доставила ему хлопот и не ценила его.
Джерико налил еще вина, и я заметила, что у него дрожат руки. Он тихо выругался.
– Не знаю, что сказать, Дрейк. Ты не избалованная девица. Тебе было шестнадцать. Совсем ребенок. И ты не должна была проходить через это. Черт побери. Мне жаль. Мне очень жаль.
Он проглотил вино, а когда поставил кружку на стол, я потянулась к его руке и переплела наши пальцы, резко вздохнув от прикосновения его теплой кожи к моей.
– Спасибо, Джерико, – тихо сказала я.
– Не благодари меня, – пробормотал он.
Мгновение спустя он убрал руку и снова тихо выругался.
– Мне нужно идти. Надо отдохнуть перед завтрашней охотой. – Он встал и, прихватив полупустую бутылку вина, быстро глотнул из нее.
Я чуть было не окликнула его, чтобы остановить, но он стремительно направился к выходу. Для него разговор был окончен. Понятно. Ему нужно было о многом подумать перед завтрашним заданием.
Убить чудовище.
Спасти девушку.
Но неужели это был единственный способ, единственный вариант? Я наконец достигла того этапа, которого не думала достичь никогда: я больше не могла полностью игнорировать не имевшие смысла события моей жизни. И я не могла закрыть глаза на все, что узнала. Будто кто-то отмыл внутри меня окна, которые неведомо для меня самой были покрыты слоями многолетней грязи и раньше пропускали лишь немного света извне.
