С улыбкой я поворачиваюсь к миссис Рид и передаю ей поводок Медведя. Приняв его, она произносит в трубку: «Девчуля, давай я тебе перезвоню». Значит, это точно Эмили. Они постоянно называют друг друга «девчулей», когда снова сходятся.
Положив телефон обратно на тумбочку, миссис Рид склабится мне.
– Джейн, – она практически мурлычет, и я догадываюсь, что сейчас произойдет. Она уже проделывала это раньше в случае с Триппом Ингрэмом, пыталась выжать из меня любую возможную информацию, все, что я узнала, общаясь с ним. Меня убивает то, что она считает себя искусным шпионом.
Поэтому, когда миссис Рид спрашивает: «Ты замечала новых гостей в доме Рочестера?», я одариваю ее своей привычной вежливой улыбкой и пожимаю плечами.
– Да вроде бы нет.
Такой вот глупый ответ, и я получаю удовольствие от того, как миссис Рид хлопает ресницами, не зная, что с этим делать. Проходя мимо нее, я на прощание машу рукой.
– Увидимся на следующей неделе! – бодро сообщаю я.
На столике у двери лежат солнцезащитные очки от Шанель и аккуратно сложенная пачка денег, но я даже не смотрю на них. Вместо этого, едва ступив на тротуар, я достаю телефон, чтобы написать Эдди.
* * *
Если Эдди и удивлен тому, что я буквально инициировала свидание – и предложила «поесть дома», – то ничем своего удивления не выдает. Он почти сразу же отвечает на мое сообщение, и, когда я прихожу к нему домой в семь вечера, меня уже ждет накрытый стол.
Я не спрашиваю, приготовил ли Эдди еду сам или купил ее в селении, в маленьком магазинчике деликатесов, где продается множество затейливых полуфабрикатов, которые остается лишь бросить в духовку или в какой-нибудь нарядный медный котелок и потом выдать за свое творение. Для меня это не имеет значения – важно лишь то, что Эдди мог бы просто заказать еду навынос, но вместо этого постарался сделать что-то ради нашего свидания, и это старание показывает мне, что уже пора сделать следующий шаг.
Я жду, когда после ужина мы перейдем в гостиную. Эдди зажигает несколько свечей, золотистый свет падает на деревянный пол. Он подает мне бокал вина, а себе берет виски – в поцелуе я ощущаю на губах вкус напитка, дымный и дорогой. Вспоминается день нашего знакомства, когда мы сидели здесь, пили кофе, кокетничали друг с другом. Теперь все иначе – одежда получше (я надела свои наименее выцветшие узкие черные джинсы и топ из искусственного шелка фирмы H&M, который купила в «Гудвилле»), алкоголь вместо кофе, флирт совсем другой, – и мы кажемся усовершенствованными копиями прежних Джейн и Эдди.
Джейн и Эдди. Мне нравится, как это звучит, и теперь я решаю навсегда остаться Джейн. Вот для чего я без конца убегала, лгала, все это было не зря, потому что теперь я здесь, с этим прекрасным мужчиной, в этом прекрасном доме.
Остается лишь одно.
Отвернувшись, я верчу бокал в руках. За огромными стеклянными дверями ничего не видно, в них лишь отражаемся я и Эдди, прислонившийся к мраморной стойке, отделяющей гостиную от кухни. – Это был чудеснейший вечер. – Я стараюсь придать своему голосу нужную нотку тоски. – Я и правда буду скучать по этому месту.
Притвориться грустной нетрудно – сама мысль о том, чтобы уйти, заставляет мое сердце сжиматься. Это еще одно странное чувство, к которому я не привыкла, – желание где-нибудь осесть. Вызвано ли оно тем, что я устала убегать, или какой-то другой причиной? Почему именно здесь? Почему именно сейчас? Не знаю, но уверена, что это место, этот дом, этот район дарят мне такое ощущение безопасности, какого я никогда не испытывала прежде.
В отражении я вижу, как Эдди хмурится.
– Что ты имеешь в виду?
Повернувшись к нему, я пожимаю плечами.
– Просто не знаю, сколько еще смогу оставаться в Бирмингеме, – отвечаю я. – Я не хочу вечно выгуливать собак, а мой сосед – просто кошмар. Я просматривала программы аспирантуры на Западе, и… – Я делаю паузу, прикидывая, не пожать ли еще раз плечами, но вместо этого останавливаю выбор на грустном вздохе.
– А как же мы? – спрашивает Эдди, и я изо всех сил стараюсь скрыть улыбку.
Я бросаю на него взгляд исподлобья.
– Эдди, – говорю я. – Нам было очень хорошо вместе, но… я имею в виду, нельзя сказать, что у нас есть будущее, верно? Рано или поздно тебе захочется другую женщину, более… изысканную. – Я делаю взмах свободной рукой. – Утонченную. Более красивую.
А потом я глубоко вздыхаю.
– Я даже не была полностью откровенна с тобой о своем прошлом… о своей прежней жизни.
Застыв, Эдди смотрит на меня в ожидании продолжения.
– Хорошо, – мягко и терпеливо произносит он. – Хочешь начать прямо сейчас?
Я киваю, а затем вступаю в одну из самых рискованных авантюр в своей жизни – говорю Эдди правду.
– С трех лет и до совершеннолетия я находилась под опекой государства. Отец, о котором я упоминала на днях… он не был мне родным, только приемным, к тому же не очень хорошим. Я даже не знаю своих настоящих родителей, лишь имена, и то на бумаге. У меня не осталось никаких воспоминаний о них. Я не знаю, кто я на самом деле. Действительно ли ты хочешь быть в отношениях с такой женщиной? С безродной?
Поставив стакан на стойку, Эдди в несколько шагов подходит ко мне.
– Да, – тихо отвечает он и кладет руки на мои обнаженные плечи. Прикосновение пронзает меня током до самых кончиков пальцев ног, и, невольно закусив нижнюю губу, я вижу, что Эдди замечает это.
– Спасибо, что открылась мне, Джейн. Теперь, когда я знаю о тебе это, представляю все, через что ты, должно быть, прошла… – Сделав паузу, Эдди пытается поймать мой взгляд, и в его глазах столько сочувствия и доброты, что у меня слегка подкашиваются ноги. – После этого я не хочу тебя меньше. Я хочу тебя еще больше, – заканчивает он, и это самая приятная вещь, которую мне когда-либо говорили.
– Эдди, – начинаю я, но его хватка становится крепче.
– Нет, – возражает он. – Если бы мне хотелось Эмили Кларк или Кэмпбелл Рид, я был бы с ними. Я с тобой, потому что хочу тебя, Джейн.
Склонив голову, Эдди легко касается моих губ своими. Легкий укус, его зубы захватывают мою губу, и на меня накатывает такая волна желания, что я вздрагиваю.
– Моя Джейн, – произносит Эдди тихим и хрипловатым голосом, и я с трудом могу сглотнуть. Больше никакого притворства, никакой иллюзии.
– Я не твоя, – с усилием выдавливаю я. – Я свободна, как чертова птица.
Мои слова заставляют Эдди улыбнуться, и, когда он целует меня снова, я тоже кусаю его за губу в ответ.
Я не уйду сегодня домой, и мы оба это знаем.
Я больше никогда не уйду.
Часть II
Беа
ИЮЛЬ,
ОДИН ДЕНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ БЛАНШ
Даже не знаю, для кого я пишу все это. Для себя, наверное. Хочу перенести все на бумагу, пока события еще свежи в моей памяти. Я не могу позволить себе надеяться, что кто-то найдет мои записи. Сейчас слишком больно надеяться на что-то, но, возможно, если я запишу все черным по белому, то увижу в происходящем какой-то смысл и тогда смогу не сойти с ума.
