Лицо у неё было мокрым от пота, вокруг стояла непроглядная тьма. Очевидно, ей только что приснился кошмар. Знакомый запах старых мехов и нафталина успокоил Марию, она поняла, что была и остаётся в своей кладовке. Пошарив в темноте, она нашла бумагу, шариковую ручку, и, крепко зажав её в своём кулаке, приложила к бумаге.
– Э-эдвард, ты тут? Эдвард? – дрожащим шёпотом спросила она.
Воздух оставался неподвижным и тёплым.
– Мне нужно знать, закончится ли хорошим всё это! – Мария понимала, что своими последними поступками она поставила себя в очень опасное положение, почти в угол себя загнала, можно сказать. И, самое главное, обратный ход уже не дашь, и всё как было назад не вернёшь.
Мария откинулась назад на подушку, попыталась снова уснуть, но не могла и продолжала лежать, уставившись широко открытыми глазами в темноту и неизвестность.
Акулы окружают
Сгорбившись перед библиотечным компьютером, Мария в сотый раз изучала исписанный листок, пытаясь найти какие-то ключи к загадке Эдварда. Кто такой Диззи? Или, может быть, что это такое? Джексон? Ну, это художник какой-то, ясное дело. И ещё три поэта, о которых ей известны только их имена.
– Диззи из Виллидж, художник Джексон, поэт Аллен, – погуглила Мария, но то, что ей выдал компьютер, никакого смысла не имело. Мария вздохнула, сдунула упавшую на глаза прядь. Конечно же, ей очень, очень хотелось расшифровать загадочное послание Эдварда до того, как передать его миссис Фишер. Она потёрла уставшие глаза, поморгала ресницами и вновь уставилась на экран монитора.
В голову по-прежнему ничего не лезло.
Зато уголком глаза она уловила какое-то движение.
Два глаза. Они на мгновение блеснули из-за стопки книг и снова спрятались за ними. Кто-то следил за нею с другой стороны книжной полки.
Мария резко повернула голову, но наблюдатель успел пригнуться, скрыться.
Она выбросила это недоразумение из головы и снова склонилась над исписанным листком. «Ох уж эта мне мелюзга, – подумала она, переключаясь на работу. – Вечно под ногами путаются, фанаты Белоснежки!»
А ей самой делом нужно было заниматься, делом. В конце концов, это ей приказал Эдвард отыскать сокровище миссис Фишер, не так ли? Значит, надо постараться, и если она сумеет разгадать головоломку Эдварда, то вдова, очень может быть, снова пригласит её к себе, и снова угостит чудесным мягким багетом с маслом. Не могла Мария забыть тот багет, никак не могла.
Бумс!
С полки прямо на Марию рухнули четыре стоявшие там книги. Метнулась в сторону голова в красной бейсболке.
Мария резко поднялась с места, огляделась вокруг, но ничего необычного не обнаружила, и потому вновь уселась за тарабарщину, которой осчастливил её Эдвард. Ей следовало поторапливаться, потому что библиотека вскоре закроется.
Она набрала в строке поиска «Особая синяя тарелка». Гугл выдал ей несколько страниц с адресами ресторанов, кафе и прочих забегаловок, перечислил их меню, добавил отзывы посетителей. М-да, очень полезная информация, ничего не скажешь.
– Что это ты делаешь? – прошептал голос у неё за спиной.
Мария обернулась и увидела Себастьяна. Он стоял, застенчиво улыбаясь своим щелястым ртом.
– Я так и думал, что найду тебя здесь, – признался Себастьян.
– Тсс! Не мешай мне думать, – притворно рассердилась на него Мария. Притворно потому, что на самом деле рада была его видеть. Во всяком случае, общаться с Себастьяном было намного интереснее, чем разбираться с какой-то особой тарелкой. Синей к тому же.
– Знаешь, я думал сегодня заскочить к вам и попросить твою маму предсказать мне судьбу, – доложил Себастьян.
– О, нет!.. Нет! – поспешно откликнулась Мария. – То есть я хотела сказать, что она… Что она очень занята сейчас. Столько клиентов, знаешь ли…
– Да? А как мне тогда записаться к ней на приём? – не отступал от своего Себастьян. – Просто в дверь к вам позвонить?
– Н-не думаю, что это хорошая идея, – осторожно ответила Мария, невольно повысив голос. Сидевшая за своим столом мисс Мэдиган услышала это и предупреждающе помахала указательным пальцем. – Просто она… не любит посетителей.
– Но как же так? – удивился Себастьян. – Посетителей не любит! Но она же медиум, она постоянно с клиентами работает!
– Работает…, да. Но она со взрослыми клиентами работает. А с детьми нет.
– А я заплачу ей за визит, что ты думаешь. У меня скопились кое-какие карманные деньжонки.
– Я сказала нет, значит, нет!
– Сколько она берёт? – набычившись, спросил Себастьян.
Мария всплеснула руками и откинулась на спинку своего стула.
Она очень хорошо знала заранее, что матери не понравится, если в её гостиной появится любопытный сосед. Тем более глазастый мальчишка, что живёт в квартире прямо над ними.
Но будет ли лучше, если Себастьян начнёт отираться возле их двери? О нет! Тут вообще проблем не оберёшься!
И Мария сказала, немного подумав:
– Нам с тобой лучше просто встречаться здесь.
– Ну, как скажешь, – надул губу Себастьян. – Хотя было бы намного легче просто…
Но Мария даже дослушивать его не стала.
– Вот, взгляни на эту головоломку и скажи, что ты о ней думаешь. Главный приз за эту загадку – сокровище.
– Сокровище? – шёпотом переспросил Себастьян, присаживаясь на свободный стул рядом с Марией. – Это как-то связано с тем, что случилось вчера, да?
Он схватил со стола послание Эдварда. Мария потянулась, чтобы отнять его, но Себастьян не выпускал бумагу из рук и, шевеля бровями, уже вчитывался в строчки.
– Да это же просто белый стих, – сказал он, наконец возвращая листок Марии.
– Стих? – Мария чувствовала раздражение. Стих! Да ещё белый какой-то! Неужели на самом деле всё настолько просто? – Неправда, не стих это, а загадка. Или ключ к разгадке, если хочешь.
– Ключ, – согласился Себастьян. – К разгадке. И в то же время стих. Я думаю, это метафора. Мы это в школе проходили.
– Мета… что?
– Я знаю, что такое особая синяя тарелка, это блюдо такое, мой отец его часто в ресторане заказывает. На первый взгляд можно подумать, что в стихотворении говорится про еду, но это не так. Оно о группе поэтов, художников и музыкантов. Стихи вообще часто бывают похожими на загадку, которую требуется понять. Это и есть метафора, понимаешь? Проще говоря, это когда что-то сравнивают с чем-то, ну, например, «золотая осень». Или «хмурое небо».
