– Погоди, мы ещё не закончили! – она снова схватила Марию за руку и развернула её в другую сторону. – На кухню иди!
Мария вошла на кухню и заморгала от ударившего ей в глаза яркого света.
Стоявший возле кухонных шкафов мистер Фокс повернул голову.
– А, вот и она, – сказал он. Судя по всему, мистер Фокс упаковывал посуду в картонные коробки. – Скажи, тебе не стыдно обманывать своих родных и близких?
– Я не понимаю… – начала Мария.
– Молчать! – оборвала её мадам Фортуна.
Сидевший у неё на плече Гудини сердито захлопал крыльями.
– Джону продолжают звонить, – сказала мадам Фортуна. – Теперь это женский голос, и он спрашивает меня. Подозреваю, что телефон прослушивается.
– Кем прослушивается? – удивилась Мария. Ей как-то не верилось, что мисс Мэдиган будет прослушивать их разговоры.
– Кем-кем! Дурочку-то из себя не строй, Мария! Полицией, кем же ещё?
Мария знала, что надо бы рассказать матери о том, как её расспрашивал – или всё же допрашивал? – полисмен по фамилии О’Мэлли, и о том, как она впопыхах визитную карточку с телефоном мистера Фокса выронила, но отлично понимала, какой гнев вызовет этот её рассказ.
– А ты уверена, что они раскусили твою аферу? – спросила Мария. – Они говорят, что им нужно? Может, их что-то другое интересует. Совсем другое. Ты бы просто поговорила с ними да и всё.
– Чушь не городи. Разумеется, они раскусили мою аферу, что же ещё может быть? – воскликнула мадам Фортуна. – Как иначе они могли догадаться, что я связана с этим номером?
– Вот ты, Мария, воображаешь, будто знаешь всё на свете, а на самом деле ты просто дура набитая, – проворчал мистер Фокс, оборачивая готовую коробку упаковочной изолентой.
Да, Мария понимала, что поздно уже рассказывать матери о фотографии для библиотечного стенда, из-за которой и началась вся эта заварушка, да и не поверит мать, что мисс Мэдиган нужно всего лишь получить её подпись на разрешении сфотографировать Марию для стенда. Можно ли считать, что мисс Мэдиган представляет для них какую-то угрозу? Нет, нет и ещё раз нет. Это просто смешно.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь опасность, – сказала матери Мария.
– Преувеличиваю? Меня разыскивает полицейский офицер, ты это понимаешь или нет? Преувеличиваю! Теперь каждую минуту неприятностей нужно ожидать. Нет, пора в тень уходить, пора. Кроме того, слишком уж дорого жить здесь, в Нью-Йорке, концы с концами не сведёшь, занимаясь мелким мошенничеством. Так что самое время уезжать отсюда, самое время.
– Мы… переезжаем? – растерянно спросила Мария, глядя на картонные коробки, которые продолжал упаковывать мистер Фокс. – Но почему? И куда?
Мария попыталась представить себя в каком-то другом месте, другом городе. Сможет ли она после переезда видеться с миссис Фишер? А как же Себастьян? А библиотека как же?
– Если останемся здесь, выбор у нас будет очень скромный – либо подыхать с голоду, либо в тюрьму садиться. Ты хочешь, чтоб я попала за решётку? – спросила мадам Фортуна.
– Да-да, за решётку, – подтвердил мистер Фокс. – Твоя родная мать.
– За р-решётку! За р-решётку! – подхватил Гудини.
Мадам Фортуна зашла Марии за спину, положила ей свои ладони на плечи и прочувствованно спросила:
– А что тебя ждёт, если нас схватят? Ты об этом подумала?
Мария пожала плечами, но тепло материнских рук напоминало ей о тех временах, когда Фортуна вот так же утешала дочь, когда та болела или просто чувствовала себя несчастной.
– Ты-то в тюрьму не попадёшь, ты ещё слишком маленькая, – продолжила мадам Фортуна. – А вот мы с Фоксом загремим надолго.
– Загр-ремим! Загр-ремим! – подтвердил Гудини.
Мадам Фортуна убрала ладони с плеч Марии и опёрлась ими о спинку стула. Гудини снова захлопал крыльями.
– Кто позаботится о тебе, если нас упрячут за решётку? – с придыханием спросила мадам Фортуна. – Кто порадует тебя мороженым, чтобы развеять твои невесёлые мысли? Кто погладит тебя по спинке и похвалит за отлично выполненную работу, когда ты поможешь как по нотам разыграть наш маленький спектакль с призраками?
Мария попыталась представить себе другую жизнь, в которой не будет мамы. Эта мысль привела её в ужас. Отец? Его Мария совершенно не помнила, знала лишь, что он был «психом», который бросил жену с новорождённой дочерью и ушёл, не оставив им ни гроша. Так что отца у Марии, можно сказать, никогда и не было, но потерять ещё и мать…? Нет, это было бы слишком. На глаза Марии навернулись слёзы, но она сдержала их и даже задрала подбородок, желая показать матери, что совершенно не теряет присутствия духа.
– Хочешь, чтобы тебя в приёмную семью отдали? – покачивая своим тюрбаном, продолжала мадам Фортуна. – Да, наша с тобой жизнь не была сплошным праздником, не спорю, но, по крайней мере, я всегда была верна тебе, и в хорошие времена, и в тяжёлые.
– Я не хочу в приёмную семью, – задрожала Мария и всё же не выдержала, всхлипнула. – С нами ничего плохого не случится! Клянусь!
– Тебе пора взрослеть, – сказала мадам Фортуна, пристально глядя на дочь. – Не знаю, с кем ты разговариваешь, куда ты пропадаешь, но этому нужно положить конец!
Марии ужасно не хотелось покидать ставшую «своей» библиотеку, этот знакомый район и даже родную, можно сказать, кладовку. Сколько она уже в ней живёт, в этой кладовке? Так сразу и не вспомнишь, кажется даже, что всю жизнь. А как же ей лишиться Себастьяна? А миссис Фишер? Их ей очень, очень будет не хватать.
– Слишком поздно уже что-то менять, – сказала мадам Фортуна. – Что сделано, то сделано. Нам придётся переезжать, и это твоя вина.
– Твоя! Твоя! – повторил Гудини.
Мария попятилась, налетела на какие-то коробки.
– И не думай, что я всем твоим россказням поверила, – жёстко сказала мадам Фортуна.
Мария повернулась и бросилась прочь, желая поскорее забиться в свою кладовку.
– Обманщица! Лгунья! – просипел ей вслед мистер Фокс.
Влетев в свою кладовку, Мария захлопнула за собой дверь и прошептала, рухнув на матрас:
– Эдвард? Ты здесь, Эдвард? Откликнись, прошу тебя!
Но воздух вокруг неё оставался неподвижным и затхлым.
Мария вытянулась на спине и, глядя на висящие у неё над головой шубы, думала о том, что нет у неё пути назад. Слишком уж глубоко увязла она во всей этой неразберихе.
Есть контакт!
На следующий день Мария отправилась в библиотеку. Как же сильно она будет тосковать по этому месту, когда переедет в другой город! Она поискала глазами мисс Мэдиган, но та, очевидно, ушла обедать, поэтому Мария занялась делом – стала просматривать «Нью-Йорк Таймс» в поисках некрологов. Для начала она выписала из газеты имена и фамилии всех умерших за последние дни людей, а затем принялась составлять генеалогические древа семей, указывая всех родственников и их состояние – финансовое состояние, разумеется. Это нужно было для того, чтобы понять, какая именно собственность и к кому именно может перейти, когда кто-то из семьи, как говорится, склеит ласты. Мария надеялась на то, что если ей удастся найти удачную комбинацию для очередной аферы, это отсрочит их отъезд из Нью-Йорка. Ведь пока что – и Мария совершенно точно знала это – со стороны полиции им ничего не угрожало.
