– Прежде чем мы покинем этот город, нужно провернуть ещё одно дельце, и ты в этом нам поможешь.
– Пр-ровернуть! Пр-ровернуть! – радостно каркнул Гудини.
– Что я должна сделать? – прошептала Мария.
– Ты отведёшь меня в дом миссис Фишер и отыщешь там сокровище, только и всего!
– Нет, – решительно покачала головой Мария.
– Да. И ты это сделаешь.
Мария закрыла глаза. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы эта самозванка отстала от неё. Исчезла. И желательно навсегда.
– Иначе я отберу у тебя всё, что ты любишь. Ручки, бумагу. Библиотеку. Книги.
Мария сжала губы, стараясь не расплакаться.
– Ты приведёшь меня к этому сокровищу!
Внезапно раздался стук в дверь, и мадам Фортуна испуганно замолчала, а Мария вскинула вверх свою голову и вытерла слёзы с глаз. Быть может, это полиция? Или хотя бы Себастьян пришёл, чтобы спасти её?
Мадам Фортуна осторожно приоткрыла входную дверь, выглянула в щёлку, потом распахнула её настежь.
– Я нашла её, – сказала гадалка. – Она сюда за своими вещами вернулась.
На пороге стоял мистер Фокс. Сейчас он очень напоминал Марии ожидающего начала похорон гробовщика, поскольку держал в одной руке лопату, а в другой – пустой мешок.
– Все бумаги я закопал, фургон к крыльцу подогнал, – сказал он. – А что с девчонкой делать будем?
– Она, как ни странно, нам ещё пригодится, – ответила мадам Фортуна. – Заедем в одно местечко перед тем, как покинуть город. У тебя остался адрес миссис Фишер? Ты должен был записать его, когда она делала пожертвование.
– Остался, конечно. Он в журнале, который в фургоне лежит.
– Тогда вперёд, – приказала мадам Фортуна. – Поднимайся, Мария. Пошевеливайся!
Мария поднялась на ноги и, держа включённый уоки-токи за спиной, двинулась вслед за мачехой. Они уже собирались повернуть на кухню, как вдруг…
Треск!
Игрушка вылетела у неё из рук и упала на пол.
– Думаешь, что ты такая хитрая, да? – мрачно сказал мистер Фокс. – Но давай-ка не будем лучше посылать сообщения своим друзьям.
И он раздавил уоки-токи своим ботинком.
У Марии поникли плечи. Игрушечный аппаратик был последней, единственной её надеждой. Теперь он был буквально размазан по полу. Это означает, что она больше никогда не увидит Себастьяна. Теперь остаётся надеяться лишь на то, что он всё же успел услышать, что здесь происходит, и сумеет предупредить миссис Фишер.
– Пошевеливайтесь! – прикрикнула мадам Фортуна, и все они поспешно покинули дом.
Когда Марию заталкивали в фургон, она обернулась, чтобы бросить последний взгляд туда, где темнело окно комнаты Себастьяна. Самого Себастьяна в нём она не заметила.
Похищенная
Закатное солнце пылало над стеклянными башнями города, огненной рябью отражалось на поверхности Ист-Ривер. Белый фургон пронёсся над этим пламенем по Манхэттенскому мосту.
Мария стояла на коленях в кузове грязного фургона, зажатая со всех сторон картонными коробками с упакованными в них вещами. Фургон раскачивался на полном ходу, поэтому держать равновесие ей было трудно, приходилось елозить по жёсткому железному полу.
Впереди, в кабине, переругивались мадам Фортуна и мистер Фокс.
Во всём происходящем Мария винила себя, и только себя. Почему она не прислушалась к предупреждению Эдварда, когда была у себя в квартире? А теперь вот большие неприятности ждут не только её, но и бедную миссис Фишер. Можно представить, что начнётся, когда они доберутся до её дома! А пока что Марию похитила и увозит с собой женщина, много лет выдававшая себя за её мать. Да, Мария знала, что мадам Фортуна обманывает каждую свою клиентку, но ей и в голову не могло прийти, что «ясновидящая» обманывает при этом и её саму. Почему Эдвард не сказал, что мадам Фортуна не мать, а мачеха? Он хвалил Марию за то, что она умная и добрая, но никогда ничего не рассказывал о том, кем были её родители. Должно быть, старался уберечь её от правды, не хотел травмировать. Так? Ладно, допустим. Ну а если Эдвард был её отцом, то кем же была настоящая мать Марии?
Мария зябко поёжилась, потёрла друг о друга свои ладони.
– Эдвард, – позвала она шёпотом. – Ты здесь?
Но воздух после этого вокруг неё холоднее не сделался, зато, скрипя тормозами, резко затормозил фургон, заставив Марию качнуться вперёд. Она обхватила свои коленки и притаилась, сидя на полу.
Всё было тихо.
Мария попыталась собраться с мыслями. Ей хотелось бы понять, где она сейчас находится.
Впереди хлопнули две дверцы, раздались шаги и…
Взззз!
Это со страшным скрипом открылась задняя дверь фургона, и в неё заглянули мадам Фортуна и мистер Фокс.
– Выбирайся! – приказала мадам Фортуна свернувшейся клубочком Марии.
– Выбир-райся! – повторил сидевший на плече своей хозяйки Гудини. – Выбир-райся! Выбир-райся!
Мария медленно, неохотно вылезла из фургона.
Тут мадам Фортуна и мистер Фокс схватили её за руки – каждый со своей стороны – и повели её к крыльцу дома, в котором жила миссис Фишер. Мария чувствовала себя Буратино, которого тащат на Поле чудес кот Базилио и лиса Алиса.
– Веди себя тихо и делай, что тебе прикажут, – предупредил Марию мистер Фокс.
– Позвони в дверь! – толкнула её в бок мадам Фортуна.
– Я не могу, – покачала головой Мария.
– Тьфу ты, – поморщилась её мачеха и принялась сама нажимать кнопку звонка. – Стой на месте и не дёргайся.
– Не дёр-ргайся! Не дёр-ргайся! – повторил Гудини, а мадам Фортуна всё продолжала звонить – долго, настойчиво.
Марию трясло. Она слышала, как звенит звонок в квартире на втором этаже. Подняла голову, чтобы взглянуть на окна миссис Фишер.
Окна были тёмными.
«О, пожалуйста, пусть её не будет дома!» – мысленно взмолилась Мария.
Но тут в одном из окон промелькнула тень, и у Марии перехватило дыхание. Затем послышались знакомые лёгкие шаги на лестнице.
Мадам Фортуна и мистер Фокс раздвинулись в стороны, прижались каждый со своей стороны входной двери.
В маленькое застеклённое окошечко в двери выглянуло лицо миссис Фишер.
Мария нахмурилась. Сейчас миссис Фишер могла видеть только её одну.
Дверь скрипнула и медленно открылась.
– Мария? Дитя моё! Что ты здесь делаешь в такое позднее…
