Она решительно выбросила из головы грустные мысли — сейчас было не время для них. Наступит утро и вернутся все заботы, сословные препоны и расовые различия, а ныне нужно веселиться.
Рука об руку с Шеранном она прыгнула через костер, хотя до сих пор никогда не рисковала этого делать. С покойным супругом ей не доводилось вместе праздновать Бельтайн, а в родном городке она никому не доверяла настолько, чтобы на это решиться…
Дракон легкокрылой птицей перемахнул через взвившееся высоко вверх пламя. Гости вокруг заохали, но жар нисколько не повредил Софии, напротив, ей на мгновение померещилось, будто огненные языки ластились к ногам, а не стремились опалить…
— Надеюсь, ваше поверье исполнится и теперь нас ждут хорошие времена, — сказал дракон учтиво, не торопясь выпускать ее руку.
— Надеюсь, — эхом отозвалась София, неотрывно глядя на него.
Гадалка выглядела такой юной и полной жизни: щеки ее раскраснелись, волосы в полумраке казались совсем смоляными и восхитительно растрепались, а губы ярко алели без всяких косметических ухищрений. Рядом с мужчиной женщина всегда прекрасна…
— Сегодня вы совсем другая… — тихо заметил дракон, и легкая хрипотца в голосе выдавала его волнение.
Это неожиданное рандеву среди веселящейся толпы было прервано господином Рельским, которому зачем-то срочно потребовался Шеранн.
Госпожа Чернова ощутила смутную досаду, когда мировой судья, вежливо извинившись, увлек его куда-то в сторону, но ее тотчас же пригласили на танец, и она охотно согласилась.
Мельком она увидела, как господин Рельский о чем-то серьезно беседовал с Шеранном, после чего последний куда-то исчез. Это весьма огорчило молодую женщину, но в эту волшебную ночь она была не способна всерьез тревожиться, к тому же легкое вино на поверку оказалось не столь безобидным, и мир виделся будто сквозь расплывчатую дымку.
Хоть праздник потускнел после ухода дракона, терять короткие часы передышки ей не хотелось, так что София охотно приняла новый бокал с пуншем и улыбнулась предупредительному господину Рельскому, который весь вечер оказывал ей явное предпочтение…
Дракон выбрался из отвратительного скопления людей, гномов и гоблинов, скинул фрак и узорчатый жилет и с наслаждением потянулся. Отчаянно хотелось сменить облик, выпустить на свободу крылья, растревоженные полыхающим вокруг пламенем, но в такой близости от хрупких и излишне впечатлительных разумных это было бы безрассудством.
Шеранн раздраженно передернул плечами. Странные эти люди и прочие родственные им расы: природной свободе они предпочитают стены и запоры, запреты и нелепые страхи. Жмутся друг к другу в толчее городов, одновременно страдая от скученности и наслаждаясь близостью себе подобных. Даже их одежда — броня, за которой они скрываются друг от друга, будто стыдятся самих себя! Разве можно жить в панцире? Должно быть, люди родственны черепахам!
Но зато так увлекательно выуживать их из скорлупы доспехов…
Дракон ощерился, показав великолепные белые зубы, и скользнул прочь. Эта ночь, когда все окрестные жители высыпали из домов, как нельзя лучше подходила для его планов…
София и господин Рельский медленно прогуливались по озаренному мерцающим светом парку. Постепенно они отдалились от остальных, благо, поместье было весьма велико, и наконец остановились у группы поросших мхом валунов, которые, казалось, чья-то огромная рука сложила живописной пирамидой. Оставалось загадкой, откуда они взялись посреди холмисто-равнинной местности.
— Лет десять назад один профессор выдвинул теорию, что Биврёст состоял из драгоценных камней чистейшей воды. Во время Рагнарёка Радужный Мост был разрушен, осыпался по всему миру дождем разноцветных осколков. Именно так, по его мнению, и возникли алмазы, сапфиры и прочие… — господин Рельский рассказывал это, таинственно понизив голос и деликатно придерживая Софию за локоть, однако тут же испортил произведенное впечатление, добавив: — Но, признаться, я в это не верю.
Перед внутренним взором молодой женщины на мгновение промелькнуло феерическое зрелище каменного ливня. Впрочем, в ту пору навряд ли кто-то мог сполна оценить эту картину, ведь мироздание терзала чудовищная сила, сотрясая до самых корней Мировое Древо Иггдрасиль, ломая и перекраивая вселенную. После же началась трехгодичная "великанская зима" — Фимбульветр, на исходе которой чудовищный волк Фенрир проглотил солнце. Как и было предречено, следом пришли землетрясения и наводнения, а затем землю опалило нетерпимым жаром… И люди, и все иные расы скатились к дикости, отбросив как ненужную мишуру все правила поведения, настало время меча и блуда, ветра и волка…
Софии сделалось зябко от картин, стоящих за скупыми строками хроник. К счастью, выжившие сумели вернуться к нормальной жизни и вновь выработать правила и законы — несомненный признак всех разумных существ. Гадалка в задумчивости покачала головой. Нет, никто не убедит ее, что приличия — это лишь тщета, перечень пустых условностей.
— Вам холодно? — тут же обеспокоенно спросил господин Рельский.
— Вовсе нет, — запротестовала госпожа Чернова, улыбаясь ему. Внимание мирового судьи было ей приятно, и она не могла не понимать, сколь оно почетно для нее.
Рядом с мужчиной она чувствовала себя совсем маленькой, эдакой изящной куколкой. "Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана…" — мелькнула в голове знакомая строка. Должно быть, именно так они смотрелись рядом, и от этого нелепого сравнения молодой женщине вдруг отчего-то сделалось весело и легко. Недавние тяжкие мысли испарились, и очарование Бельтайна вновь вступило в свои права.
София безотчетно чуть откинула назад голову, всматриваясь в такое близкое лицо Ярослава Рельского, напряженно глядящего на нее…
— Любопытно, откуда тогда брались драгоценности до Рагнарёка? — раздался вдруг совсем близко насмешливый голос Шеранна.
Молодая женщина отпрянула от мирового судьи, радуясь благословенной полутьме, которая скрыла ее пылающие щеки.
— Что? — переспросил в замешательстве мужчина, глядя на дракона весьма недружелюбно.
— Если драгоценности — осколки Радужного Моста, то откуда тогда они брались до Рагнарёка? — повторил Шеранн любезно.
— Этого профессор не пояснял, — пожал плечами господин Рельский, — полагаю, он считал, что раньше их не было.
— Глупо! — усмехнулся дракон. — Дети стихий знают наверняка, что это не так, да и остальные расы должны помнить те времена. К тому же ведь находят старинные украшения…
— Да, но почти все найденные вещицы просто золотые или серебряные, без вставок камней. — Возразил мировой судья.
Было очевидно, что спорит он лишь из духа противоречия, и это понял и дракон.
— Как вам угодно! — ответил он безразлично, и продолжил уже совсем иным тоном: — Позвольте похитить вашу очаровательную спутницу. Прошу!
Шеранн галантно предложил Софии свой локоть, но она не торопилась его принять и в замешательстве оглянувшись на господина Рельского.
