— Паша! Стой! Там машины могут быть! — кричит Настя, выпуская сумки из рук и переводя взгляд в мою сторону. Она узнает меня и застывает. А я хватаю Пашку подмышку и начинаю кружить.
— Привет, Максимыч… Соскучился? Я тоже.
Миха смотрит на нас и визжит, вырывается из рук матери. Насте приходится отпустить и его.
— Максим… вы зачем приехали? — спрашивает, бросая на меня суровый взгляд.
— Мимо проезжал, решил проведать, — вру.
Ставлю Пашу на ноги и здороваюсь с Мишей.
— Покатаю вас на себе позже. Сейчас надо маме помочь. Девочкам нужно помогать. Мы же мужчины, да? Сильные? — обращаюсь к пацанам. Смотрят, раздумывают, переглядываются. Паша наклоняется и пытается взять тяжелый пакет под шокированным взглядом Анастасии.
— Давай-ка вместе, — «помогаю» ему, забирая сумку.
— Я бы донесла. Сама.
— Знаю. Но ведь если есть мужчина рядом, разве разумно отказываться?
— Хорошо, спасибо. Буду признательна за помощь. А вы на свидание к кому-то шли? — кивает, увидев букет.
— А… Держи. Он для тебя, — протягиваю.
— Что это?! — поднимает брови.
— Съедобный букет.
— Хм… Не думала, что их делают из такого…
— Что-то имеешь против пельменей? — хмыкаю. Мне нравится ее реакция. За Ташковской вообще прикольно наблюдать. Специально озадачил знакомого флориста, заплатив, как за три обычных. Простые цветы Настя точно получала ни один раз. А вот букет из пельменей в ее жизни определенно станет первым.
— Нет… совсем ничего не имею против… — теряется. А мы с мальчишками уже топаем в сторону подъезда, прихватив тяжелые сумки.
— Почему доставку продуктов не закажешь?
Молчит.
— Насть? Ты знакома с понятием технического прогресса? Сейчас даже на Луну можно заказать еду.
— В курсе. Спасибо за подсказку, — бубнит и открывает дверь.
— А что тогда? В эту глушь никто не хочет ехать? Или курьер завяз среди «каши» из снега?
— У меня пока нет возможности воспользоваться благами цивилизации.
— В смысле?
— На днях Миша смыл мой телефон в унитаз.
— Да ладно?! — Сначала хочется рассмеяться, но прикусываю губу, поняв, что Ташковской не позавидуешь. Вполне возможно, что у девчонки банально нет денег на новый телефон. Конечно, для меня это довольно странно, но я не из параллельного мира и догадываюсь, что все люди с разным материальным достатком. Кто-то меняет телефоны как перчатки, а для кого-то новые перчатки роскошь…
Поэтому топаем по лестнице молча. Даже близнецы на руки не просятся. Вцепились в мои пальцы и идут. «Помогают» с сумками. Повзрослели за день…
— Спасибо, что донесли продукты. И за пельменевый букет.
— А у меня это еще не все подарки, — нескромно переступаю за порог, не дожидаясь приглашения. Знаем мы таких скромниц: скажут спасибо и давай, до свидания.
Букет
Дети как обезьянки скачут вокруг меня, ручки тянут. Настя привычным жестом быстро скидывает с себя куртку и начинает параллельно раздевать детей.
— Я Мише сам сниму комбинезон. Занимайся Пашей, — стягиваю с ребенка шапочку.
— Как вы различаете их? — удивляется.
— Не знаю… По темпераменту, наверное. Михаил более активный и громкий, чем Павлик.
— Ну да… Хотя по настроению. Бывает и наоборот. Мишка тихоня, а Пашка разбой учиняет.
— Но телефон все-таки Михан утопил, — расстегиваю кнопки на одежде.
— Я сама виновата. Не надо было давать, это не игрушка…
— Би-би! — вспоминает Миша.
— Точно! Игрушки… Вот, смотрите-ка, что это у меня тут? — вытаскиваю из коробки две уже собранные модели машин. Почти как у Жеки, только круче.
— А-а-р-х! Ма-а! — ребенок с довольным видом показывает машинку Ташковской. Та наконец-то позволяет себе улыбнуться.
— Красивая. Что нужно сказать за подарок? Спа-си-бо!
Дети что-то продолжают обсуждать на своем малышачьем языке, пробуя на зуб фанеру. А я наблюдаю, как Настя аккуратно складывает вещи на полку.
— Отнести на кухню? — киваю на пакеты с продуктами.
— Да… Максим Михайлович?
— Насть, а ты можешь меня звать просто Максом? Мне так привычнее. Правда…
Сомневается.
— У нас не настолько большая разница в возрасте. И я вроде бы уже не твой начальник.
— Хорошо.
— Так что ты хотела спросить?
— Как его хранить? В воду не поставишь… А морозилки у нас нет… — смущается и берет в руки чудо-букет.
— Как раз наоборот. Ставь в воду. Только подсоли. Ну и, чтобы закипела предварительно. Это на самом деле съедобный букет.
— Тогда надо попробовать, — хихикает и, огибая меня, идет в сторону кухни. Мальчишки шлепают за ней. Она помогает им забраться на небольшой диванчик и включает по телевизору мультики. А сама ставит на плиту большую кастрюлю.
— Насть…
— Что?
— Ты только с букета пленочку сними и бантик. А то потом придется из зубов фольгу выковыривать.
Девушка, уже не сдерживаясь, начинает смеяться. Кажется, мой план удался.
Сидя на этой маленькой кухне, забываю о том, что узор на обоях состоит не только из цветочков, но и из пятен старины глубокой, а скатерка на столе местами дырявая и замусоленная. Несмотря на эти мелочи, квартира наполняется аппетитным запахом дорогих полуфабрикатов, купленных в известном ресторане и слепленных самим шеф-поваром специально для меня. Я посматриваю на красивую девушку, помешивающую наш будущий ужин. Параллельно и с удовольствием играю с близнецами. Наполняюсь странной гармонией как будто бы все так и должно быть. Пришел, уставший, с работы домой… К своим детям и жене. Ведь к этому стремятся нормальные мужики, заводя семью?
Что там надо делать? Родить пацанов, посадить дерево… построить дом. Эх… Все хорошо, но дом-то у Насти сгорел… Решаю ненавязчиво узнать у нее подробности.
— Хотел спросить, как себя чувствует та женщина… Клава, вроде бы.
— В больнице пока. Но ей уже лучше, спасибо, — осторожно отвечает Анастасия.
— Она, наверное, очень испугалась, что детей оставила на улице?
— Не знаю. У нее на нервной почве память отшибло.
— Ого… Полностью?
— Ну нет… как меня зовут, помнит. И себя помнит. А вот что в тот день произошло сказать не может.
— Кошмар. Какие прогнозы?
— Говорят, память вернется, когда она приедет на место происшествия и увидит, что от дома осталось. Я ей пока не говорю, что все сгорело, а то она еще сильнее станет переживать… Возраст немолодой, как бы чего не случилось.
