— Что происходит?! — кричал Зарим, буквально вцепившись в пол руками. Храм ходил ходуном, все вокруг то наклонялось, то вздрагивало, словно встречая какое-то сопротивление во вне.
— Храм поднимается! — Ламат’Хашу закричала в ответ, а сам Теон замер, смотря на тьму, захватившую Трон Костей.
— Это моя вина. Моя ошибка. Я и представить не мог, что он способен на такое… — пробормотал Теон, понимая, что эта ошибка может стоить всем жизни.
* * *
Самина отпустила свою силу и перевела дух. Странная девица испарилась так же внезапно, как и появилась, но фурия не сомневалась, что она где-то поблизости. Раны на спине и боку уже почти зажили, спасибо её невероятной регенерации, но это не отменяло того факта, что они жутко болели.
— Группа два, доложить, — активировала она коммуникатор. — Группа два? Вы меня слышите?
Тишина.
— Группа три?
Тоже тишина.
— Группа один?
— “Мы поднимаемся”, — прозвучал голос Кригера, и Самина облегченно выдохнула. И в то же время потеря связи сразу с двумя группами была очень плохим знамением.
— Я пойду вперед, попробую отыскать, что взорвалось, — сообщила фурия, а затем уже буркнула сама себе под нос. — А заодно попытаюсь найти одну неприятную дрянь…
Она быстрым шагом направилась в сторону, где, как предполагала, произошел недавний взрыв или что-т, о что заставило здание Домена разума содрогнуться, но не успела добраться до места, потому что здание вновь задрожало, но на этот раз гораздо сильнее и продолжительнее. Теперь это не было похоже на взрыв, скорее на землетрясение.
— Да что за ерунда тут происходит?! — выругалась Самина, чувствуя, как пол буквально уходит из-под ног. Так и в настоящий конец света недолго поверить…
А затем она увидела “это”. В тот миг Самина просто застыла, оказавшись возле окна и наблюдая за тем, как совсем неподалеку рушатся здания, проваливаясь в разлом, открывающийся прямо в земле. Целые улицы падали в пропасть, и вид этого создавал ощущение какой-то нереальности, словно девушка смотрит какой-нибудь фильм-катастрофу.
Интересно, люди во время Небесного раскола так же себя чувствовали?
Но обрушение было только началом, потому что из земляной ямы начало подниматься нечто. Вначале фурия подумала, что это ещё один исполинский Опустошитель, но чем больше наблюдала, тем невероятнее это выглядело. Это был дворец? Храм? Но при этом оно было частью огромного существа. Змеи или червя… но с головой в форме огромного черепа, и эта постройка теперь, когда это немыслимое уродливое создание возвышалось над городом, напоминало корону.
Самине потребовалось немного времени, чтобы осознать, что именно она сейчас видит.
Храм Костей… Она была лишь внутри, но и подумать не могла, что это место может быть… таким.
* * *
Джессая не без усилий смогла вернуть себе форму. Её чуть было не затянуло во мрак Таргарона, из которого не так-то просто выбраться. Слабые души сливаются, превращаются в одну сплошную биомассу силы, и если проявишь хоть крупицу слабости, рискуешь превратиться в одну из них.
Храм Костей возвышался над Риндероном во всем его величии и великолепии, и Джессая не могла не отметить, что восхищена его формой и могуществом. Теперь этот храм в каком-то смысле был частью её, а следовательно и Таргарона. И все же Длань Света всё ещё не получил сокрытую внутри этой вещи силу, лишь частичный контроль над ней.
Но она уже чувствовала его приближение. Таргарон был рядом, готовый забрать то, что принадлежит ему по праву…
Глава 26. Жертва и начало конца
Сделав глубокий вдох, Теон призвал сияющий меч, сотканный из Света, и ударил по возникшей вокруг трона конструкции. Тьма вскипела в месте контакта с клинком, но смогла остановить божественное оружие.
— Значит, это конец? Мы проиграли? Мы все станем частью… — Зарим не закончил. Ему стало тошно. — Мне нужно вернуться. Вернуться к семье, перенести их…
— Куда? — Ламат’Хашу вскинула бровь и посмотрела на мужчину. — В другой мир? Брось, твоих сил не хватит, чтобы прорвать мембрану миров, а даже если хватит… мир, полный отчаявшихся людей и опустошителей?.. В конечном итоге его ждет то же самое. Мы все станем кормом для Таргарона.
— Она права, — Теону пришлось сделать над собой невообразимое усилие, чтобы подавить эмоции. — Нам некуда бежать. Это война на истребление, на полное уничтожение. Таргарон ненасытен, он будет поглощать всё, до чего сможет дотянуться. Я прожил с его тьмой семь сотен лет и знаю, о чем говорю. Мы либо остановим его, либо умрем, третьего исхода не будет.
— Дерьмо… — тихо прошептал Зарим. — И что нам тогда делать?
— Сражаться! — объявила Ламат’Хашу и направилась к “песочным часам”, окутавшим Трон Костей. — Всё как и сказал Теон. Вы должны сокрушить его, или умереть в попытках. Точно так же, как собираюсь сделать я.
Её голос прозвучал странно, с каким-то странным и нетипичным воодушевлением и вместе с тем обреченностью.
— Что ты задумала? — спросил Теон.
— То, что даст смысл моему существованию до этого момента, — всё так же печально улыбаясь, ответила богиня. — Во мне осталось так мало сил… Слишком мало, чтобы участвовать в вашей битве, но… думаю, я могу уничтожить ЭТО.
Она протянула руку и остановила её в сантиметре от тьмы.
— Как? — Теон все ещё не понимал, как именно Ламат’Хашу собирается уничтожить эти песочные часы сотканные из Тьмы. Даже оружие Теона оказалось недостаточно сильным для этого.
— Вот так.
Богиня коснулась своей груди, и трещины на её лице и руках ярко вспыхнули, а миг спустя женщина держала в ладони золотистый огонек с алым оттенком. Теон и раньше видел золотое пламя из чистого Света, но в этот раз оно отличалось. Это была Искра Созидания, сердце бога.
— Это все, что у меня осталось. Вся моя сила, всё мое естество. Вначале я думала передать её тебе перед тем, как ты выступишь против Таргарона, даже понимая, что это капля в море. Но теперь я ясно вижу, зачем пришла в этот мир, и зачем дожила до этого момента.
Она печально смотрела на собственную душу, сжимаемую в ладони.
— Искра Созидания… Сердце Бога… Оно не просто является скоплением Света. Это узел, соединяющий Воплощенного и порождающий его мир. И если его дестабилизировать, то… как это говорится… “случится большой бум”. В сочетании с моей силой, думаю, мы сможем взорвать эту штуку.
— Уверена?
— Странно слышать такой вопрос от тебя. В конце концов, мы же были врагами.
— Я прекрасно знаю, что значит жить в ненависти, когда каждое мгновение при причиняет тебе боль и разъедает душу. Это не снимает твоей вины, но… я понимаю.
— Тогда ты понимаешь, что я хочу всё это закончить на своих условиях. Дать Длани Света по яйцам в последний раз.
