«Я не сделала ничего, за что можно было бы ТАК на меня смотреть!»
— Что конкретно вы хотите услышать? — огрызнулась вдруг, внезапно теряя терпение. — Скажите прямо, и я отвечу!
— Как ты здесь оказалась? — процедил сквозь стиснутые зубы мужчина.
— Элементарно! Подала документы и…
— Но как ты узнала, куда именно нужно их подать, чтобы оказаться в числе моих студентов? — прервал на полуслове. — Как? От кого? Я ведь до последнего держал в секрете место своей новой работы!
«Что? Что, черт возьми? Он решил, будто я…»
Осененная догадкой, Лена застыла на месте, точно пришибленная.
Ошарашенно уставившись на Макарова, выдохнула еле слышно:
— Простите?
— Прекращай разыгрывать из себя святую невинность! — точно по щелчку пальцев преподаватель перешел из состояния «спокойной каменной глыбы» в состояние «извергающегося вулкана». Он практически рычал. — Мы оба знаем, зачем ты здесь! Оба знаем, какие цели преследуешь! Не надоело еще?
Ее скулы заалели. Огнем вспыхнули от праведного гнева.
Кожу жгло так, словно Лену только что хорошенько отхлестали по щекам.
Шумно сглотнув, она уточнила — на случай слуховой галлюцинации:
— И какие же у меня, по-вашему… цели?
Виктор Эдуардович неожиданно подался вперед. С совершенно непроницаемым выражением лица окончательно вторгся в ее личное пространство. Теперь их разделяли жалкие сантиметры. Любая девушка с хорошо развитым инстинктом самосохранения непременно отступила бы назад. Вот только Лена редко прислушивалась к интуиции. А потому, демонстративно скрестив руки на груди, упрямо вскинула подбородок.
Она чувствовала на себе его частое рваное дыхание. Ощущала дурманящий аромат мужского парфюма всякий раз, когда воздух проникал в ноздри.
И пусть пульс зашкаливал, Беловой все же удавалось каким-то чудом сохранять внешнее спокойствие. Ровно до тех пор, пока она не услышала надменное фырканье Макарова:
— Более чем очевидные! Решила довести начатое до конца, да?
— До… конца? — отозвалась заторможенно, искренне надеясь, что просто ослышалась. Но в глазах уже защипало. Горло сдавило болезненным спазмом. А во рту стало горько от подступившей желчи.
«Ах ты… гад! Вздумал напомнить мне о том, о чем я так старательно пытаюсь забыть? Вздумал надавить на больную мозоль? Это ты зря!»
Выброс адреналина в кровь был запредельным. Ее трясло так, что зуб на зуб не попадал. Тяжело дыша и впервые в жизни мечтая только об одном — что есть мочи вцепиться в его наглую физиономию и как следует полоснуть по ней своими острыми ногтями, Лена угрожающе зашипела:
— Хотите сказать, что я специально все подстроила? Что намеренно поступила в ВУЗ, в котором теперь преподаете вы? Думаете, я… преследую вас?
— Верно! — пригвоздил к месту одичалым взглядом. — Именно так я и думаю!
Воздух внезапно закончился в легких. А слепая ярость заволокла сознание.
— Ваше самомнение не знает границ! — на эмоциях повысила голос. Не отдавая отчета собственным действиям, гневно ткнула преподавателя пальцем в грудь. — Посмотрите на меня! Посмотрите внимательнее! По-вашему, я все та же глупая, до одури влюбленная в вас девочка? Сумасшедшая дура, готовая на любые безумства ради вашей взаимности?
Мужчина несколько долгих секунд внимательно вглядывался в ее лицо. Напряженно. Пристально. Не мигая.
Затем как-то странно оскалился и медленно склонился к ее виску.
— А разве нет? — раздался над ухом тихий вкрадчивый шепот.
«Боже!»
На какой-то миг Белова лишилась контроля над собственным телом. Мозг отключился. И в следующую секунду, поддавшись импульсу, она яростно впечатала ладони в каменную грудь Виктора Эдуардовича. Не щадя. Со всей дури. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, сминая тонкую ткань его рубашки. Лена понятия не имела, как вообще осмелилась схватить Макарова за грудки. Но отступать было уже поздно…
— Нет! — завопила, испепеляя преподавателя взбешенным взглядом. — Конечно, нет! Я любила вас! Действительно любила! Но все в прошлом, ясно? Я… я живу дальше! Прислушиваюсь к вашим же советам — переключаюсь на других парней! На ровесников!
— И как? — его горячие ладони легли поверх ее кулаков. — Помогает?
«Черта с два! Но ты никогда об этом не узнаешь!»
От переизбытка чувств она крепко зажмурилась.
А когда вновь посмотрела на мужчину снизу вверх, замерла, точно кролик перед удавом.
Лена вздрогнула. Прямо в жар ее кинуло.
Секунда. Другая. Третья. Затем…
Лихорадочный поплывший взгляд глаза в глаза.
Удар сердца. Взмах ресниц. Утробный рык. Рывок.
Сложно сказать, кто поддался наваждению первым.
Но факт остается фактом: с отчаянным стоном они набросились друг на друга, как два оголодавших безумца. Жалящие поцелуи причиняли легкую боль.
Крепкие собственнические объятия лишали воздуха…
— Помогает? — услышала вновь требовательный голос Макарова.
И с ужасом осознала, что все еще стоит с закрытыми глазами!
А все, что сейчас «произошло» — не более чем плод ее богатого воображения!
«Это ненормально! Это совсем ненормально! У меня крыша едет!»
Распахнув веки, Белова шарахнулась от преподавателя, как черт от ладана.
Лишь отступив на безопасное расстояние, смогла выдавить из себя заносчивое:
— Еще как помогает! До сегодняшнего дня я о вас даже не вспоминала!
— Рад за тебя! — мужчина сжал губы в тонкую линию и чуть прищурился.
Ей бы, по-хорошему, прикусить язык. Но в душе творился страшный раздрай, и молчать она уже была не в состоянии. Обида и боль вырвались наружу едким замечанием:
— И вообще, Славик мне все про вас рассказал! Теперь я точно знаю, что достойна в этой жизни немного больше, чем… разведенного мужчину с ребенком от первого брака и любовницей, проживающей с ним под одной крышей!
Его взгляд был острым, точно нож.
Окатив Лену улыбкой, от которой в венах стыла кровь, Виктор Эдуардович ядовито хохотнул:
— Само собой, Белова! Само собой!
* * *
Сердце сжалось в груди до предела от осознания простой и чертовски болезненной истины:
«А ведь он ничего не отрицает! Не отрицает, что живет под одной крышей с той темноволосой курицей! О, черт! Только бы не разреветься…»
Заморгав часто-часто и пытаясь избавиться от комка в горле, Лена скользнула безразличным взглядом по кафедральной стойке с документами.
«Не плачь! Не вздумай! Не смей! Дыши! Вот так… Вдох. Выдох. Еще! Один. Второй. Третий. Я справлюсь! Я со всем справлюсь! Мне плевать!»
